Владимир Поселягин - Ганфайтер
– Думаю, что нам пора двигаться дальше… и как можно быстрее, – спокойно сказал я, заметив, что преследователи, настёгивая лошадей, спускаются с холма и скачут в нашу сторону. До них было меньше двух километров.
Скачка длилась почти полчаса и быстро мне надоела. В отличие от девушек, которые довольно сносно сидели на лошади, я быстро натёр внутренние стороны бёдер, и они уже начали болеть. Обернувшись и заметив, как быстро сокращается расстояние, я крикнул девушкам:
– Мэри, дай мне твой «винчестер» и скачите дальше, я их задержу.
Вытащив на ходу винтовку, девушка протянула её мне. Взяв «винчестер», я остановился и, развернувшись к преследователям и положив винтовку поперек седла, вытащил дальнобойный «Шарпс». Вскинув оружие и прижав приклад к плечу, я прицелился в индейца, что скакал сбоку от группы всадников, и нажал на спуск, благо расстояние было то, что нужно.
И первым открытием для меня было то, что патроны были снаряжены дымным порохом, а не бездымным, как я думал.
«Ну, какого рожна я не проверил и не пострелял, тренируясь на незнакомом оружии?! Нет, ведь боялся, что выстрелы услышат», – зло подумал я, машинально перезаряжая винтовку.
Дальнейшее меня изумило: Черныш, который даже не вздрогнул от выстрела, переступая ногами, боком вышел из дымного облака. Вскинув винтовку, я снова выстрелил. Второй индеец свалился с лошади. Отбросив винтовку в сторону, так как я не успевал снова перезарядить её, и, схватив «винчестер», стал выцеливать бандитов. После каждого выстрела Черныш отходил в сторону, явно обученный для подобной прицельной стрельбы. Мне это очень понравилось.
За несколько выстрелов мы с конём пришли к полному взаимопониманию, и последний патрон я выпустил чуть ли не в упор. Отшвырнув «винчестер», я выхватил из кобуры один из «кольтов» и выстрелил в грудь ближайшего бандита с щербатой улыбкой, который, привстав в стременах, целился в меня из обреза. Взведя курок, я выстрелил в следующего, который оказался тем самым громилой, сидящим на здоровенном монстре. Схватившись за грудь, он свалился с коня, проскочившего мимо меня и злобно заржавшего.
«Вот что пули дум-дум «животворящие» с человеком делают», – успел подумать я, мельком взглянув на выходное отверстие лежащего на животе громилы.
Прицелившись в спину ближайшего из пятерки бандитов, которые, настегивая лошадей, скакали от меня в сторону, явно не радуясь развитию своей атаки, я выстрелил. Выстрел подкинул мою руку, и дым сгоревшего выстрела закрыл всадника от меня.
Привычно чуть сжав коленями бока Черныша, отъехал в сторону. Замедлившая бег лошадь бандита двигалась от меня, неся свесившегося вниз головой всадника.
«Ага, нашёл дурака, так я и поверил. Что я не смотрел неуловимых мстителей? Или фильмы про ковбоев?» – с усмешкой подумал я, переводя дыхание. Схватка взывала приток адреналина, и я сейчас чувствовал себя бодрым и полным сил.
Подъехав к брошенным винтовкам и зарядив «Шарпс», я прицелился в удалившегося на сто пятьдесят метров всадника и выстрелил. Заметив, что он свалился на землю, снова выстрелил по нему, слишком хитрозадым тот был, остальные уже скрылись с глаз за очередным холмом.
И только немного расслабившись, я почувствовал влагу на боку, проведя рукой по рубашке и поднеся мокрую от крови ладонь к лицу.
– Всё-таки попали, а я-то думал, что при такой скачке «фигвам» будет, а попали, суки, – хрипло пробормотал я, зажимая ладонью рану.
Сзади послышался стук копыт. Я, обернувшись и продолжая прижимать ладонь к ране, чтобы остановить кровь, посмотрел на подъезжающих ко мне девушек.
– О, ты всех убил? – изумлённо спросила Мэри, смотря на меня восхитительными глазами. Красивыми – в смысле, хотя восхищения в них тоже хватало.
Смущенно буркнув, что четверо смогли уйти, я развернул коня и стал, подъезжая к каждому бандиту, стрелять им в голову из револьвера, добивая, подранки мне были не нужны. Закончив с этим малоприятным, но надо сказать, нужным делом, я направился к девушкам. Те успели поймать трёх лошадей и сейчас, не обращая внимания на убитых, организовывали лагерь, разведя костер из сушняка. Подъехав к одинокому высохшему дереву, неподалёку от которого бил маленький родничок, я с трудом сполз на землю, не удержался на ногах и плюхнулся на зад, не сдержав стон.
– Что с тобой, ты ранен? – кинулась ко мне первой Агнесса, опередив на мгновение Мэри.
Отведя полу куртки в сторону, они осмотрели место ранения и безапелляционным тоном потребовали раздеться, явно собираясь меня лечить.
Поддерживаемый по бокам девушками, я дотащился до костра, с трудом переставляя ноги. Быстро разложив шерстяные одеяла, девушки усадили меня на них и ловко раздели в четыре руки. Посмотрев на рану в боку, я облегчённо вздохнул. Всё оказалось не так страшно, как думал, пуля прошла по касательной, вызвав сильное кровотечение. Так что никаких операций не требовалось, только перевязки и постоянный уход, с обильной едой и питьём для восстановления потери крови.
Озаботившись нашей безопасностью, ведь эта четверка бандитов могла вернуться, я поставил на часах Мэри, которая явно была более воинственной, чем Агнесса, и могла выстрелить в живого человека без особых колебаний. Хорошая девушка.
Объяснив Агнессе, что требуется делать, я подождал, пока она не нарежет запасных рубах бандитов, собранных из чересседельных сумок, длинными лентами и прокипятит самодельные бинты. Рубахи явно давненько не стирали. Промыв рану, которую я зажимал, стараясь снизить потерю крови, и перевязав меня сухой чистой тряпкой, Агнесса стала готовить жидкий суп и чай. Как накормили меня, я ещё помнил, а вот, как укладывали, – уже нет, провалившись в беспамятство.
Очнулся я не сразу, было какое-то неудобство в животе, видимо, из-за этого я и очнулся. Открыв глаза, несколько секунд полежал неподвижно, мысленно пройдясь по телу, когда рядом послышался напевающий голосок Агнессы, похожий на текущий ручеёк. Закрыв и открыв несколько раз глаза и проморгавшись, попробовал приподняться.
– Лежи-лежи, – послышался рядом голос Мэри. Повернув голову, посмотрел на сидящую рядом со мной девушку с «Шарпсом» в руках.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
Я снова мысленно пробежал по своему телу и понял, что довольно хорошо себя чувствую. Голова была ясная, однако надежда на то, что рана затянется, как после перехода, не сбылась, рана была прежней. Откинув одеяло в сторону, внимательно осмотрел повязку, кровотечения не было, хотя несколько пятен на самодельных бинтах было, но кровь всё-таки не шла. Уже хорошо.
– Хорошо я себя чувствую и… похоже, хочу в туалет, – наконец понял я, из-за чего тяжесть в животе.
Встав с помощью Мэри и подбежавшей Агнессы, подождал, пока пройдёт головокружение, и направился к Чернышу, пасущемуся неподалёку.
Пройдя несколько шагов, я понял, что могу идти самостоятельно, поэтому, попросив отпустить меня, слегка пошатывающейся походкой направился к лошади, сверкая голым торсом. Взяв флягу с неснятого седла, девушки только ослабили подпругу, и умывшись, достал запасную рубашку и, старясь не потревожить рану, надел её. После чего вернувшись к лежаку и собрав винтовки, сел на одеяло и приготовился чистить оружие от нагара, начав с «кольтов». Мне нужно было прийти в себя, а подобная монотонная работа в этом очень хорошо помогала. Да и выручившее нас оружие требовало чистки. Дымный порох сильно загрязняет его. Чистил осторожно, стараясь не тревожить бок, что, кстати, у меня не очень получалось.
«Нужно набить руку в стрельбе из этих винтовок, а то пятьдесят процентов пуль ушло в молоко», – решил я на будущее и, тут же посмотрев на ближайшую молодую переселенку, пояснил:
– Не люблю грязное оружие… Мэри, ты вроде говорила, что хорошо умеешь обращаться винтовками?
– Да, Джонни.
– Тогда почисти, а я посмотрю и подскажу как. А то я бок тревожу при чистке.
Я лёг на здоровый бок и стал подсказывать, как разбирать и чистить винтовки, «кольты» я сам почистил. После того как мы закончили, Агнесса позвала нас ужинать, так как я проспал почти весь день и скоро должна была начаться ночь. Покушав жидкого супчика в двойной порции и попив чаю, я встал и прогулялся до ближайших кустиков, где наконец облегчился, так как терпеть уже не было мочи. Вернувшись к девушкам, которые готовили выстиранные и высушенные бинты, и сев на сброшенное с одной из лошадей седло, с помощью Агнессы стянул рубаху.
Мэри аккуратно намочила повязку и стала её разматывать. Благодаря тому, что повязка промокла, в местах, где она слиплась от крови, отдирать почти не надо было, хотя в паре мест и пришлось дернуть, отрывая приклеившиеся бинты.
– Так, молодцы, а теперь промойте рану… Да вон хоть чаем, только чтобы соринки не попали, и заново перебинтуйте, – продолжал учить я девушек, проводя быстрый учебный медкурс.
Девушки справились на отлично и, ещё раз покормив меня супчиком, уложили спать, так как глаза у меня стали закрываться сами собой.
