Андрей Посняков - Первый поход
Появились у Конхобара кое-какие мысли.
Велев гребцам немедленно править к берегу, он быстро направился в усадьбу. Испросив у Гудрун разрешения отправить двух слуг на дальние луга, немедленно вышел, передав гребцам приказание хозяйки. Те дружно кивнули и, озадаченно переглянувшись, тут же отправились к месту новой работы, недоумевая – и что это они сделали не так?
А все они сделали не так. И самое главное – видели камень. За одно это – а скорее, именно за это – их следовало убить, и как можно быстрее.
Потому и развил бурную деятельность Конхобар Ирландец. Взяв лошадь, поскакал со всей возможной скоростью якобы на горные пастбища, по пути свернул, проехал через Черный лес – знал, собака, там все звериные тропки, – еще раз свернул и гнал, гнал, гнал, пока не оказался в землях Свейна, прозванного Копителем Коров. Остановился невдалеке, свистнул. Из пастушечьей хижины вышли двое – заросшие, диковатые, сверкнули нехорошо глазами, приготовили копья. Узнав Ирландца, расслабились, взглянули вопросительно: чего, мол, приперся? Видно, давненько его знали, потому как, кроме вопроса, зажглась в их маленьких глазенках такая же маленькая алчная надежда. А вдруг? А вдруг удастся заработать? Ведь Ирландец просто так не приходит.
А тот сразу же молча отсчитал деньги.
– Двое, – скупо пояснил он. – Не воины, слуги. Вышли сейчас с усадьбы Гудрун к верхним лугам.
– Ничто, – синхронно мотнули головами двое. Похоже, они и думали одинаково. – У ручья перехватим – и в болото.
– Правильно мыслите, – одобрительно ухмыльнулся Ирландец. – Только это еще полработы. Завтра поедете со мной в лодке, заместо гребцов…
– Э… Хозяин не отпустит.
– Знаю, что не отпустит. Так вы и отпрашиваться у него не будете. Выйдете рано утречком лесом, еще до обеда вернетесь. С карманами, полными серебришка, а?
– Хорошее дело, – разом улыбнулись оба. – Только с оплатой не обмани.
– Когда я вас обманывал, парни?
– Всегда.
– Ла-адно. Замнем для ясности. Так как?
– Знамо дело, сполним.
– Ну, да помогут вам боги…
И вот – снова в седле Ирландец. Снова мчится, уклоняясь от колючих веток, разбрызгивая копытами грязь. Кажется, миг и прошел – а он уже у причала. Спешился, оглянулся… И к кораблю.
– Где здесь купец Адальстан? А, чернобородый? Вижу… Храни тебя боги, господин купец… Говоришь на языке саксов? Отлично. Отплываете завтра? Возьмете меня… хотя бы до Мерсии? Идете в Эссекс? Что ж… пожалуй, и мне туда же… Жаль, что не в Эйрин. Плачу до Лондиния пять золотых колец… Хорошо. Семь. Но имейте в виду, в Эссексе у меня влиятельные родственники, и если обманете… Хорошо, сговорились. Значит – завтра.
«Хуу…» – сойдя с причала, выдохнул воздух Ирландец. Ну, вот вроде бы и все. Камень, волшебный камень Лиа Фаль у него!!! Если не врут предания, он вполне может стать королем! Или – предсказывать будущее, тоже можно хорошие деньги сделать. Камень… Нет, не зря он пытался поднять сокровища с этого дурацкого драккара. И свидетелей – никого. Двое гребцов-слуг – уже никакие не свидетели, уже… да, судя по всему, уже… хладные трупы. Что же касаемо Навозника… ха! Вот и он завтра того… Того самого… Жаль, конечно, не такой он и дурак оказался, как раньше прикидывался, такого бы помощника… ну да ладно. Пускай уж останется на дне фьорда, туда, в общем-то, ему и дорога. Ого… Кто это там, на круче? Вот уж поистине – помяни дурня, он объявится.
– Вечер добрый, уважаемый Трэль, да хранят тебя боги. – Ирладец привстал в стременах, даже чуть поклонился, впрочем, проходивший мимо по своим делам Трэль все равно принял все это за издевку. Что-то скупо буркнул да свернул в сторону. – Эй, постой, На… Господин Трэль! Завтра я еду в Снольди-Хольм по делам, так что будете без меня.
– Хорошо, – безразлично кивнул вольноотпущенник. Вот уж куда он, поразмыслив, завтра не собирался, так это на лодку Ирландца.
– И там двое новых гребцов. Ты не удивляйся, старых хозяйка Гудрун куда-то отправила. Начнете без меня, а я подгребу к полудню.
Трэль кивнул и поспешно скрылся из виду, моля Бога, чтобы не заметил Ирландец в глазах его радостного чувства надежды.
А Ирландец и не старался ничего замечать, по барабану ему теперь все было. Камень! Волшебный камень Лиа Фаль у него! Теперь только и дело – добраться до Тары, священного центра Ирландии.
С радостным сердцем, насвистывая, шагал Конхобар обратно в усадьбу. Чтобы успокоиться, свернул в сторону, к лесу. Прошел к ивам, нагнулся к ручью – смыть с лица пот.
– Ну, здравствуй, Конхобар! – раздались вдруг слова прямо в его сердце. Испуганный, Конхобар обернулся и в ужасе замер. Прямо перед ним стоял огромный волчище. Темно-серый, почти что черный, со светлой полосой по хребту, от хвоста до холки. Глаза волка пылали мраком.
– О, мой друид… – только и вымолвил Конхобар. А мысли его неслись, прыгая, цепляясь одна за другую, как белки во время лесного пожара. Знает ли друид? Неужели – увидел?
– Мне нужна жертва, Конхобар, – снова мысленно обратился к нему волк. – Я устал быть зверем.
Странно, но, кажется, Ирландец услышал в этой просьбе мольбу.
– Завтра полнолуние. – продолжал потерявший прежнюю силу оборотень. – Мой единственный шанс. Я знаю, ты всегда был верен мне, Конхобар. Ты помнишь наш план.
Ирландец кивнул.
– Приведи мне человека на наше старое место, – попросил волк. – Я вновь попробую. Вдруг получится?
– Исполню в точности, мой друид, – низко склонился Ирландец, стараясь, чтоб не увидел волк искорку торжества в его взгляде.
– Я знал, что ты поможешь мне. – Волк наклонил голову. – Жду тебя в полночь. И не одного – с жертвой.
Миг – и страшный зверь скрылся в лесной чащобе.
– Человека? – усмехнулся вослед ему Конхобар. – Угу. Жди…
Ночью разразилась гроза, страшная, с непроницаемой пеленой дождя и разящими сполохами молний. Гремел гром так, что закладывало в ушах. Запершиеся по усадьбам люди молились Тору. Ведь это он метал молнии.
Двое мальчиков ехали на одном коне вдоль ручья. Застигнутые дождем, спрятались в зарослях ивы, со страхом наблюдая разрыв молний.
– Я тебе говорил, Вазг, – до грозы не доберемся, а ты все – успеем, успеем, – плачущим голосом сказал тот, что помладше, на вид лет, может, восьми. Светленький, тощенький, беззащитный.
– Не реви, Снорг, – походя дал ему подзатыльника рыжий Вазг. – Ну, гроза. И что? Мало ты гроз видел? Переждем вот – дальше поедем.
В этот момент снова грохнуло, да так, что мальчишки зажали уши руками. Мало того – где-то в лесу истошно завыл волк. Конь – пожилой и смирный каурка – встрепенулся, встал на дыбы, словно молодой жеребец, и, заржав, резво ускакал к усадьбе.
– Ну, вот, – утирая слезы, проныл малыш Снорг. – Так я и знал…
– Ничего, – утешил его Вазг. – Пойдем пешком, а за коня нас ругать не будут, он все равно стар.
Похоже, этого Вазга ничуть не смущали молнии. Еще бы! Вот уже третий день он следил за Ирландцем и таки выследил – обнаружил, куда тот прячет сокровища, поднятые с затонувшего драккара. За настенным ковром, в выдолбленной в бревне нише. Вазгу хватило ума взять не все – только чуть-чуть: кольца, подвески, браслеты. Все тяжеленькое, блескучее, золотое! Было и куда спрятать находку – давно уже присмотрел местечко в Черном лесу, построил шалашик. Дурной славой пользовался тот лес, так оно и к лучшему. Никто лишний раз носа не сунет. А сам Вазг в приметы да разговоры не верил: сколько раз бродил по Черному лесу, и ничего – до сих пор жив, живее многих. Вот и сегодня позвал с собой дурачка Снорга —проверить на ручье переметы. Проверили – попалась пара форелин, мало, правда, так не затем Вазг и ездил. Украденное-то спрятать надо, а то вон жжет грудь под рубахой. Еще догадается Ирландец, обыщет. Нет, уж лучше пусть в лесу полежат, в захоронке, целее будут. Сноргу об этом знать незачем – в сторонке походит, а если и подсмотрит – так ему ж только хуже будет.
Дождь между тем кончился, и налетевший ветер разогнал тучи. Еще погромыхивало кое-где над морем, но видно было, что все, кончилась гроза, выдохлась. Засинело вечернее – а наверное, уже и ночное – небо. Рассыпались желтые звезды, и оранжевая луна повисла прямо над лесом, холодная, круглая, страшная.
Лес стоял вокруг – темный и, казалось бы, непроходимый. Шумели черные сосны, и мохнатые ветки елей больно царапали щеки.
– Пожалуй, пришли, – осмотревшись, сказал сам себе Вазг и, оглянувшись, крикнул приятелю: – Ты подожди тут, на полянке, у меня что-то живот прихватило.
– Поешь свежей черники, – закричал в ответ тот, и… и последние слова застряли в его горле. Огромный черный волк вдруг возник перед ним и беззвучно, словно во сне, прыгнул, впиваясь острыми клыками в горло. С хлюпаньем еще шевелящееся тело мальчика беззвучно упало на мягкий мох, и капли свежей крови оросили черные угли кострища. Того самого, в котором старый кузнец Велунд жег жертвенные кувшины. Черные черепки от них еще оставались.
