Олег Петров - Один Из Шестнадцати
— Охренеть! — повторил Борис Сергеевич. — Это же…
— Бесплатная энергия, деточка! — торжественно объявил Иван. — Практически Эм-Це-квадрат! Мечта идиотов от физики вроде нас с тобой… И реализуется даже на нынешнем уровне техники. Правда, громоздко получится, если в лоб делать. Но мы уже с тобой лет через сто пятьдесят или двести скакнули. А потом еще сотня — и все это будет уже в нано-размерах. Впрочем, там есть несколько ловушек — вторичные и третичные гармоники, через которые тоже можно информацию передавать, но это тоже не что-то сверхсложное.
— Вот теперь почти верю, — кивнул шокированный академик. — Формулы — это серьезно, это тебе не фокусы показывать… Это же не одна нобелевка, а десяток… Почему никто не наткнулся на этот твой резонанс?
— Потому же, почему никто не мог случайно изготовить биполярный, а тем более плоскостной транзистор до создания теории p-n-перехода! — отрезал Иван. — А случайно создать такой прибор и тем более понять, что он делает, невозможно в принципе! Так и здесь. Те, кто все это придумал, должны были потратить столетия, чтобы сначала выйти на этот энергетический уровень, накопить базу наблюдений, построить теорию и только потом научиться этим управлять! А мы, люди-человеки, пока никак не тянем на этот уровень, потому что, как я сказал, потребуется построить ускоритель размером с Луну. В моих имплантах это сделано по-другому.
— А что это дает в плане связи?
— Та же технология, — быстро сказал Иван. — Если поле капсулы сформировать правильным образом, то получим скачки уровней в квантах пространства — вот эта часть уравнения. И мы можем пробить тоннель, мгновенно, на любое расстояние. Модулируя колебания капсулы, мы получим излучение из нужной нужной нам точки. Можно обычные радиоволны излучать, а можно и такое же резонансное поле. Вот тебе и связь. Так же можно проецировать поле вовне, размазывая по большой площади, хоть там есть ограничения. То самое силовое поле, которое тебя так возбудило.
— Тогда откуда у тебя все это? — чуть не завопил академик. — Рассказал бы уже!
— Да расскажу я все! — жизнерадостно сообщил Иван и тихонько рассмеялся. — Я для этого и пришел. Присказка у меня длинная получится, ну да ладно… Если ты принял мою физику и идею существования инопланетников, то пойдем дальше. Короче говоря, есть группа людей, доверенных наблюдателей, которые живут как все, почти нормальной жизнью и являются «их» глазами и ушами. И я — один из них, теперь уже бывший.
— Соглядатаи из местных? — предположил Мельников.
— Примерно так. Их сто двадцать восемь на весь наш мир. Теперь сто двадцать семь. Как я сказал, это наблюдатели, не более того. У них довольно ограниченные полномочия, и импланты не самые мощные, но и плюшки полагаются немалые. Например, замедление старения, о чем можно судить по моей относительно свежей физиономии. Полное это замедление или частичное — я пока не знаю, но за все это время я изменений в себе не замечал.
— Значит, фактичесоке бессмертие? — невесело вздохнул академик. — Неплохо ты устроился. И давно это продолжается? В смысле, наблюдение.
Иван развел руками, задумавшись.
— Точно не знаю, Рьялхи уже лет двести нас пасут, но сами ни во что не вмешиваются и своим наблюдателям запрещают.
— Как-как ты их назвал? — встрепенулся Мельников.
— Рьялхи, — медленно выговорил Иван. — Это примерно похоже на их самоназвание. Фонетика у них в целом схожая с нашей.
Мельников поскреб затылок, переваривая все эти тонкости.
— И на кого они похожи? — Этот вопрос почему-то беспокоил академика больше всего. Видимо, у каждого ученого есть свое представление о том, какими «они» должны быть внешне. Сам Мельников придерживался ефремовского взгляда, что антропоморфная форма должна быть оптимальной и типичной для разумного существа, то есть издали «они» должны быть более или менее подобны нам, но вблизи… Теперь появился шанс это проверить.
— Как они выглядят, мы не знаем, — усмехнулся Иван. — Если я хоть что-то знаю о Рьялхи, так это то, что они обожают все скрывать и манипулировать. Никто из людей не знает, как они выглядят и тем более, где живут. С нами они всегда говорят через «демона», то есть машинный перевод. По нему ни черта не понятно, человеческий голос они синтезируют идеально.
— Так зачем им это надо? — недоумевал академик. — Целая тайная организация! Ведь должна быть какая-то цель! Неужели только чистая наука, и все?
— Кто знает, — покачал головой Иван. — Это они нам так говорят, мол, изучаем и все такое, а вы наши глаза и уши. А что они на самом деле задумали, никто из нас не знает. Вот эта неопределенность меня с самого начала напрягала. Почти сразу, как получил импланты, я начал аккуратно исследовать их работу и постепенно разобрался вплоть до самого низкого уровня. История интересная, но сейчас времени на это нет. Короче, ни у кого из наблюдателей не было доступа к таким функциям. Закладки торчали повсюду, и убрать их все было довольно сложно. Так что я фактически переписал почти все алгоритмы начисто. Оставил только те куски, где точно никаких закладок нет.
— Вас так плотно пасли? — удивился Мельников.
— Не говори! — скривился Иван, — Везде закладки, сбор и передача статистики «куда следует». Я лет сорок возился, пока научился спокойно управлять системой и не бояться электронного доноса. Не хотелось потерять такие возможности. Но в основном это был научный интерес с моей стороны. Мне было любопытно, кто еще из моих коллег додумался до такого. Я начал тихонько исследовать их комплекты, подключаясь через известные мне уязвимости. В один прекрасный день, к своему удивлению, я нашел среди нас чужака.
— Ничего себе, — искренне поразился академик. — И кто это был?
— Один из нас, такой же человек, но у него была нестандартная конфигурация имплантов. Закрытая и для него, и даже для самих Рьялхи. Я опять едва не попался, но мой «демон» подстраховал, замаскировал запрос под слежку за перемещением. Я кое-что успел скачать и потом расшифровал. Там помимо прочего было одно короткое донесение, где фигурировало интересное название. Сарги.
— Час от часу не легче, — вздохнул Мельников. — Это еще кто?
— Видимо, еще одна раса или фракция инопланетников, которую наша Земля-матушка почему-то интересует, — выдал Иван, невесело усмехаясь. — Файл с этим донесением я не смог сохранить, он самоубился, а других привязок к Саргам в моих материалах нет. Интересно, почему они не могут официально прислать своих наблюдателей и шпионить, сколько влезет. Вероятно, их интересуем не столько мы, сколько наше взаимодействие с Рьялхи. Судя по его деятельности, Сарги что-то готовят, причем явно не омлет. Хотя, битых яиц может быть море. Больше попахивает крупной провокацией, войной или даже вторжением. Возможно, они хотят выдавить Рьялхи из этой области космоса, или съесть их всех с хреном и с луком, этого я пока не знаю. Главное — наша планетка тут в самом центре движухи и мне это очень, очень не нравится.
— Война? Вторжение? Ты это серьезно? — забеспокоился Мельников. — Но зачем это надо?
— Скорее всего, само по себе и не надо, — осторожно сообщил Иван. — Но я не хотел рисковать. А если Сарги сцепятся с Рьялхи над нашими головами, то тут может вполне настать песец котенку… Если что, нами всеми пожертвуют, не моргнув глазом. Даже Рьялхи, судя по их политике, жутко высокомерные параноики. А мы для них, что для помещика мужик — все равно, что овца, что курица…
— Да уж, попали мы, — пробормотал Борис. — Значит, ты решил действовать сам?
Иван чуть задумался, прикидывая, с чего начать.
— Я специально нарушил правила, — наконец, выдал он. — Просто исчез в один прекрасный день, прервал всякую связь. Определить мое местоположение они не смогли, поэтому решили обезвредить.
Пришел импульс, активирующий так называемую «инертную» фазу. Избежать этой команды никак нельзя, при обычных условиях. То есть, сперва частично стирается память, чтобы пациент не болтал лишнего, а потом импланты просто отключаются и начинают сами по себе растворяться, без малейшего вреда. Посколько это все специально спроектированная органика, то всего за несколько часов от имплантов не остается и следа. Последним растворяется контрольный контур в черепе, после того, как посылает сигнал о завершении процесса. И тут я дал маху…
— Что-то не учел?..
— Угу, — сокрушенно вздохнул Иван, устало закрывая лицо руками. — До сих пор переживаю. Я плохо подделал этот последний «инертный» сигнал. Не учел дату и время с достаточной точностью, и один из кодов в пакете данных был неправильный. Все остальное, как ты понимаешь, я сохранил. И память, и полный комплект имплантов. Только контрольный контур растворил, но туда ему и дорога.
— Значит, они поняли, что обезвредить не удалось, и поэтому тебя ищут?
