Павел Дмитриев - От! От! От винта!
В конце девяностых годах я попросту не мог понять, как центры научно-технического творчества молодежи[28] при райкомах комсомола умудрялись всего десять лет назад брать себе комиссионные в 80–90 процентов. Зачем им платить, ведь привычный «обнал» для ухода от НДС и налога на прибыль составляет 2–3 процента, и предложения дельцы теневого рынка развешивали чуть не на каждом углу.
В реальности 60-х все оказалось совсем по-другому. Легко представить на месте «Факела», скажем, контролируемое господином Ходорковским[29] НТТМ под эгидой ЦК ВЛКСМ. И рядом НИИ «Интел», которое сумело продать турбазам СССР горных досок на миллион рублей. Причем директор последнего может выплатить своим сотрудникам по сотне рублей за переработку только двумя путями — уходом под расстрельную статью, или… сливом денег в НТТМ. Как тут удержаться от соблазна получить сто тысяч на руки, из них десяток раздать рабочим, а на «маленький» остаток — купить домик в деревне. В убытке только государство, на котором повиснет безналичный долг за использованные площади, оборудование, и даже материалы. Но безнала у многих местных НИИ более чем достаточно, тем более, ктож все это подсчитает в условиях социалистических реалий?
С моих глаз как спали шоры, стал понятен путь первых советских миллионеров. Не всех, конечно, чудес в восьмидесятые творилось не мало и кроме НТТМ. Но сидящий передо мной человек фактически предлагает присоединиться к этому веселому процессу на самой сладкой, начальной стадии! Причем с точки зрения нормальной, привычной мне экономики «Факел» ничего не нарушает, он выделяет зарплату из собственной прибыли, может отчитаться за каждую копейку. Проблема лишь в том, что все его «соседи» обязаны согласовывать каждый наличный рубль в коридорах министерств Дефолт-сити.
Есть над чем задуматься… Вот только я точно знаю, что через подобные «перекосы экономики» однажды уже «смыло» с карты страну, в которой мне случилось родиться и пойти в школу. Более того, сейчас у меня тут живут, черт возьми, жена и дочь! И никак не выйдет, как у некоторых, смотаться с чемоданами денег в безопасный Лондонград!
Раскрытая для рукопожатия ладонь сама свернулась в захват, которым удобно вцепиться в глотку. Пришлось усилием воли стряхивать наваждение, ведь Александр Казанцев ни в чем не виноват, он, скорее всего, искреннее желает дать множеству инженеров и научных работников возможность заработать чуток побольше. Просто так в СССР партбилетом не ручаются, не может он пойти кривой дорогой… А что не забывает себя и друзей в райкоме, так это нормально и естественно… «В конце 80-х точно такие классные ребята-комсомольцы разворачивали НТТМ, а старшие товарищи в обкомах и горкомах КПСС хоть ручались головами и партбилетами, но про свой карман не забывали» — вкрадчиво оборвал самоуспокаивающую мантру внутренний голос.
— Так вот, — вывел меня из задумчивости Саша. — Для привлечения детей и подростков в секции и кружки нужно обеспечить их качественными материальными фондами. Изыскать, так сказать, нетрадиционные возможности. Мы даже договорились с кременчугским заводом об отгрузке сливов нефтепродуктов в Италию, там из них можно отделить воду и получить мазут, а у нас их сливают в отстойные ямы, только природу портят[30].
— За границу? — я с трудом переключил мысль. — Вы на это получили «добро» в ЦК?!
— В том-то и дело, что нет! — хлопнул себя по коленям Саша. — Вот собственно из-за этого я и приехал!
Я ошеломленно молчал, пытаясь уложить в голове очевидные исторические параллели с историей будущего. Однако Саша явно напридумывал себе невесть что:
— Конечно, было бы здорово выйти на капиталистический рынок не с сырьем, а реальными товарами из СССР!
— Интересная идея… — я медленно подыскивал слова. — Но я не уверен, что получится уговорить товарища Шелепина.
— Но ведь стоит попробовать! — Саша доверительно нагнулся в мою сторону, и понизил голос. — Закупить там что-то для детей, ну например телескопы, оборудовать десяток приличных клубов! И потом, — он подмигнул, — у вас же есть готовая к серии модель игрового автомата! «Факелу» вполне по силам разработка программного обеспечения. Да на наш опыт еще равняться будут!
Мда, не долго тайна прожила в коридорах старой площади. С такими друзьями враги точно без надобности. В моем воображении в корабле советской экономики пробоина начала превращаться в огромный пролом от таранного удара чего-то типа «Ямато»[31]. Шальные, удивительно легкие деньги развратят советских функционеров мгновенно! Несколько лет, и правильные мальчики-комсомольцы из ЦК заведут себе счета с сотнями миллионов долларов, привыкнут покупать министров и функционеров администрации президента как костюмы от Армани, устраивать оргии с телезвездами чуть не в прямом эфире, и решать бизнес-вопросы через расход пары рожков к АК-74. Невольно вспомнил фильм «Жмурки», сохранившиеся в ноутбуке, и пару раз использованный для выбивший иллюзии из Косыгина и Шелепина. Жаль, что в приключениях отмороженных жуликов-убийц нет второй серии, той самой, где они добрались до действительно больших денег, покупая нефть по 20 баксов за тонну в Тюмени и продавая в Лондоне по 120.
Желание придушить Сашу усилилось, но неудобно посылать на три буквы человека, с которым выпил две трети бутылки. Поэтому вслух я только осторожно заметил:
— Так заграничного оборудования будет мало, еще преподаватели нужны.
— Пустое! — отмахнулся Саша. — Этот вопрос мы давно решили.
— Да ну? — поинтересовался я, ведь интересно, как из реально добрых намерений начинает строиться дорога в ад беспредела.
— Родители будут платить немного, ну, рублей пять в месяц. — не стал устраивать детектива новосибирец. — Этого вполне хватает, зарплатам директора завидуют! — с некоторой гордостью добавил он.
— Понятно, — протянул я. — Именно так должен выглядеть первый шаг…
И правда, одно дело собрать с детей за все, аренду, амортизацию оборудования, налоги заплатить, и совсем другое — иметь от государства готовые фонды, да еще небольшие ставки для тех же уборщиц. В этом варианте и правда пятерочка с носа превращается в очень неплохие деньги. И все более-менее законно!
Распрощался я с Александром хоть и вполне по-дружески, но суховато, как ни старался, не смог преодолеть возникшее отчуждение. Он тоже понял, что дело «пошло не так», заметно расстроился. Уж не знаю, какую причину он придумает, но пусть это будет его проблемой. Мне много хуже — мысли пришлось приводить в порядок несколько дней. Даже сноуборд забросил, Катя переживала, все время интересовалась, здоров ли, порывалась смерить температуру или отправить к врачу.
Теперь я очень хорошо представлял, как получить из СССР бандитскую Россию начала 90-х. Но это очень слабо походило даже на отраслевой феодализм нулевых, и тем более, удобный для жизни капитализм демократического, или штатовского типа. Стало понятно, почему вожди так медлят с рыночными реформами, ведь расплата за десятилетие смуты — крушение всего, во что они верят.
… Примерно через неделю по ВЧ неожиданно позвонил Шелепин. Поинтересовался здоровьем Кати, спросил, как растет дочка. Иногда кажется, что мы с ним и впрямь родственники, ну или как минимум — дети близкого друга. По крайней мере относится он к моей семье последнее время просто удивительно благосклонно. Наконец, дошло до дела:
— Говорят, ты с Казанцевым разговаривал?
— Было дело, — насторожился я. — Что-то не так?
— Да нет, все нормально, — как-то натужно засмеялся Александр Николаевич. — У нас тут с Павловым разговор зашел о «Факеле», он говорит, что комсомол должен показывать путь реформ… Да не важно! Напиши мне пожалуйста свою точку зрения по работе ребят!
— Разумеется, — ох, как бы мне не влетело за «путь реформ», но ведь не откажешь, назвался экспертом по будущему, будь добр соответствовать! — Насколько подробно нужно это сделать?
— Как сможешь! — закруглил разговор Президент СССР.
Над текстом пришлось изрядно попотеть. Не виноват «Факел» в том, что советская экономика крива как серпантин. Но и лукавить о будущей роли НТТМ очень не хочется, не хватало только увидеть шальные 90-е на двадцать лет раньше. С другой стороны, если Шелепин не увидит иных вариантов развития, и посчитает, что чем раньше начнешь ломать советский идиотизм, тем меньше проблем, плакать не буду, «жираф большой, ему видней». Так что изложил все «как есть», разве что особое внимание уделил выводу молодого новосибирца из-под удара, тщательно подчеркнул, что Саша Казанцев идет в правильном направлении и руководствуется благими целями, поэтому не может быть виноват в неочевидных капканах комсомольского бизнеса.
На следующий день сдал писанину вместе с плановыми бумагами фельдегерю, и более о «Факеле» ничего не слышал.
