Сергей Артюхин - На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев
— Там еще много чего есть. Коммуникации мы не забудем, это само собой, но учтите все, если мы сможем с первых часов уменьшить потери наших частей, не допустить хотя бы на отдельных участках потери управления, это будет гораздо полезнее, чем пропустить панцеры к Минску, пусть и с отрезанными тылами. Я совсем не уверен, что теперешние командиры смогут грамотно устроить «котел» прорвавшимся частям вермахта, они же сами контрудар на утро двадцать третьего июня готовили с оговоркой «Границу до особого распоряжения не переходить», какие тут «котлы»! Тут еще такой момент: севернее и восточнее немцы начали наступление пусть и совсем ненамного, но позже. Они полностью уверены, что добились абсолютной тактической внезапности. Что будет, если с первых минут на центральном участке у них все пойдет не так, как планировалось? — Ледников посмотрел на реакцию своих офицеров. В глазах светилось согласие.
— Пусть мы не сможем помочь на первых порах тем, кто оказался в Белостокском выступе, но уж на направлениях Гродно-Минск и Брест-Минск «Барбароссу» затормозить сможем. А если успеем правильно наладить взаимодействие с остальными частями Западного фронта, то и фланговый прорыв с севера к Минску сорвем!
Ладно, товарищи генералы, что мы видим? — командующий группировкой подошел к экрану, демонстрирующему в данный момент карту первого дня Великой Отечественной Войны в крупном масштабе, с отметками расположения немецких и советских войск. Все это, добавив места дислокаций бригад, успел смонтировать Лисов, пользуясь приоритетным доступом компьютеров оперативного центра к общей сети.
— Зрелище не самое приятное, если учесть темпы, с которыми немцы смогли прорваться к Минску, Киеву и Ленинграду. Но слишком у них все завязано на взаимодействие групп армий «Север», «Центр» и «Юг». И на уверенность, что все будет происходить почти в полном соответствии с планами. Задержка в продвижении фронта, особенно на центральном участке, создает угрозу флангам сразу для двух их групп армий. Немецкие генералы глупостью не страдали… тьфу, не страдают, поэтому будут вынуждены реагировать на такие события перегруппировками своих частей, перенаправлением ударов на фланги, тем самым, снижая давление в глубину. У Красной Армии появится время для проведения мобилизации и выдвижения резервов к угрожаемым участкам. Считаю, что нам не следует отрываться от своих баз, а принять за основу разработки наших действий активную оборону, пусть ее и ругали, называя вынужденной стратегией слабых. И не надо забывать, что до установления устойчивого взаимодействия со штабами округа и центральным руководством СССР, мы не сможем использовать наши дальнобойные средства поражения с полной эффективностью.
Еще раз оглянувшийся Ледников увидел внимательно внимающих ему офицеров.
— Одним моментом надо воспользоваться обязательно. По документам выходит, что артподготовку фрицы начали одновременно с бомбежкой наших аэродромов и узлов управления. На нашем участке в три пятнадцать. Первые наши истребители поднялись с воздух после четырех утра. Ни один самолет этого времени не имеет привычной нам системы опознавания «свой-чужой». Поэтому относительно свободно ПВО мы сможем применять только в первые сорок пять минут, начиная с появления целей в зоне досягаемости, но уж применить их по максимуму. — Ледников обвел взглядом присутствующих в зале и на экране. — Поэтому приказываю разработать такую схему расположения ЗРК и средств обнаружения, которые позволят прикрыть от воздушных налетов следующие районы. Двадцать первая бригада: Брест, Кобрин, Пружаны, особенно расположенные рядом с ними аэродромы, собственную базу с возможностью обстрела целей на подлете к станции Твели, где располагается штаб четырнадцатого механизированного корпуса. Двадцать третья бригада: Гродно, Скидель с перехватом пролетающих самолетов курсом на Лиду, Волковыск, собственную базу с возможностью обстрела пролетающих курсом на Мосты самолетов противника. Рассчитать силы ПВО прикрытия каждого из указанных объектов, требуемый боезапас, наземную поддержку из расчета танковый и мотострелковый взводы на батарею ЗРК, — сделав паузу, командующий одним глотком осушил здоровенную кружку с уже остывшим кофе, после чего продолжил:
— Следующее. Медицина, какой распорядок дня можете предложить, исходя из подготовки личного состава к выдвижению в заданные районы не ранее двадцати трех часов сегодня и ведению боевых действий начиная с трех часов утра двадцать второго июня? И учтите, нам придется использовать большинство солдат для проведения маскировки расположения бригад не позднее чем через час. Предлагаю начать побудку ваших подчиненных и разработку мероприятий для поддержания физического и психологического тонуса всех находящихся на вверенной мне территории. Можете приступать к выполнению.
Дождавшись, пока медик покинет оперцентр, Ледников продолжил:
— Командирам вторых батальонов каждой из бригад выделить одну роту из своего состава для усиления комендантских рот, с целью обеспечить охрану периметра. Разведчикам быть готовым совместно с приданными ротами спецназа выполнить специальные мероприятия по установлению контакта с командованием ближайших к нам частей Красной Армии. План этих мероприятий я сообщу отдельно. Было бы полезно провести некоторые противодиверсионные операции, не допустив группы батальона «Бранденбург» к линиям правительственной связи, но мы сами не знаем, где эти линии проложены. Подождем, что нам дознаватели скажут после работы с местными офицерами. Поднимайте личный состав, без сирен, без лишней нервотрепки, выделите толковых офицеров, чтобы они разъяснили ситуацию гражданским специалистам.
И последнее. Через полчаса я обращусь к личному составу. Чтоб все слушали, понятно?
Означенное время спустя, Ледников, одетый в парадный мундир, вещал с многочисленных компьютерных и телеэкранов:
— Бойцы! Окончательно подтвердились наши подозрения, появившиеся еще ночью. Неизвестным нам образом наши бригады оказались перенесены в 21 июня 1941 года. Мы не знаем, как это произошло и зачем. Но! Мы все знаем, что всего через день на СССР нападут фашисты. У нас есть возможность избавить нашу Родину от тех страшных жертв, какие она принесла в Великой Отечественной войне. Я верю, нет, я знаю, что в наших силах нанести немцам чудовищный урон. В нашем распоряжении техника и тактика, на восемьдесят лет опережающие все, что есть у немцев. Две наши бригады — это огромная сила, которую мы можем и должны применить для защиты России. Мало кто из вас помнит СССР. Но вы все помните слезы наших дедов и прадедов на Днях Победы. Вы знаете, какие жертвы принесла наша страна, чтобы победить. Я надеюсь, нет, я знаю, что вместе мы изменим мир. И обещаю, что мы, ваши командиры, вас не подведем! Ну что… Навешаем фрицам звиздюлей? — ноздри генерала армии хищно раздулись…
21 июня 1941 года
10:30, штаб 21-й бригады
Несмотря на явную необычность ситуации, почти все, находившиеся в расположении бригад люди, действовали по раз и навсегда заведенному порядку. Штаб вырабатывал решения, отдавал приказы, офицеры доводили их до своих подчиненных, а те выполняли эти приказы. Не все еще полностью осознали, что они навсегда оторваны от привычного им мира, да и времени на рефлексии не оставалось — необходимо было подготовится, пусть и к почти привычным действиям, но с поправкой на весьма специфические внешние условия. Произошли считанные инциденты, когда люди не смогли справиться с собой, все среди гражданского обслуживающего персонала.
Хотя базы и являлись полностью военными структурами, но ставить за прилавок военторга или заведовать библиотекой Дома офицеров военнослужащего было бы глупой расточительностью. Особо тяжелых случаев не было, выручило то обстоятельство, что женская часть населения, пусть и не слишком многочисленная, имела родственников прямо здесь, на территории баз. Поэтому штатные психологи достаточно быстро справились с несколькими истериками.
Машина подготовки была запущена, все ее маховики вращались без дополнительных усилий, поэтому у генералов Ледникова и Веткача нашлось свободное время для разговора с глазу на глаз. Решив совместить, они совершали контрольный обход городка и беседовали.
— Понимаешь, Иван, не так много я и знаю, по сравнению с тобой. И все события для меня почти такая же неожиданность. Был проект, на самый крайний случай, если уж не получится остановить полномасштабный конфликт между нами и янкесами, использовать для противоракетной обороны какую-то новую теорию. Я обеспечивал прикрытие разработок со стороны Министерства обороны, как в таких случаях и бывает, в отдельные детали меня не посвящали. Что-то связанное с плазменным щитом над всей территорией России. Как это должно было работать, какую мощность потреблять, из каких источников, понятия не имею. Как обычно бывает у «яйцеголовых», кто-то что-то посчитал «по новой, не имеющей аналогов в мире методике», нашел, что при определенных условиях могут появиться побочные эффекты. Его, как у них там водится, подняли на смех, началась подковерная возня. Наверху решили не класть яйца в одну корзину, наскребли денег, выделили опальному доценту оборудование, людей подкинули, сам знаешь, как бывает в таких случаях.
