Анатолий Дроздов - Изумруд Люцифера
Вывод: Романов никакой не маг, а обыкновенный мошенник и прохвост, работающий под легендой спецслужб. Вспомним обо всех необычных происшествиях с нашими оппозиционными политиками в последние годы. Кто-то таинственно исчез, кто-то попал в тяжелую автокатастрофу, кого-то привлекли к неправедному суду. Почти о каждом накануне было пророчество Ангела. Таким образом спецслужбы готовили общественное мнение. С человеком произошло страшное – так это маг на него порчу наслал! А какой спрос с мага? Зачем искать истинных виновников?
Еще гениальнее с прогнозом политических событий. В общество заранее вбрасывается информация о желательном для спецслужб повороте ситуации. Многие уже привыкли к невероятно точным прогнозам Ангела. (Как же им не быть точными, если их готовят лучшие специалисты спецслужб.) И вот общество, получив установку, невольно начинает отрабатывать заданный сценарий. Это вам подтвердит любой психолог. Отсюда и желанный результат.
Хочется спросить: доколе нас с вами будут дурить? Почему мы позволяем кучке уродов манипулировать нами?
Маргарита Голуб.
– Зараза! – Кузьма шваркнул карандаш о стол и откинулся в кресле. Сердито зашевелил губами, произнося про себя какие-то слова. Затем вздохнул и придвинул газету. Пробежав снова глазами по тексту, задумчиво почесал затылок. Хуже всего, что это была неожиданная неприятность. Журналистка приезжала к нему уже три месяца как; он думать про нее забыл.
"Сам виноват, – подумал он, – кто тебя просил резвиться и тащить ее к Ангелу. Пошутил… Нет, но все-таки, какая зараза!".
Он потянулся к телефону, но аппарат опередил его: в наушнике загудел возмущенный злой бас. Кузьма достал из кармана курительную трубку, набил ее табаком, и несколько минут задумчиво пускал синие кольца, выжидая, когда на другом конце провода выговорятся. Но голос не унимался, и Кузьма, потеряв терпение, спросил сурово:
– Будешь дальше орать или дашь сказать и мне?
В наушнике стихло.
– Вот и хорошо, – заключил Кузьма, – теперь давай по пунктам. Я привел ее к тебе, потому что ты сам сказал, что нуждаешься в рекламе: бизнес чахнет. Я уже о твоих подвигах писать не могу: статус не тот. И я тебе не мамочка, чтобы всю жизнь грудью кормить. Это раз. Второе: кто тебя тянул за язык рассказывать о своих дружках в органах? Я давал тебе такой совет? Ах, ты хотел впечатлить девушку! Да ты ей подарок сделал! Она пришла к тебе с уже готовым мнением, а ты ей только знаки препинания помог расставить. Откуда у Ангела, посланника Божия, могут быть контакты со спецслужбами? Пошевели своими куриными мозгами!
Теперь о третьем. Тебе сколько лет, а? У тебя какая по счету жена? А ей двадцать два? Ты когда станешь думать головой, а не членом? Зачем к журналистке лез? Если уж хотелось, то сначала возьми, а потом рассказывай! А после того, как ты все выложил, ей какая радость? Или до сих пор думаешь, что ты Ален Делон? Подойди к зеркалу и посмотри! Только брюхо не забудь втянуть, а то из штанов вываливается!
И последнее. Американцы говорят: плохое паблисити – тоже паблисити. Ты хотел рекламы – ты ее получил. Гарантирую приток клиентов. Многие придут из любопытства, но тут уж твое дело дать им понять, кто прав. Ясно?
Голос в наушнике зазвучал гораздо тише, и Кузьма некоторое время слушал. Затем прервал:
– Звонить ей не надо! Даже затем, чтобы сказать, что она б… И что курва… Она и без тебя знает. У тебя есть ее домашний и сотовый? Продиктуй! Я сам позвоню…
Кузьма взял квадратный листок из пластмассовой коробочки, быстро набросал цифры и, не прощаясь, кинул трубку на аппарат. Какое-то время задумчиво смотрел на бумажку, затем резко скомкал ее и чуть было не выбросил в урну, но передумал – расправил и сунул в карман.
"Хорошо, что Маша с Викой уехали, – подумал, вздыхая, – этот бы и их достал. Вот уж счастье на мою голову…"
Он взял уже почти погасшую трубку и опять закурил…
* * *Телефон зазвонил, когда до конца рабочего дня оставалось меньше часа. Его рабочего дня – сотрудники давно ушли. Кузьма не любил, когда ему в это время мешали. Но телефон не умолкал, и он со вздохом снял трубку.
– Алло! Кузьма Иванович? Это вы?
Мужской со странной хрипотцой голос был ему незнаком, и Кузьма некоторое время помедлил, а потом нехотя подтвердил:
– Да, я.
– Слава Богу! Застал. Кузьма Иванович, я хотел бы с вами поговорить.
– Говорите! – предложил Кузьма, уже жалея, что снял трубку.
– Этого по телефону не скажешь, – возразил голос, – надо встретиться.
– Вообще-то я занят… – начал было Кузьма.
– Поверьте, это очень важно. И для меня, и для вас.
– Вам, наверное, нужен Ангел? – Кузьма все еще надеялся уклониться. – Его здесь нет, а я журналист и практикой не занимаюсь. Сейчас продиктую его телефон…
– Я был у Ангела, – сказал голос. – Мне нужно встретиться с вами. Я на машине и буду быстро. Поверьте, вы не пожалеете. Только скажите, как доехать.
– Записывайте, – вздохнул Кузьма.
Он положил трубку и придвинул рукопись, но работа не пошла. Ничего хорошего от предстоящей встречи Кузьма не ждал. К нему часто приходили люди, отягощенные ворохом неразрешимых проблем. Обычно он переадресовывал их Ангелу, но, случалось, что неудовлетворенные работой Ангела люди возвращались к нему. Это было неприятно вдвойне. Одна половина таких посетителей нуждалась в помощи психиатра, а другая – предъявляла Кузьме, как автору публикаций об Ангеле, рекламации. С последними было сложнее всего: они скандалили, а как-то даже набросились с кулаками.
Поэтому, когда в дверь офиса позвонили, Кузьма весь подобрался, готовясь к худшему. Но, едва взглянув на гостя, он успокоился. Даже в сгустившемся полумраке было видно, что человек, стоявший у порога, болен. И болен тяжело. Землистого цвета лицо, обмякшая фигура… Кузьма посторонился, пропуская гостя внутрь, и закрыл за ним дверь.
Войдя в кабинет, незнакомец тяжело опустился на стул и устало оперся плечами на его спинку. Он был молод, лет тридцати пяти лет, но болезнь добавила ему возраста: жесткий "ежик" волос густо побила седина, а по строгим правильным чертам лица словно прошлись точильным бруском; заострив их.
– Что, хорош? – вдруг спросил гость, слегка раздвинув в улыбке тонкие серые губы. – Диагноз поставите?
– Если хотите, – пожал плечами Кузьма. Он решил не церемониться, – Рак, третья или четвертая стадия. Скорее всего, началось с мозга, потом метастазы, судя по хрипотце, пошли в гортань. Ну и лимфатические узлы поражены, наверное…
– Точно! – подтвердил гость. Еще печень и поджелудочная.
– Если вы пришли за помощью, то вынужден вас разочаровать: тут я бессилен, – сказал Кузьма. – Я вообще не знаю кого-либо, кто смог бы помочь.
– А вот Ангел ваш брался, – хрипло хохотнул гость, – сказал, что за десять тысяч поставит меня на ноги. Клоун! Зачем вы вообще его на свет божий вытащили? Уж лучше бы сами…
Кузьма промолчал.
– Ладно, извините, – продолжил гость, – я, собственно, не за этим… Простите, но разговор будет долгим. Очень уж всего…
Зовут меня Александр, полностью: Александр Сергеевич Ломтев. Вам, вижу, это ничего не говорит, но семь лет назад обо мне писали все газеты. Вот! – гость расстегнул принесенную с собой маленькую сумочку, которую, войдя в кабинет, водрузил на стол, достал и выложил на стол ворох газетных вырезок. – Помните ограбление инкассаторского фургона осенью 1996 года?
– Припоминаю… – оживился Кузьма. – Я тогда в газете "День страны" работал. Преступник – один из инкассаторов, одного напарника убил, второго тяжело ранил, а сам скрылся. Пропало что-то около полутора миллиона долларов.
– Миллион шестьсот девяносто две тысячи в пересчете на доллары, – уточнил Ломтев, – если верить газетам. Проверить самому не было времени.
– Так это?..
– Я, – подтвердил гость, – Все не удалось тогда унести, баул тяжеленный. Взял одну сумку, а там шестьдесят две тысячи. Фунтов стерлингов. Намучился я потом с ними…
– Но газеты писали, что у вас был сообщник, который ждал в машине. Поэтому милиции и не удалось задержать…
– Идти на такое дело с сообщником – это провалить все, – наставительно сказал Ломтев, отодвигая в сторону вырезки. – Не было никого. Я и один еле ноги унес – повезло.
– Как?
– Вот! – Ломтев вытащил из лотка стоявшего на столе принтера листок бумаги, достал из кармана ручку и стал набрасывать схему. – Здесь я свернул на фургоне в лес: колесо прострелили… Затем вернулся назад, перешел шоссе и по тропинке вышел к каким-то дачам. Оттуда автобусом до станции… Несколько месяцев скрывался, потом за хорошие деньги сделал загранпаспорт, еще красненький, советский, и уехал в дальние страны. А деньги… Они там. Если хотите, можете отыскать. Вот схема, – он придвинул листок Кузьме. – Место сами отыщете, за такое – можно и постараться.
– Не жалко?
