Андрей Земсков - Порядок в танковых войсках
Манштейн отошел от стола и задумчиво посмотрел в окно. По улице побатальонно шла пехота. Крепкие немецкие парни. Молодые лица, уже обветрившиеся и загорелые после долгих маршей. Беззаботные победные улыбки. Наверное, уже предвкушают торжественный парад во взятом Ленинграде. Русские, надо отдать им должное, тоже храбро сражались, но храбрость им, так же как и финнам, не поможет. Ведь Адольф Гитлер явно не будет так снисходителен к побежденным, как Сталин. И недаром фюрер, собрав перед войной генералов, заявил:
«Наша сила — в подвижности и жестокости. Чингисхан с полным сознанием и легким сердцем погнал на смерть миллионы детей и женщин. Однако история видит в нем лишь великого основателя государства. Мне безразлично, что говорит обо мне одряхлевшая западная цивилизация. Я отдал приказ — и расстреляю каждого, кто скажет лишь слово критики. Приказ гласит: цель войны состоит не в достижении определенной линии, а в физическом уничтожении противника. Поэтому я — пока лишь на Востоке — подготовил мои части «Мертвая голова», отдав им приказ без сожаления и жалости уничтожать мужчин, женщин и детей. Только так мы можем завоевать жизненное пространство»[4].
Конечно, в первые дни сопротивление было крайне ожесточенным. Русские дрались за каждый клочок своей земли. Особенно пограничные войска НКВД. Не имея противотанковой артиллерии, а лишь автоматические винтовки АВС-36, пулеметы АВС-36П[5] и ручные гранаты, эти парни в зеленых фуражках задерживали не только пехотные, но и танковые части. Хоть и ненадолго.
Потери Вермахта и Ваффен СС превысили запланированные. Но это не остановило немецкое наступление. Русские войска, получив приказ об отходе, начали отступление, но, будучи почти не моторизованными и медлительными, не смогли достаточно быстро отойти к находившейся в тылу второй линии обороны и были отрезаны. И теперь Сталин и его генералы опять собирались повторить свою ошибку первых дней войны, но только в еще большем масштабе. Сосредоточив основные силы позади укрепрайонов «Линии Сталина», они сами напрашивались на их окружение. Тем более что пространство между ними было заполнено лишь жидкой цепочкой обычных пехотных частей в полевых укреплениях.
Немцы ведь не дураки, чтобы штурмовать бетонные ДОТы «Линии Сталина». Танки Вермахта рассекут русскую оборону в промежутках между укрепрайонами и сомкнутся за спиной сосредоточенных за ними русских войск, зажав их в нескольких гигантских котлах. То, что у русских останется на Дальнем Востоке, можно будет уже не принимать в расчет. Максимум две-три недели, и Россию ждет полный разгром. Россия обречена. И вряд ли у русских еще останется воля к сопротивлению, когда «Линия Сталина» будет прорвана, а их армия раздроблена на куски и окружена.
Но что означает это неожиданное наступление? Эти неизвестно откуда взявшиеся танковые армады? Да еще и танки какой-то новой конструкции, почти не уязвимые для немецких пушек. Тем более что подобные удары русские нанесли одновременно и на других участках фронта. Утренний удар русских был неожиданным. По данным авиаразведки, их механизированные корпуса по-прежнему располагались в местах своей постоянной дислокации более чем в ста километрах от линии фронта. Но откуда же тогда взялись те танковые дивизии, которые ударили во фланг войскам 4-й танковой группы и уже выходили в их тылы, рассекая группу армий «Север» на части? И момент был самый неудачный — 4-я танковая группа при поддержке передовых частей 18-й армии приступила к форсированию Западной Двины, с большими потерями захватив несколько плацдармов на другом берегу и начав переправу основных сил.
И вот неожиданно на фланге, где еще не успели занять позиции несколько отставшие части 18-й армии, появляются русские танки. Они сметают немецкие заслоны и прорывают фронт. Насколько глубок этот удар и какие силы русские ввели в прорыв? И что это? Попытка отрезать вырвавшуюся вперед 4-ю танковую группу или всего лишь локальный удар с целью отвлечь немецкие войска, задержать наступление и дать возможность достроить оборонительную линию на правом берегу Западной Двины?
Если это попытка отвлечь и задержать дальнейшее наступление, то командующему группы армий «Север» необходимо срочно подтягивать отставшие пехотные дивизии 18-й армии, укреплять фланг и пытаться, как минимум, удержать шоссе на Даугавпилс. А если это действительно попытка окружения, то следует отложить форсирование реки и развернуть часть танковых дивизий против прорвавшейся русской танковой группировки. Например, использовать для этого 3-ю моторизованную, а по сути — танковую, дивизию СС «Тотенкопф», которая входила в состав 4-й танковой группы и перед форсированием Западной Двины была введена в состав танкового корпуса Манштейна. С тактическими навыками у эсэсовского командования было откровенно слабо, но солдаты зато храбрые и дисциплинированные. Храбрые, зачастую до безрассудства. И техника самая новая.
— Понтер, вызовите ко мне группенфюрера СС Эйке, — обратился к адъютанту Манштейн.
— Яволь, господин генерал!
«Да, Эйке — сам по себе существо неприятное, но для этой задачи как раз то, что надо!» — подумал Манштейн-Левински. Действительно, группенфюрер СС Теодор Эйке имел весьма дурную репутацию. В 1920-е годы проходил лечение в психиатрической клинике, потом вступил сначала в CA, затем перешел в СС. Проявил себя сначала как уличный боец, затем как командир штурмового отряда. Хотя и в его эсэсовской карьере было не все так гладко. Своенравный и склонный к насилию Эйке, поссорившись с другим эсэсовским деятелем, напал на него. В итоге рейхсфюрер СС Гиммлер даже на некоторое время исключил Эйке из СС, но затем все же восстановил. Его бесстрашие и склонность к жестокости, доходящей до натурального садизма, были оценены, и, в конце концов, Эйке возглавил систему концентрационных лагерей. А когда началась подготовка к войне, то из охраны лагерей — полков «Тотенкопф», была сформирована моторизованная дивизия СС. Возглавил дивизию сам Эйке. Солдаты дивизии отличались хорошей подготовкой, смелостью и дисциплиной, но особенно они прославились своей жестокостью, которая ужасала даже другие эсэсовские части, не говоря уже о Вермахте.
Через полчаса в штаб прибыл Эйке.
— Хайль Гитлер, господин генерал!
— Хайль, господин группенфюрер! У меня для вас задание особой важности! — сказал Манштейн, внимательно глядя на неприятное лицо Эйке.
— Мои парни готовы ко всему! Как я понимаю, нам будет поручено первыми переправиться на тот берег и расколотить русских унтерменшей?
— Нет, я хочу поручить вам еще более важное дело. В наш тыл прорвались русские танки. Необходимо ликвидировать прорыв.
— Я отправлю на ликвидацию русского прорыва батальон...
— Там прорвались достаточно крупные силы. Мы еще пока не знаем, сколько войск они туда бросили. Но никак не менее танковой дивизии. Поступают донесения о применении большевиками новых танков. Если они задействовали имеющиеся в распоряжении своего Северо-Западного фронта 3-й и 20-й механизированные корпуса, то ситуация угрожающая.
— То есть вы хотите отправить всю дивизию?
— Да, вам надлежит немедленно развернуть дивизию и наступать в направлении Утяны на соединение с нашими войсками, которые ударят с юга со стороны Укмерге. Русские уже перерезали шоссе на Каунас... Да, и при этом они уничтожили танковую роту вашей дивизии, которая двигалась своим ходом, получив под Каунасом разгруженные с железной дороги новые танки.
Манштейн про себя тихо усмехнулся, зная, что Эйке обладает весьма необузданным нравом. Эйке погонит свою дивизию в бой, несмотря на потери. А если донесения о новых русских танках не преувеличены, то потери будут большими. И когда основные силы прорвавшихся танковых дивизий противника разгромят отчаянные парни Эйке, можно и самому вступить в дело, развернув 8-ю танковую дивизию Вермахта. Она завершит разгром русских, и он, Эрих-Фриц фон Манштейн-Левински, станет победителем, записав на свой счет еще одну победу. Надо будет оставить 8-ю дивизию в резерве на этом берегу. Манштейн считал себя очень талантливым полководцем. Особенно его талант проявлялся в воспевании собственных заслуг и сваливании вины за неудачи на других.
А тем временем танкисты в черной форме с черепами в петлицах уже заводили моторы своих машин. Панцергренадеры в эсэсовских камуфляжных куртках поверх серо-зеленой формы грузились в бронетранспортеры. Группенфюрер СС Эйке, находясь в состоянии ярости, грубыми окриками подгонял своих офицеров. Он рвался отомстить наглым русским за разгром своей роты.
25 июня 1941 года. Даугавпилс.
Штаб 3-го механизированного корпуса. Склонившись над картой.
Начальник штаба 3-го механизированного корпуса полковник Ротмистров наносил на карту карандашами рубежи продвижения подразделений корпуса, ударившего во фланг группы армий «Север». Две танковые и одна мотострелковая дивизии корпуса, совместно с дивизиями 20-го механизированного корпуса, наносили удар на Паневежес. На левом фланге на Вильнюс выдвигалась 27-я армия, задача которой состояла в прикрытии наступающей танковой группировки от удара 9-й и 16-й полевых армий Вермахта.
