Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

В широких иллюминаторах ходового мостика теперь чётко заметны непокрытые головы экипажа.

— Хорошо им там, наверное, тепло!

Престин невольно зябко поёжился на это замечание мичмана и тут же вздрогнул, услышав крик сигнальщика.

— Он выбросил флажный сигнал 'имею важное сообщение'!

Рисовал каприз руки — 'Люди или призраки'?

Научно-экспедиционное судно 'Михаил Сомов', которое практически было закреплено таскать грузы на архипелаг Франца-Иосифа для военных, по явно какой-то великой надобности, а может и просто с бодуна 'кинули' в рейс раньше мая, когда в Ледовитом океане ещё лежат тяжёлые льды.

Дизель-электроход 'Сомов' был всего лишь судном ледового класса, ему для этого дела требовался поводырь — полноценный ледокол. Вот и припахали 'Ямал'.

А поскольку аренда 'Сомова' в сутки — три миллиона рубликов, а у полновесного атомного ледокола и того больше, вояки решили суда порожняком не гонять и настояли на основательной загрузке и атомохода.

На тот момент никаких заказов (даже туристических) для 'Ямала' не было и Росатомфлот особо не артачился, отклонив уж совсем крупногабариты, и то на усмотрение капитана судна. Хотя погрузка конечно затянулась.

На борт приняли бочки с ГСМ, строительные наименования, контейнеры с военной маркировкой (тут ведали только вояки и суперкарго), два вездехода 'Макар' и взвод личного состава морпехов под командованием старшего лейтенанта. От военного ведомства была ещё пара в 'гражданском', которые 'носились' с тремя среднего габарита ящиками, требуя аккуратности при кантовании и размещении на борту. Командир морпехов предупредил старпома, о наличие некоторого вооружения в одном из контейнеров — решили не привлекать к этому особого внимания, заставив нужный контейнер другими с невозможностью быстрого доступа.

Пока загрузились, и буксиры стали править отход ледокола от причала, 'Сомов' уже сутки как был в море. Правда, дальше широты северной оконечности Новой Земли, где лёд толщиной до метра, дизель-электрохода уже не прошёл бы.

А 'Ямал' нагонял упущенное время, давя 19,5 узлов. Где-то между 73 и 74-ой параллелью (крайняя запись на автопроходчике) всё и случилось…

'И вот же чертовщина какая, мы только на третьи сутки примерно сообразили, после того как облазили Землю Александры и ближайшие острова, куда…, верней в 'когда' нас занесло'.

Капитан ледокола 'Ямал' Чертов Андрей Анатольевич покряхтывая, массировал всё ещё колющий болью локоть, снова вспоминая как всё было с того момента как экипаж вернулся к дееспособности.

Сам он очнулся у себя в каюте на полу, непрезентабельно распластавшись плашмя. По этому 'плашмя' и получал от пола серией неравномерных вибраций, пинков и ударов.

Всё знакомо и почти привычно — ледокол шустро пёр с постоянной скоростью, перемалывая льды.

'Примерно от метра до полутора, — на глазок, но вполне профессионально и однозначно верно оценил Чертов, — а при особо чувствительном толчке можно смело говорить обо всех двух с половиной — торос разрубили. Опыт не пропьёшь! Но что за херня? Чего это я разлёгся'?

Вот тут, наконец, пришло понимание, что что-то произошло, выплеснув и раскидав адреналин по клеточкам.

Вскочил даже сразу не ощутив боли в ушибленном локте. Побежал по трапу наверх на мостик, услышав, как за спиной зазвонил внутрисудовой телефон, но возвращаться не стал — тут рядом.

Первый кто ему попался — начальник радиотехнической службы:

— А я к вам, звоним — вы не отвечаете…

Пока суть да дело — осматривались во всех помещениях, отсеках и каютах, показалось скупое полярное солнце, штурман быстро его 'поймал' своими штурманскими прибамбасами и озадаченно выдал координаты. Вот тогда сразу поверили независимым хронометрам, отсчитывающим не только часы и минуты. И стало понятно, почему вокруг сплошное белое снежное поле с исчезающей за кормой бороздой проломленного льда, и сколько миль отмотали за 16 часов.

Понятно, что поднялись выше к северу, к 78 параллели, но штурман сразу отметил кое-какие нестыковки со средней скоростью и расчётом времени между точками координат от места до места.

— И температура, несмотря на то, что мы находимся ближе к полюсу, всё ровно не соответствует карте погоды — ниже на 9 -12 градусов.

— Потом покумекаем, — отмахнулся Чертов, бросив в довесок раздражённый взгляд на начальника радиотехнической службы, который снова порывался доложить о том, что не успел по пути на мостик, — да погоди ты со своей связью!

От самой мысли, что судно столько времени шло неуправляемым, без контроля со стороны экипажа, у капитана волосы вставали дыбом.

Беглый взгляд на приборы, дублирующие устройства управления, индикаторы винтов, энергетической установки, радиационной безопасности, на вахтенных, которые уже считали показания и не выказывали каких-либо тревог, немного успокоил. Но всё ровно, прикидывая, что могло произойти с судном без контроля, становилось не по себе.

А могли запросто влететь в айсберг, в другой корабль, на рифы. Потерять лопасти, в конце концов…

Не удовлетворившись видом с рубки, Чертов накинул чего потеплей, поднялся на открытую площадку надстройки, огляделся вокруг по горизонту — почти белая равнина, с редкими шагреневыми торосами. Ещё реже вмёрзшие возвышающиеся айсберги. На востоке тусклое, унылое рассветное солнце в стылой дымке — первые утренние потуги пробиться и заискрить на кристалликах замёрзшей воды.

— Эк, морозцем резануло, — выдохнул паром, — ничего — привычны.

Быстро протрусил к правому крылу, облокотившись на леера, глянул вниз.

Ледокол мощно из-под штевня от борта проминал, выдавливал крупные колотые куски, лопающиеся с каким-то жутковатым харкающим звуком, встающие на ребро, краем уходя в воду.

В месте излома (в разрезе) льдины практически однородно зеленовато-изумрудного цвета с верхней снежной шапкой.

'Остаточный однолетний, — резюмировал со знаем опытного полярника, — холодно-то чего так, не пойму'?

И поспешил вниз.

— Судя по тому, как навалено и разбросано всё то, что не было закреплено, в лёд мы вошли на полном ходу. Об этом говорит и просмотр записей с видеокамер системы физической защиты, — старпом уже принял большинство докладов от руководителей служб судна о состоянии на борту, — система предупреждения столкновения стояла…, в общем, только на 'предупреждении'.

Предположу, что по краю ледяного поля был окрепший нилас. Да и по кромке — однолетний лёд. Так что удар был, но небольшой. Ничего серьёзного с мест не сорвало. Сдвинуло один контейнер с креплений на палубе, но они там плотно…, сильно не разогнался.

— А люди?

— А все уже лежали…! Более того, кто был на полу — даже меньше пострадал, чем те, кто в койках. Сыпануло что-то малость со столов, да незакреплённое с полок… На удивление обошлось без фатальных травм — ушибы, синяки. Дохтур выборочно провёл диагностику, взял анализы у потерпевших и не очень — говорит, что никаких необычностей и отклонений.

— Потерпевших?

— Самое авральное случилось на камбузе — маленький пожар. Но автоматика вырубила предохранители электроплит. Автоматика же потушила и возникший пожар.

Сейчас там разгребают бардак, да поварята немного траванулись дымом.

Военные пассажиры — там тоже почти в норме. Их старлей говорит — он сам и сержант шлёпнуться всё ж умудрились. А рядовые как раз жим лёжа выполняли. Так бравой шеренгой и 'прикорнули' в коридоре на третьем ярусе.

— Ну, надо ж…! — Сразу подумав: 'пассажиры — это всегда проблемы. Эти хоть военные — без лишних вопросов и паники'.

— Так вот, — продолжил помощник, — а потом повезло — торосистость мелкая, редкая, вгрызались в лёд, считай, что постепенно. Ход плавно ушёл к минусам. Так и гребли, ломая, раскалывая поле. Пневмообмыв на автоматике стоял — пошёл отлив от бортов. Да чего там…, мы 'пак' в штатном порядке и до 3 метров сломим, а тут, судя по толщине — ещё молодой, однолетний.

Уже погоняли в разных режимах — вибрации на винтах нету, значит, лопастей не потеряли…

— Н-да-а, при таком дифференте…, - скорей задумчиво, чем удивлённо констатировал капитан, — теперь по связи…?

— НАВТЕКС, ГЛОНАСС — полный ноль! — Наконец начсвязи получил возможность отчитаться, — пропала связь со штабом Росатомфлота и с военными. Не отзывался 'Сомов', который и на радарах не обнаружен. Молчит радиомаяк 'Нагурский'. Сервер вообще ни одного спутника не обрабатывает, так что и GPS отсутствует. Аппаратура протестирована — исправна. Из предпринятых мер — пока только подача аварийного сигнала на внутренних частотах. Не принимаем сигнала береговых телецентров.