Матвей Курилкин - Сын лекаря
Я понятливо кивнул и поспешил перенести книги. Это заняло довольно много времени, к тому же оказалось ужасно утомительным, и освободился я только ближе к вечеру. Но все равно я еще успел разузнать, где находится контора вербовщика. Никаких сомнений по поводу своих дальнейших действий у меня больше не было.
Рано утром я стоял возле небольшого, обшарпанного одноэтажного дома, находящегося возле городской стены, в самом грязном районе. За плечами у меня висела плотно набитая сума, а на поясе гордо сверкал отцовский меч. Не помню, чтобы он когда-нибудь им пользовался, он даже ни разу не брал его в руки на моей памяти, но я почему-то всегда знал, где он лежит. Пользоваться я им, конечно, не умел, да что там говорить, думаю, отец даже не знал, что мне известно о существовании этого меча, но я не раз тайком рассматривал его, пока Яков был занят, и представлял себе, как я героически рублю им врагов направо и налево. Так что я был совершенно уверен, что в моей будущей жизни он мне непременно пригодится.
Я вошел в здание и немного растерялся. Комната была совсем небольшая, и половина ее была занята большим столом, абсолютно пустым. За столом сидел худой, высокий человек, совершенно негероического вида. Я почему-то ожидал увидеть ветерана, покрытого шрамами, или даже калеку, потерявшего в боях руку или ногу. Этакого пожилого бойца, который не может больше сражаться на поле брани, но не оставившего воинскую службу и решившего помочь своей стране хотя бы бумажной работой. Человек сидел, откинувшись на спинку стула и задрав ноги на стол, на коленях у него лежала толстая, истрепанная книга, в которую он смотрел с живейшим интересом. Мое появление оторвало его от чтения, и он с некоторым недовольством обозрел меня.
– Доброволец? – спросил он коротко.
– А? Да, наверное.
– Кого обрюхатил?
Вопрос поставил меня в тупик.
– Э… в каком смысле?
– Обрюхатил кого, спрашиваю? Не тушуйся, парень, у нас добровольцы либо те, кому жениться очень не хочется, либо те, кто накуролесил по пьяному делу, и отвечать не хотят. Извини, но на последнего ты не тянешь, а вот физиономия у тебя вполне смазливая. Значит, соблазнил какую-то дурочку, и теперь ее родственники тебя склоняют к семейной жизни.
Вербовщики никогда подолгу не задерживались в одном городе, поэтому неудивительно, что этот не знал моей истории. Я мучительно покраснел и выдавил:
– Я не брюхатил, правда. Мне просто больше идти некуда. Отец умер, других родственников нет.
Вербовщик хмыкнул, покачал головой, и сказал:
– Темнишь что-то, парень. Имей в виду, выяснится, что ты все-таки что-то серьезное натворил – мигом в помои переведу! Ладно, проходи сюда, сирота. Будем анкету заполнять.
Помои – это армейское отделение, в которое никому не хотелось бы попасть. Там служат пойманные дезертиры из других частей, убийцы, воры и прочие отбросы общества, которых помиловали в обмен на согласие искупить свою вину кровью. Это альтернатива для лихих людей появилась только с началом войны с эльфами, до того в таком формировании просто не было необходимости. И по слухам, средняя продолжительность жизни в нем – до первого боя.
Десятник Кварг, как отрекомендовался вербовщик, выяснил мое имя и фамилию, спросил, какими боевыми умениями я обладаю. К моему сожалению, ничем, кроме кухонного ножа, мне орудовать до сих пор не приходилось. Ни в нынешней, ни в прошлой жизни. Десятника Кварга это не сильно расстроило. Он спросил, каким гражданским ремеслом я владею. Услышав ответ, здорово обрадовался.
– Я не очень хороший лекарь, – поспешил уточнить я. – Почти не владею лекарской магией, и мне не приходилось делать полостных операций.
Десятник искренне расхохотался:
– Что ты, парень, большинство коновалов, которые сидят в санитарных повозках, обычно и слова-то такого не знают, «полостная». А уж лекарская магия… Не знаю, что означает это твое «почти», но… В общем, не вздумай передумать теперь! Ноги выдерну! Да мне за тебя такую премию отвалят! Но только после проверки, конечно, мало ли что ты там напридумывал, – слегка осадил сам себя десятник. – Значит так, кандидат Эрик Варден, предварительно, до утверждения комиссией, присвою тебе звание сотника медицинской службы. Конечно, командовать ты никем, кроме раненых и коновалов, права иметь не будешь. Однако формально ты будешь именно сотником, и оклад у тебя будет соответствующий – один золотой в месяц. От тренировок с рядовыми новобранцами это тебя, кстати, тоже не освобождает, если, конечно, не требуется твое присутствие возле постели раненого. Теперь вот что, подпиши здесь и здесь, – он протянул мне два листа бумаги – на одном контракт, на другом представление к званию.
– Ну что, поздравляю с вступлением в ряды нашей армии, – коротко поздравил меня десятник, получив обратно подписанные бумаги. Где сейчас Лирантская тысяча остановилась, знаешь?
Я понятия не имел, что это за Лирантская тысяча, но догадался, что речь идет о тех, кто недавно проходил через город, и кого мы с отцом лечили. Где они остановились, я не знал – в городе им делать было нечего, и даже раненые ушли еще вчера.
– Ну, вот что, пожалуй, я тебя провожу, – пробормотал десятник, видя мое замешательство. – А то еще передумаешь по дороге… – последние слова он пробормотал себе под нос.
Лирантская тысяча расположилась в двух лигах севернее города, так что идти пришлось довольно долго. Десятник Кварг всю дорогу болтал без умолку, рассказывал, с чем мне придется столкнуться на службе, пересказывал какие-то байки из собственной жизни и его знакомых. Рассказал он и про Лирантскую тысячу. В нашем королевстве вооруженные силы делят на десятки, сотни и тысячи. Всего шесть тысяч, по количеству крупных городов. Правда, находиться эта тысяча может где угодно, раньше, например, четыре из шести стояли на границе с соседними человеческими государствами, одна была распределена по остальным границам и одна в столице. Сейчас на границе с людьми осталось всего две тысячи, на случай, если соседи решат воспользоваться нашим тяжелым положением. Тем более, они не пехотные, а кавалерийские. В войне с эльфами от кавалерии никакого толку. Столичная тысяча так и остается в столице, исполняя роль последнего резерва, а Лирантская и тысяча Элтегреба сражаются с эльфами на востоке. Правда, от Лирантской сейчас осталась только половина. Сколько в строю Элтегребской, я не знаю. Последнюю тысячу, Пагаузскую, вырезали эльфы, полностью. Города Пагауз тоже больше нет. Ах да, теперь есть еще Помойная тысяча, но на самом деле в ней гораздо меньше солдат. Сейчас, насколько мне известно, всего четыре сотни. Мне предстояло служить в Лирантской. В Тальбруке они оказались, отступая от города Лирант, который тоже недавно был разрушен эльфами.
Мы, наконец, пришли.
– Привел вам внеочередное пополнение, парни, – похвастался Кварг часовым, стоящим перед входом в лагерь. – Приказ на отбор рекрутов еще не пришел, а я уже работаю.
Часовые, кажется, пополнению не слишком обрадовались, однако один из них забрал у десятника бумаги и кивком позвал меня за собой. Я оглянулся на десятника, но он только хлопнул меня по плечу, пожелал удачи и отправился назад, в город. Меня же отвели в самый центр лагеря, в единственную палатку. Других укрытий в связи с теплой погодой здесь не было, только кострища через равные промежутки друг от друга, с лежанками вокруг них, да вдалеке виднелся импровизированный загон, составленный из телег, внутри которого бродили лошади.
– Стой тут, парень. – Велел мне часовой, а сам зашел в палатку. Заскучать я не успел, через пару минут меня позвали внутрь.
– Ну, здравствуй, Эрик Варден. – поприветствовал меня уже знакомый мне тысячник. Не буду спрашивать, почему ты решил поступить на службу, думаю, что твои мотивы я понимаю. И вполне вероятно, что тебя в любом случае призвали бы – мы здесь для приема пополнения и короткого отдыха. Через пару дней из столицы придет приказ, который гласит, что город Тальбрук должен доукомплектовать нашу тысячу из числа взрослых жителей мужского пола. А это ни много ни мало пятьсот шестьдесят четыре новобранца. И все-таки решение ты принял неправильное, парень. У тебя был шанс уехать, а теперь сам смотри. Мы ведь за последние полгода третий раз доукомплектовываемся. Догадаешься, почему так часто?
Сказанное капитаном меня обескуражило. Получается, за полгода состав тысячи наверняка поменялся почти полностью. Посмотрев на мою вытянувшуюся физиономию, тысячник добавил:
– Вот-вот, парень. Лирантская эта тысяча теперь только на бумаге. Хорошо, если сотня лирантцев тут теперь наберется. Я и сам, между прочим, не из Лиранта. Ну да чего уж теперь, боги знают, может, судьба тебе такая. Лекари нам нужны, и звание твое я утверждаю. В бой в первых рядах тебя, как и коллег твоих, никто посылать не будет, но случается по-разному. Так что тренироваться будешь наравне с новобранцами. Тренировки начнем, когда наберется хотя бы человек пятьдесят. С ветеранами тебе тренироваться рано, так что до сего момента будешь ходить только на разминку, она для всех общая. Ну и легких раненых у нас еще достаточно, так что работы у тебя будет много. Обмундирование для новобранцев еще не пришло, но для тебя что-нибудь найдем. В гражданском ходишь последний день. Лазарет найдешь самостоятельно. Да! Личные вещи сдашь под опись интенданту, включая свою железяку. Деньги – мне. В казну. Будет увольнительная в город, выдам, сколько нужно, а здесь они тебе не нужны.
