Михаил Дулепа - Господин барон
Перелет прошел никак. Никому не было дела до летящего в личный замок барона, даже на паспортном контроле меня задержали секунд на тридцать. Шенген, оформленный секретарем Шефа, и распечатка проспекта какой-то гостиницы на побережье в качестве отмазки, по каким это я тут делам, – клерк мазнул по мне взглядом, стандартно-безразличный «вилькоммен», и уже в такси я размышлял, что произошло бы, предъяви я вместо паспорта – подорожную. Впрочем, у местных наверняка нашелся бы закон или инструкция на подобный случай. Да еще фон Шнитце, все это время не выпускавший меня из виду, словно я мог сбежать! У него в глазах читалось желание приковать меня к себе наручниками!
Пятнадцать минут спустя, после выхода из аэропорта, мы уже получили билеты в кассе вокзала. До отправления оставалось еще минут двадцать.
– Ждите здесь, я сейчас.
– Господин барон? Вы куда? Я могу вам помочь?
– В туалет я и ширинку способен расстегнуть сам! – Постоянное внимание управляющего раздражало, так что в заветную дверь я вломился с лицом «типичного русского туриста», пугнув какого-то бюргера.
И тут же нашел себе развлечение!
– Куррва! Уррою!
– Извините, вы, должно быть, ошиблись…
Никуда от родины не деться. Точнее – от худших ее представителей.
Здоровое, недавно обгоревшее на солнце тело, покачиваясь, прижало к стенке молодую девчонку лет восемнадцати и что-то той предъявляло. Девка, судя по произношению, из местных, судорожно трепыхалась, полузадушенно пытаясь объяснить недоразумение.
Оглянувшись и никого не увидев (только шумно сопел кто-то в запертой кабинке), я сделал вид, что иду и никого не трогаю, а когда успокоенный борец с заокеанским врагом опять повернулся к пацанке – подшагнул и с ходу пробил под задранную руку в бок.
Тело обмякло и с хрипом сползло под умывальник.
Не патриотично, разумеется, в далеком краю не помочь соотечественнику, но с другой стороны, лучше десять минут лежать, чем год сидеть, так что я ему в чем-то помог. Хороший удар в челюсть – он вообще решает пять из десяти проблем!
И порождает еще десять.
– Спасибо!
– Да-да…
Подвиг подвигом, а природа звала.
Когда я покинул кабинку, ко мне тут же обратились с вопросом:
– Надо заявить в полицию?
Она… гхм. Нет, не она. Оно? Или все-таки он?
Светлые волосы до середины спины, перьями окрашены в розово-сиреневое, на лице не макияж – раскраска, в носу серьга, в губе серьга, в брови серьга, в ухе штук пять серег. Потертая кожанка с эмблемой какого-то колледжа, штаны-«бермуды», которые я за юбку принял, сандалии. Ногти на ногах крашеные. В разные цвета.
Нет, девочкой Это не выглядело.
Пока мыл руки, пригляделся к лежащему на полу. Или сознание потерял, или уснул – в любом случае ничего не требует, никому жить не мешает… славно.
– У тебя претензии к этому?
– Нет, но…
– Претензии ко мне?
– Наоборот, я очень вам…
– Тогда забудь.
– А… ага, это разумно!
И Оно тут же повернулось к зеркалу и начало что-то поправлять в прическе. Уже открывая дверь, я услышал в спину:
– И еще раз спасибо!
В кабинке кто-то так и сипел. Запор у него, что ли?
Фон Шнитце переминался снаружи со страдальческим видом, пришлось идти за ним, занимать места. Поездка должна была продлиться час, почему он не взял машину?
Скорее всего, потому, что на поезд скидка была, а на прокат машины – нет.
Минут через пять в кресло через проход плюхнулось Оно, уронило рюкзак перед собой, вывалив на пол половину содержимого – планшет, тетради для рисования, пара толстых книг. Одна привлекла мое внимание – «Средние века для чайников – жизнь при дворе феодала».
– Интересуетесь? Берите.
Я, взяв протянутую книгу, пролистал. Много текста, картинки, сноски, в одном месте мелькнула карикатурка. Хм, полезная штука.
– Можно? – Существо, дотянувшись, бесцеремонно сцапало мой плеер, тут же воткнуло в уши. – О, восточноевропейский фолк?
– У меня дома это почему-то называется шансон.
– Класс! Обожаю этнику!
Голландский, судя по некоторым словечкам, неформал, увлеченно слушающий в ночном поезде «С добрым утром» Трофима и даже пытающийся что-то подпевать… М-да. Европа.
Следующие полчаса я листал книгу, иногда поглядывая на уснувшего сразу после отправления фон Шнитце. Старикан крепкий, конечно, только годы берут свое, устал.
– Я скачал эту музыку себе, хорошо?
– Понравилось?
– Забавно. Надо язык выучить, чтобы понимать лучше. Интонации не все передают.
– Не все стоит понимать.
– Лучше понимать друг друга и то, чем руководствуется собеседник, чем попадать в ситуации вроде той. Правильно поговорив, можно решить любую проблему!
Мы переговаривались через проход вполголоса. Большинство пассажиров или читали, или спали, только мы двое беседовали.
– Так уж любую.
– Уверен!
– Ну, оставайся при своих заблуждениях. Кстати, можно вопрос?
– Конечно.
– Ты парень или девушка?
– Хм, а то, что мы встретились в мужском туалете, ничего не значит?
– В тех местах – практически ничего.
– О, в самом деле. Можете называть Эск, в колледже привык.
– Аском никто не дразнит? – Я протянул руку.
– Иногда. – Пожатие мужское, хотя рука слабовата. – Полное имя – Элегар Эско Элизе Хелена Орланд ван Эске, герцог Эскенландский. Точнее, наследник.
Первая мысль, все-таки парень! Вторая, хотя Хелена же, значит – герцогиня? Третья, как подал, зараза! Вот где «блаародный», а ведь даже не выпрямился толком, одной интонацией и жестами показывает превосходство.
– А я Александр Николаевич Могила, как выяснилось – барон фон Гравштайн.
– Ха! Я знал, у вас в лице есть что-то такое…
Прикрыв глаза, я вздохнул – и этот туда же!
– Вы знаете, что ваш замок довольно долго был пиратским гнездом?
– Первый раз слышу. Кстати, когда это ты герцогом успел стать? Мы же еще за тебя не проголосовали?
– Вы не проголосовали за то, что я – легитимный правитель, которому вы готовы служить, титул мне от предков достался. И вообще, может быть, я откажусь!
– Куда ты денешься… За мной вон – управляющий приехал. – Я кивнул на похрапывающего фон Шнитце. – За тобой, небось, сразу десяток завалились?
– Не, эсэмэску прислали. Каникулы, решил съездить. – Эск вдруг посмотрел на книгу и протянул ее мне. – Возьмите, господин барон. Я уже прочитал, а вам, кажется, пригодится.
– Точно справитесь без шпаргалок, господин герцог?
– Куда деваться… мы в одной заднице, да?
Я не совсем понял, но кивнул.
Эск вскочил, попрощался и ушел, напевая что-то сильно похожее на «Ушаночку». М-да, это он интуитивно «бегут-стучат колесики» выбрал? Талант, однако.
Фон Шнитце проснулся ровно за минуту до остановки, видимо, по привычке.
Герцог мелькнул где-то в другом конце перрона, меня же утащили к стоянке, сунули на заднее сиденье старенького «Мерседеса». Спустя четверть часа, я без каких-либо формальностей пересек границу Федерации и въехал в самоопределившийся Эскенланд. Еще через десять минут из темноты проступила громада внушительной замковой стены, ограждавшей мое владение от тихо спящего городка.
Во дворе, несмотря на поздний час, скопилось немало встречающих – какие-то мужики, почему-то ни разу не в «национальной одежде», несколько женщин, парочка ребятишек. Все они смотрели на меня с какой-то слишком явной радостью. Примерно как мы в детстве на подъезжающую тележку мороженщицы.
– Господин барон, все готово! – Фон Шнитце подошел, нервно потирая руки.
– Что – готово?
– Люди собрались.
– Зачем?
– Для того чтобы я мог представить им нового владетеля этой земли.
Закрыв глаза рукой, я сложил в уме обрывки и намеки, после чего, наконец, догадался, какую именно задницу имел в виду наш студент-герцог. Кажется, накрылся мой отдых.
Со встречающими разделался простым «Завтра» и зверски скорченной рожей, после чего ухватил старика и ворвался в замок. На окружающее я практически не обращал внимания, летел вперед, подгоняемый доносящимися из-за спины короткими «направо», «налево» и «осторожно, ступенька». Наконец, в каком-то подобии кабинета с антикварной мебелью решил, что сойдет, и рухнул в кресло, уставившись на фон Шнитце, как чекист на врага народа. М‑да, ночь, шум ветра за окном, в кресле с высокой спинкой сидит барон-иноземец и устраивает допрос несчастному провинившемуся старику-патриоту.
Патриот, поняв, что придется все-таки говорить правду, помялся еще чуть-чуть, но, сообразив, что дальше молчать опасно, откашлялся и начал издалека.
Небольшой полуостров, а во время высоких приливов и вовсе «часть суши, окруженная водой». В прошлом, очень-очень далеком прошлом, почти легендарном – маленькое самостоятельное государство. Было это настолько давно, что уже никто толком и не помнит, когда именно. Редкие периоды независимости сменялись приходом очередных захватчиков, которых вскоре прогоняли другие, третьи, десятые, местные обычаи переплетались с обычаями пришельцев, местные законы разбавлялись законами чужими, но что с того? Люди живут, им бы поесть чего, детей вырастить да денежку на старость отложить, а как эта денежка называется, пфенниг, эре, пенс или цент – какая разница?
