Барин-Шабарин - Денис Старый
Вот оно… Земля там должна стоить ой как дорого, и скоро. А если еще когда-нибудь построится железная дорога, например, от Воронежа на Азов и дальше, на Крым?..
Подумав об этом, чаще всего сохранявший самообладание Кулагин, расцвел в улыбке. Его сыночку, Мише, точно на жизнь хватит, да и Аннушка-доченька приданое получит, что хоть за графа, хоть за князя замуж выдавать.
— В этом я тебе не советчик. Решил так поступать, пробуй. Но с тебя вот что — проработать всех помещиков, кто рядом с Шабариным и с этим Жебокрицким. Сколько земли у них, какое состояние дел, сколь людишек, из них крепостных и вольных на аренде. Все хочу знать, — сказал Кулагин и зазвенел в колокольчик.
Его помощник почти мгновенно материализовался в кабинете.
— Чего изволите? — спросил он.
— Проверь, где Шабарин! — повелел вице-губернатор.
— Так ушли-с. Девка только отправилась с молодым, не знаю его, но раз видел в издательстве, — доложился помощник.
— Иди, Яков Андреевич, с глаз моих домой. И помни — завтра поутру деньги за твои дела темные должны быть у меня, — сказал Кулагин и небрежно махнул рукой.
— А к земле в тех местах нужно присматриваться, — пробурчал вице-губернатор, позволив себе опрокинуть в рот стопочку водки.
* * *
Я пришел на квартиру, именно так, с предлогом «на», тут говорят. Поздно вечером. Отчего-то сперва не мог найти извозчика, они все будто под землю разом провалились, после решил проехаться по городу. Даже почудилось, что за мной кто-то следит. Но нет, слежки не было. А вот усталость присутствовала. Ну да еще никто не придумал ни в будущем, ни в настоящем более действенного способа, чем сон.
Раздевшись до исподнего, я стал отжиматься и решил еще немного отработать удары ногами, чуточку уделить внимания растяжке, а потом и спать.
Стук в дверь. Удивившись, я инстинктивно подтянул к глазам левую руку, но часов, что закономерно, там не было. Между тем не нужно и смотреть на время, чтобы понять, сколь оно позднее для визитов.
— Кто? — спросил я.
— Пасхальный заяц! — прошептали за дверью.
— Кто? — переспросил я, уже открывая дверь, так как голос я узнал.
В квартиру прошмыгнула Эльза.
— А ты, Алеша, кого-то иного ждал? Если свою… Прасковью, так она не вернулась с тобой, мне доложили. Так что… Только я, — сказала хозяйка доходного дома.
Несмотря на то, что она храбрилась, даже шутила, вон как про зайца задвинула с иронией, Эльзу заметно потряхивало. Нет, не обычное для нее это дело — проситься к мужчине ночью. Что же сегодня подтолкнуло её? Или это я так на нее действую?
— Ты считаешь меня ветреной, легкомысленной? — спросила женщина.
Так и подмывало ответить, как в фильме «Ирония судьбы, или с легким паром». Легкомысленная? Время покажет! Нет, время ничего не покажет, потому как я не вижу своего будущего рядом с Эльзой. Между тем разве в такие моменты хочется думать о будущем?
Женщина встала, закрыла глаза, словно от страха, и резким, но всё равно удивительно плавным и манким движением скинула шёлковый халат. Под ним ничего не было. Я, начиная тяжело дышать, обошел ее по кругу, рассматривая молодое тело. Не пышное, стройное и без каких-либо признаков старения. Она молода, она не рожала, Бог не дал, и она красива.
— Ты смущаешь меня! — чуть ли не выкрикнула Эльза, прикрыв руками некоторые особо интересные места.
— Должен же я отплатить тебе за те смущения, что ты мне чинила в последние дни, — сказал я, взял руку женщины и притянул к себе.
Горячее, нетерпеливое дыхание обжигало мое ухо, когда я стал ее целовать.
— Кровати-то тут крепкие, хозяюшка? — спросил я.
— Не знаю, — с придыханием отвечала Эльза.
— Вот сейчас и проверим, — сказал я, заваливая женщину на кровать.
Вот это тренировка! Отличное кардио, нужно сказать. И очень приятное.
Мы лежали, полностью обнаженные и обессиленные, просто выбрали каждый себе точку на полотке и в свете всего-то двух свечей смотрели куда-то. Молчали.
— Умирает! Умирает! — закричали в коридоре. — Емельян Данилович умирает!
— Да что же это такое? — выкрикнул я в сердцах.
Я бросил беглый взгляд на так и не шелохнувшуюся, лежащую с глупой улыбкой обнаженную Эльзу и выбежал в коридор, благо, что вспомнил и быстро натянул штаны.
— Кто ещё умирает? — спросил я, едва выскочив из спальни.
— Емельян Данилович, — плача, сказала Саломея.
Глава 16
Услышав такое, я вернулся в квартиру, спешно накинул рубаху и ринулся в комнату к Емельяну.
— Что случилось? — спросила Эльза.
— Я разберусь! — сказал я и вышел.
Наверняка, вдовая красотка ждала каких-то других слов. Не верю, что есть столь эмансипированные женщины, которым не нужно сказать нечто обнадеживающее, правильное после того, как она и душой телом отдалась. Но… Емельян же умирает. Во что, кстати, верилось с трудом — я уже догадывался, что именно с ним случилось.
Я вошел, изо всех сил стараясь не смеяться вслух — впрочем, ухмылку согнать с лица не удавалось, тем более, что я в пару мгновений понял, что был прав. Голос Емельки, огражденного ширмой, звучал приглушенно, хотя причитал он довольно громко.
— Умираю! Как же такое? Не было никогда же! Лекаря кликните кто! — охал управляющий, перемежая всё это со стонами.
Понятное дело, что за ширмой сидел он без порток и занимался крайне важным и, что главное, очень срочным делом.
— А нечего было есть пирожные! — пряча смех, сказал я.
— Самолея, курва малая, я же выпорю тебя! — уже стонал Емельян.
— Никого ты не выпорешь. Что ты делал в комнате Саломеи и Прасковьи? Параску искал? Скучно тебе, охальнику, было? Так то Бог тебя за греховные мысли и наказал, — отчитывал я управляющего.
Ничего страшного, на самом деле, не произошло. Пирожные, которые были куплены на послезавтра, уже спрыснули из того флакончика, который вечером принесла, как я и планировал, Саломея из аптеки. Предполагалось, конечно, дать кому-то на пробу такое, чтобы понять эффект действия, хоть и жалко мне
