Анатолий Бурак - Через годы, через расстояния...

Через два дня Лена была на берегу задолго до заката.

Волны чуть слышно шелестели, накатываясь на берег. Ярко освещённый луной он оказался пустынным, и Лена не смогла сдержать разочарованного вздоха. «Не пришёл»! Жгучие слёзы отчаяния покатились по щекам. Но в тот же миг из воды показалась голова незнакомца. Плывущий прямо по лунной дорожке, он выходил из пучины, подобно высшему существу, Богу моря Посейдону. Тряхнул волосами и брызги, засверкали в лунном свете.

«О, Боги! Как я этого хочу». — Вихрем пронеслось в голове у девушки и, неторопливым кокетливым движением, в котором сквозил тысячелетний опыт соблазняющей мужчину женщины, Лена сбросила платье.

Глава 4 (часть 1)

Первый вздох причинил мне жуткие страдания. Словно в грудь воткнули раскалённый прут и орудовали им, словно кочергой. Однако против естества не попрёшь, и я задышал.

Наконец, жжение постепенно утихло, и я осторожно приоткрыл левый глаз. И тут же зажмурился, соображая, не привиделось ли мне ЭТО.

Но нет. Я снова разлепил веки и, прочитал цитату, судя по подписи, из Пауло Коэльо:

«Мир подобен шахматной доске. Фигуры — это наши повседневные поступки.

Правила игры — это так называемые законы природы. Мы не можем увидеть

Того, с Кем играем, но нам известно: Он справедлив, терпелив, честен».

Ну, не «Забудь дорогу, всяк сюда входящий» но, согласитесь, впечатляет. Тем более, что ничего похожего на амнезию у меня не наблюдалось. И я прекрасно помнил, что меня не спасли, нормальным, повседневным так сказать, способом. А затянули в какую-то сверхъестественную воронку. Причём, совершенно не спросив моего согласия.

Я невольно растянул губы в улыбке.

Моё величайшее дозволение мне, видите ли, потребовалось.

А ху-ху не хо-хо?

На этой оптимистической ноте я закончил бесплодные размышления.

Приподнялся на кровати, с виду самой обычной. Покрутил головой, дабы убедиться, что она на месте и бодренько встал.

Из одежды на мне был самый минимум. Да и не удивительно, учитывая то, что, если не считать акваланга и маски, погружался в одних плавках.

К счастью, неведомые самаритяне оказались предусмотрительными. На белом табурете лежала незнакомая форма тёмно-синего цвета. С бесчисленным количеством карманов и загадочной эмблемой на рукаве.

Странной шеврон показался потому, что на нём был изображён земной шар. И, если я правильно понял, Шаттл, выходящий на орбиту.

«Звёздные войны, блин». — Промелькнуло в голове.

Что, вообще-то ничуть не помешало напялить пресловутый комбинезон, пришедшийся как раз впору.

Я сделал несколько энергичных упражнений, приседая и потягиваясь, и решительно направился к двери.

Но та распахнулась прямо перед моим носом, и на пороге возник поджарый мужчина лет сорока.

— С возвращением, Сергей. — Улыбнулся он.

— С каким ещё возвращением? — Недоверчиво буркнул я, уже начиная кое-что понимать.

— С возвращением в мир живых. — Пожал плечами он.

— А можно чуть поподробнее, — стараясь, чтобы голос не дрожал, попросил я, — а то я что-то пропустил из последних событий.

— Да нет, не пропустили. — Запротестовал он. — Датчики показывают, что в момент переходя вы находились в сознании.

— К-какого ещё п-перехода? — Запинаясь, пробормотал я.

— Из мира мёртвых в мир ныне живущих. — Пошутил он. И тут же посерьёзнел. — Так случилось, что на ваше счастье, вы ухитрились утонуть в нужное время и в нужном месте. Повезло, так сказать.

— Так я всё-таки?.. — Нерешительно уточнил я.

— Да. — Сухо кивнул он. — Что поделать. «Се ля ви». И от различных неприятностей никто не застрахован.

— Значит, по вашему, смерть теперь относится к разряду ничего не значащих мелочей? — Невольно начал заводиться я.

— В вашем случае — да. — Сухо кивнул он. — Но, полагаю, не стоит терять ваше и моё, более, чем драгоценное время.

— Что ж, перейдём к делу. — Подытожил я и уселся обратно на кровать.

— А у вас хорошая выдержка. — Похвалил он. — Как правило, новички первое время впадают в депрессию.

— Успеется. — Пренебрежительно, словно речь шла о чём-то банальном, отмахнулся я.

И тут же, вспомнил о Лене.

Ощущение было такое, словно ударили обухом по голове.

Наверное, мой собеседник был хорошим физиономистом. Или, скорее, просто умудрённым опытом человеком, прожившим долгую и богатую событиями жизнь.

— Про несчастную любовь вспомнили? — Ехидно осведомился гад.

— Ну, допустим, — набычился я, — а что с ней?

— Мы вернемся к этому позже. — Коротко буркнул он.

— Когда? — Встрепенулся я. — И вообще, где я?

— Отвечаю по порядку. — Жёстко прищурился он. — Когда надо, тогда и узнаете. Вы на Земле. И не в своем веке. В принципе, мы можем путешествовать во времени, пределах работы установки, разумеется.

— Ёлы-палы. — Только и смог выдать я и непроизвольно почесал в затылке. — Сейчас вы скажете, что ваша организация занимается коррекцией исторических процессов. А мне отводится одна из ключевых ролей в какой-нибудь глобальной операции галактического масштаба.

— Да нет, молодой человек. — Как-то отрешённо вздохнул он. — Всё намного прозаичней. Не скрою, одной из наших задач является сохранение влияния на вероятностный вектор. Правда, как всё произойдёт на самом деле, дано знать лишь Старшим. Мы же просто подстраховываемся, стараясь иметь в каждом временном отрезке пару-тройку своих людей.

— Так, значит, я уже «ваш человек»? — Не удержался, чтобы не съязвить я.

Он удивлённо взглянул на меня и как-то растерянно пожал плечами. Причём, на лице у мужика явно читалось сакраментальное: «А куда ж ты денешься, сынок, с подводной лодки»?

Я невольно поёжился. И, дабы прервать затянувшуюся паузу, кивнул.

— Вот и хорошо. — Заторопился он. — Значит, мы вас переправим на сто тридцать лет вперёд, считая от вашего объективного времени. Вы — подающий надежды юноша из провинции. Ну, м-м-м… скажем, из Пензы. И зачислены на первый курс лётной академии.

— И? — Опешил я. — Что же я буду делать?

— Жить. — Отрезал он. — Просто жить и всё.

— Хороший человек — не ремесло. — Натужно хохотнул я.

— Беда любой организованной системы в том, что к необходимому моменту людей, обладающих нужными знаниями еще нет. Зато потом, когда ситуация меняется, общество еще долго штампует спецов давно умершего профиля.

— То есть, вы собираете нас по всему свету и различным временам и кидаете в гущу событий как щенков в прорубь? — Уточнил я. — Делая заведомо проигрышную ставку не дилетантов и всегдашнее русское «авось»?

— Да не бойтесь вы. Ведь даже библейский Ноев Ковчег сделал любитель. Профессионалы же построили Титаник. — Подбодрил он. — К тому же, никто не собирается посягать на вашу свободу. — Адаптируйтесь, делайте что хотите. Перефразируя одного умного человека, — он кивнул на плакат с изречением Пауло Коеэльо, — всё, что должно произойти — обязательно произойдёт. — Затем почесал переносицу, и добавил. — Так или иначе.

А у меня по спине пробежал озноб. Уж очень не понравилось это его «или иначе».

Так я стал путешественником во времени. Нелепо погибнув в начале двадцать первого века и волею неведомых сил оказавшись в двадцать втором.

Но я сильно не отчаивался. Ведь, если мне не изменяет память, то «Ultra poss nemo obligatur». - (Никого нельзя обязать сверх его возможностей. (лат).

Глава 4 (часть 2)

Пробуждение оказалось ужасным. Нет, физически Лена чувствовала себя превосходно. Лене было стыдно.

Перед глазами мелькали картины последнего месяца. Ее бурный роман с Николаем, казалось, затмил все на свете. Она с нетерпением ждала окончания пар в институте, чтобы быстрей оказаться рядом с любимым. Прогулки по вечернему городу. Кино-конфеты-цветы. И радостное ожидание чего-то большого и светлого. И вот этот досадный казус на последнем свидании. Надо же, как какая-то ПТУ-шница решила повыпендриваться и позорно свалилась в воду. Судя по тому, что ничего не болело, ее, конечно же, спасли. Вернее, спас Николай. Лена зябко поежилась. Как уже говорилось, чувствовала она себя хорошо.

Ну, не то, чтобы заново родившейся, но вполне терпимо.

— Эй, кто-нибудь! — Крикнула девушка.

Ответом была тишина. Она давила на психику и исподволь навевала беспричинный страх.

— Ау! — Позвала Лена.

Странность происходящего заставила сердце биться испуганной птицей. А мысли затравленно заметались, подобно зверю, пойманному в капкан.

— Как она? — Вдруг послышался озабоченный голос.

— Более-менее. — С плохо скрываемым равнодушием ответил кто-то невидимый.

Причём, Лена так и не смогла разобраться, кто говорил, мужчина или женщина.