Константин Калбазов - Скоморох
– Остановите, пожалуйста, возле рынка.
– Хорошо.
– Вы меня подождете? Я только фрукты куплю.
– Я вас умоляю. Сколько нужно, столько и ходите, только встать тут негде, я во-о-он там встану, чуть дальше.
– Я вас найду, не переживайте.
– А я и не переживаю.
Виктор и впрямь не переживал. За пару лет работы в такси он успел поднатореть в выявлении благонадежности пассажиров, так что кидалу разгадывал на раз. Бывали осечки, не без того, но нечасто. Если возникали сомнения, он всегда брал предоплату, но эта девушка сомнений не вызывала.
Рынок – такое место, где сроду нормально не припаркуешься, если только за пару кварталов. Но какой пассажир захочет тащиться пешком такое расстояние, да и вообще никто не захочет, потому-то здесь вечное столпотворение, только после четырех вечера народ немного рассасывается. Ага, вот тут можно приткнуться, места совсем немного, но вполне достаточно. Слегка перекроет въезд во двор дома, но это не беда, ведь он останется в машине, так что при необходимости подвинется.
Спокойно припарковаться не получилось, так как в свободном промежутке встали две бабушки и, не замечая ничего вокруг, принялись трещать как пулеметы. Ну что ты будешь делать! Виктор включил поворотник, дал перегазовку. Нет, не замечают. Посигналил. Одна вроде посмотрела в его сторону, он через лобовое стекло показывает, мол, мне туда надо. Поняла, взяла под локоток подружку, и они посторонились. Виктор быстро притер машину на свободное место и тут же вооружился книгой. А что прикажете делать, если подолгу приходится ждать пассажира? Большинство таксистов не тяготились ожиданием и могли сидеть в салоне хоть два часа кряду, но у Виктора терпения не хватало, да и любил он почитать.
– Это ты тут сигналишь?
Виктор бросил непонимающий взгляд в сторону мужчины. Тот, пригнувшись, заглядывал в салон через окно пассажирской двери. Был у Виктора недостаток: если читал, то увлекался настолько, что невольно выпадал из реальности.
– Что, простите?
– Я говорю – ты тут рассигналился?
Мужик явно заведен, впрочем, оно и понятно: жить возле рынка – то еще удовольствие. Постоянно забитая машинами улица, звуки работающих двигателей, сигналы, крики… У кого настроение будет в порядке?
– Я просто попросил бабушек подвинуться, чтобы припарковаться.
– А какого сигналишь? Не мог выйти и по-людски попросить?
– Мужик, ты болеешь? Как ты себе это представляешь? Я выйду посреди дороги, а на остальных водителей плевать?
Виктор уже начинал заводиться. Он не любил хамства и сам не любил хамить людям, а уж тем более незнакомым. Интересно, а если бы он на «мерсе» навороченном припарковался, а не на «семерке», да еще и с таксистской шашкой, этот пень также вышел бы права качать?
– А бабушки тебе мешают, значит?
– Так, все. Вали давай.
– Нет это ты вали. Загородил проезд. Сейчас сюда машина с грузом приедет.
– Приедет – отъеду. – Виктор попытался снова уткнуться в книгу, да не тут-то было.
– А ну отъезжай, кому говорю! Тварь таксистская!
Нет, понятно, что допек мужика рынок, но зачем так себя вести? Виктор и сам не понял, как оказался перед жильцом, кипевшим праведным гневом. Ничего так, крепкий, хотя и на полголовы ниже. Волков четко чувствовал, что тот ему на один зуб, ну, может, на два. Парню всего-то двадцать семь, а сопернику – никак не меньше сорока. Хоть он и крепок, но уступит и по силе.
– Слушай, мужик, ты за языком-то следи. Не ровен час, беда приключится.
– А ты ударь. Ударь, чего стоишь?!
Ага, ударь такого. Рынок ведь, тут несколько нарядов ментов постоянно дежурят. Даже если не спеленают сразу, то вот она машина, а на ней номера, долго искать не придется. Ну почему этому уроду неймется? Подумаешь, посигналил, ведь не матом же обложил. Волков точно тут ни при чем, просто достали мужика. Хорошо, ну а он-то что же, мальчик для битья?
– Можно и ударить, да только нет охоты разбираться с ментами.
– А ты не с ментами будешь разбираться. Сейчас свистну, и двое моих сыновей выйдут, так накостыляют, что рад не будешь.
– А давай, – вдруг воодушевился Виктор.
– Что «давай»? – опешил мужик.
– Свисти, падла. Тебя бить как-то зазорно, а твоим охламонам настучать – самое то. Чего замер? Свисти, говорю. А раз нет, тогда вали от греха подальше.
– Ты, тварь, не указывай мне, что делать! Отъезжай, кому говорю! – вновь оседлал свою лошадку недовольный житель.
Вот так вот. Уверился, стало быть, что никто его трогать не будет. Сыны там не сыны, но с ментами этот таксист явно связываться не будет. А он и не связывался бы. Вот если бы этот тип чуть сбавил обороты, ей-ей не связывался бы, а так… Хрясь! Мужик только пятками сверкнул. Но крепок. С ног свалился, головой мотает, но в отключку не ушел.
– Ну ты как? Живой?
– Ой, а что это у вас тут?
А вот и девушка появилась. Правильно он ее просчитал, такая не кинет.
– Ничего особенного, просто небольшой урок вежливости. Садитесь, пожалуйста. А ты, мужик, запомни: таксист деньги берет за проезд, за хамство идет отдельная такса.
– Я тебя… Ты за это ответишь… Милиция!
– А говорил «сыны»… – Тяжко вздохнув, Виктор с явной угрозой подступил к мужику. Тот сразу замолчал. – Понятно, что обидно, но ведь ты просил и получил то, что просил. А теперь из меня виноватого хочешь сделать? Ну и кто из нас тварь?
Вот же не было печали. Трудно было сдержаться? Видать, трудно. Если нет трудностей, мы их сами себе устроим, а потом будем героически преодолевать. Интересно, чем это для него обернется.
– А что там произошло? – когда они уже ехали, поинтересовалась девушка.
– Да ничего особенного. Достало мужика житье возле рынка, в другое место переехать не может, вот и срывается, на ком может. А таксист для этого дела подходит лучше всего. Только не на того нарвался.
– Но ведь он запомнил ваш номер машины?
– Скорее всего, – тяжко вздохнул Виктор.
– А оно того стоило?
– Может, и нет, да только мужик – это не только тот, кто яйца носит, но и тот, кто постоять за себя и близких может. «Мужество» ведь от слова «муж» происходит, то есть от «мужчины».
– Вот вы и проявили мужество, а теперь жалеете об этом.
– Пожалуй, станете смеяться, но нет, не жалею. В том, что у меня возникнут неприятности, я почти не сомневаюсь, есть надежда, но это вряд ли, вероятнее всего, он уже позвонил в милицию или с рынка вызвал наряд… но вот не жалею, и все тут. А этот впредь будет ходить ворчать или даже ругаться с водителями, но за языком своим будет следить.
Они остановились на светофоре, рядом встала «тойота», в которой сидели двое горячих кавказских парней.
– Эй, красавица! Давай к нам!
Девушка тут же нахмурилась и демонстративно уставилась вперед. Виктор только ухмыльнулся. А он что говорил. Есть такие девушки, мимо которых мужики пройти спокойно не могут, только беспокойство это варьируется в зависимости от степени персональной смелости или наглости. У этих и со смелостью, и с наглостью все в полном порядке. С другой стороны, в родных краях у них с женским полом трудно, там многочисленные родственники блюдут честь семьи, к тому же ввиду строгих нравов и сами девушки там скромные или забитые. Вот и отрываются парни, приезжая в Россию. А что? Здесь все можно, все местные бабы – шлюхи; как только увидят неотразимых детей гор – готовы на все, а если не готовы, то кто их спрашивать будет? Да и заступиться за них некому. У себя дома эти парни даже мысли допустить не могут, чтобы пристать к девушке на улице, а здесь – все дозволено.
Тронулись. Спешившие до этого парни отчего-то поумерили пыл и пристроились сзади. Виктор внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. Идут как привязанные. Может, оно и по пути, вот только вторая полоса свободна, а ребята тянутся за неспешно ковыляющим такси. Пятьдесят-шестьдесят километров в час при свободной дороге – это для джигита не скорость. Господи, а как день-то хорошо начинался.
«Откуда только ты на мою голову взялась, красавица? Все проблемы через тебя», – подумал Волков. Сидит, притихла, смотрит вперед. Видно, что девушка нормальная, скромная, но сильно в ней проявляется женское начало, так что мужики мимо не пройдут. Виновата она в этом? Вряд ли. Конечно, можно просто довезти девчонку до места, получить плату и пусть все идет, как идет. Но он знал, что так поступить не сможет. Тому было много причин. С одной стороны, все еще аукалась война. Да и отец с самого детства учил, что сильный должен постоять за слабого, а за девочку вступиться – вообще правое дело. Еще был такой пунктик: такси – это ведь не просто «посади, подвези», водитель еще и ответственность за сохранность пассажира на себя принимает. Смешно, конечно, но Виктор действительно так полагал. К тому же не всем русским парням плевать на происходящее вокруг, и Виктор из тех, кому не плевать. Может, поэтому и помогает время от времени Андрею возиться с ребятней. Но основная причина, наверное, заключалась все же в самой девушке: подспудно хотелось произвести на нее впечатление, даже если они больше никогда не увидятся.
