Сергей Байбара - Цветы на камнях
— Что значит, прервалась? Почему не соединяется? Слушай, мы деньги заплатили! Да, последние деньги, в Америку позвонить!..
Дверь соседней кабинки распахнулась, и оттуда вышла расстроенная женщина.
— Что за люди, а, молния им в крышу! Разъединили! И, когда связь теперь будет, никто не знает!
— А вы куда звонили?
— В Стамбул! И у вас тоже самое?..
Делать нечего. Парни вышли из здания почтамта, чтобы вновь окунуться в хмельную атмосферу всеобщего праздника.
— Знаете, что? Давайте…
И в этот момент колоссальной силы вспышка ослепила город. Оглушительный грохот распорол небо. Мужчины, женщины, дети падали на асфальт, кричали, держась за лицо. Всеобщий праздник превратился во всеобщий вопль.
Небо стало багрово-красным. Асфальт, дома, машины, деревья — объяло пламя. Люди, заживо пожираемые пламенем, из последних сил пытались укрыться, отползти, затем только молились Христу и Богородице, чтобы смерть пришла побыстрее. Небольшой грузинский курортный город за секунды превратился в один большой факел.
Над портом поднимался в багровое небо гигантский огненный гриб…
Через пять минут такой же чудовищный огненный цветок вырос над бухтой города Поти. Небо и земля запылали в адском пожаре. По обоим берегам Атлантического океана уже пылали гигантские костры на месте огромных многомиллионных городов…
1 июля. Южная часть хребта Лактхвеви.8 км. к северу от грузино-югоосетинской границы. Высота 2112 м. над у.м.
Небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами. Они проплывали над самой землей, царапая верхушки гор. Иногда, в разрывы облаков робко проглядывало солнце, не знавшее, почему время его царствования так внезапно закончилось.
В ущельях свирепствовал ветер. Он проносился над горными долинами, скребя, полируя склоны. В воздухе кружились снежинки. Белые частички застывшей воды мчались, гонимые ветром над бурлящими потоками бегущей внизу реки.
Узкая, едва заметная тропка вилась по склону горы, уходя, кажется за горизонт. И пролетающая над серыми кручами птица увидела бы на этой тропке два десятка медленно движущихся вверх по склону людей.
Лейтенант «Би» уводил свой взвод по забытой тропке в горы. Солдаты шли уже несколько часов. Шли неспешно, экономя силы. По правую руку от них спасительная полоска каменистой почвы обрывалась вниз, где, свиваясь кольцами у каменистых порогов, пенилась и бушевала вода.
Эксперимент пошел не так, как хотели бы того демиурги. «Первый» уже принял несколько сигналов от командования, суть которых была — двигаться на север, пересечь российскую границу и выйти на территорию Карачаево-Черкесской республики. Он ответил, что не может идентифицировать источник данных сигналов, и, следовательно, подчиняться им не считает нужным. А последние сигналы, — приказы прекратить выполнение задания и вернуться в исходный квадрат, командир взвода спецназовцев просто проигнорировал. Потом никаких сигналов уже не поступало.
Взвод «Sauron» (под таким наименованием он значился в секретных документах Пентагона) вышел из-под контроля своих хозяев. Это была вторая для них большая неприятность за последние дни. Первая же заключалась в том, что большая часть территории Соединенных Штатов была превращена в радиоактивные развалины, а остатки американского государства сейчас переживали мучительную предсмертную агонию.
Командир спецвзвода был прекрасно осведомлен, что противник, не найдя других контраргументов ударам сил НАТО, применил ядерное оружие. Это было самоубийственное и абсолютно нелогичное решение. Такой вариант развития событий, конечно, принимался во внимание при составлении оперативных планов в Вашингтоне и Брюсселе, но считался маловероятным. И еще менее вероятным считалось, что последние русские ракеты (которых оказалось не несколько десятков, а более тысячи, в том числе — дьявольские «РС-18», уже всеми забытые и отправленные по документам на металлолом), смогут преодолеть хваленую американскую ПРО, из-за которой в свое время было поднято много шума в Европе.
Где-то за тысячи миль отсюда небо оглашалось стонами и рыданиями. Где-то горели в огненном ураганах чьи-то свидетельства о браке, детские колясочки, куколки и смешные детские игрушки, билеты на тропические острова, испарялись в эпицентрах взрывов свадебные белые платья и стариковские рубашки с запонками, старые мудрые книги и легкомысленные глянцевые журнальчики. Где-то, сгорая, умирал мир, погибало человечество.
Только здесь, в этих древних, безлюдных горах царила все та же торжественная мрачность, как и десятки, сотни лет назад.
Если не смотреть в календарь, можно было подумать, что сейчас не начало лета, а, по меньшей мере, середина осени. Вполне вероятно, что после интенсивного обмена ядерными ударами между воюющими сторонами, пришел в действие убийственный механизм глобального рукотворного похолодания. Начиналась та самая «ядерная зима», которая долго время служила пугалом для несознательных, воинственных генералов в мировых столицах. Приборы фиксировали наличие в снежных кристалликах частичек радиоактивного пепла. То были души миллионов людей, вознесшихся к небесам, и теперь постепенно возвращающихся на землю. В виде пепла.
Для того чтобы взвод благополучно пережил ядерный катаклизм и мог успешно функционировать в дальнейшем, командиром было принято решение — глубокая консервация. Именно поэтому он и уводил сейчас своих солдат все выше в горы. Конечной целью их похода была секретная база, о существовании которой даже в Вашингтоне знали единицы.
Вдруг тропинка кончилась, — путь дальше преграждал гигантский валун, застывший на этом склоне многие тысячи лет назад. В десяти шагах от камня был узкий, едва заметный лаз, заросший жестким кустарником. Чтобы забраться внутрь, надо было становиться на четвереньки.
Это был вход в гигантскую карстовую пещеру. Когда-то, еще во времена турецкого владычества, она использовалась грузинскими повстанцами. Затем здесь находили убежище большевики, прятавшиеся от царских властей, позже грузинские меньшевики, скрывавшиеся уже от большевиков. Позже эту пещерку облюбовал всемогущий КГБ СССР, а потом, когда в Грузию пришли американцы и они заинтересовались этим местом, переделав здесь все по своему вкусу.
Свет мощных фонарей заплясал на темных, покрытых холодной слизью стенах. Перед бойцами был коридор, который через пятнадцать метров заканчивался глухим тупиком. Где-то во мраке капала вода. Гулкое эхо шагов стихло…
«Первый» осветил на стене небольшой солевой нарост. Надавив пальцами в нужном месте, он снял этот нарост со стены, как крышку. Под этой «крышкой» оказалась панель управления с кнопками. Минуты две ушло на то, чтобы набрать сложный код. Командир ввел последний символ, и вдруг часть стены с шумом отодвинулась в сторону, обнажая вход в огромный зал. Бойцы зашли внутрь, а их предводитель набрал на панели другой код, после чего быстро прилепил «нарост» на место. Стена вернулась на прежнее место, закрыв выход во внешний мир. Теперь открыть ее снаружи было просто невозможно даже осведомленному человеку.
Середину зала занимал громадный металлический «шкаф». Лейтенант приложил к контрольному датчику большой палец левой руки, и хитроумная машина ожила, загудела, засветилась разноцветными лампочками.
По краям зала полукругом размещались большие ячейки, закрытые стеклом. К ним были подведены многочисленные шланги и провода, подключенные к массивному пульту управления. В противоположном конце зала находилась маленькая дверь. Она вела во второй зал, по размерам, не уступавшим первому. Там хранилось оружие, боеприпасы и продовольствие. Вся эта хитроумная база также была частью эксперимента «Sauron», а чтобы претворить ее в жизнь, Конгрессом США было в свое время выделено несколько десятков миллионов долларов.
Лейтенант подошел к пульту, достал карту памяти, переданную им мистером Злински, подключил ее к USB-порту. Затем он долго колдовал над клавиатурой, вводя нужные комбинации цифр. Солдаты тем временем подкреплялись своими пайками.
Более четырех часов ушло на разборку и консервацию оружия и боеприпасов. Броня была снята и сложена в установленном порядке в специальное помещение. За ней последовала и армейская одежда. Затем каждый боец подошел своей ячейке, обозначенной порядковым номером, и залез внутрь. Командир подошел к каждой ячейке, собственноручно закрывая стеклопластиковые крышки. Когда все солдаты заняли свои места, он ввел на пульте необходимые параметры. В зале дохнуло холодом, где-то зашипела, вырываясь наружу, струя газа.
Командир в последний раз проверил работу всех систем. Затем и он подошел к ячейке с номером № 1, пролез в нее и закрыл крышку.
В пещере наступила тишина, нарушаемая лишь тихим рокотом хитроумной техники…
