Ревизор: возвращение в СССР 31 - Серж Винтеркей
— Мам? Я тут, как проклятая учусь, кручусь, курсовик по ночам пишу, поесть некогда, не то что в почтовый ящик заглянуть, а там, оказывается, приглашение!.. Это что, шутка такая? — возбуждённо спросила дочь. — Ты что, всерьез меня на свадьбу приглашаешь? Ты замуж собралась?
— Да, дочь. Я очень хочу, чтобы ты приехала.
— Ты издеваешься⁈ — сорвалась на крик Марина. — Отцу сидеть осталось меньше восьми месяцев, а ты!..
— Марина, девочка моя, я тебя, свою дочь, пригласила к себе на свою свадьбу. Причём здесь твой отец? У него своя жизнь, у меня своя.
— Нельзя так с людьми! А я оступлюсь, ты и меня бросишь⁈
— Тебя не брошу… Я тебя такой воспитала, мне этот крест и нести…
— Вы только послушайте её! Крест она несёт!.. Святоша! — прокричала в трубку дочь и повесила трубку.
* * *
Москва.
Взвесив все за и против, директор мебельной фабрики всё же решил поговорить со своим старым другом, однополчанином Владимиром Межуевым. Главное было хорошо продумать историю, чтобы самому в итоге не попасть под его гнев…
Гайдуков позвонил другу и попросил о встрече. Когда они уже сидели во дворе высотки, он рассказал Межуеву, что к нему приходил человек от имени второго секретаря райкома.
— Ты же сам прекрасно понимаешь, что всё сделать идеально и в соответствии со всеми правилами, нормами и законами невозможно, — говорил он. — Жизнь гораздо сложнее любых правил и норм.
— Да уж… Намудрят иногда так, что и не выполнить все, — с досадой ответил Межуев.
— Понимаешь, Володь, одно дело, как в прошлый раз, когда пришли инициативные студенты, которые первый раз в жизни на реальное производство попали. Решили, что вот, они сейчас нарушения укажут в акте своего «Комсомольского прожектора» и всё сразу изменится в лучшую сторону. Таким наивным идеалистам и по рукам-то бить жалко…
— Так я и не бил никого, — тут же заметил Межуев. — Наоборот…
— Всё правильно, Володь! Но тут совсем другая ситуация. Тут же мне, практически, открытым текстом сказали, что или я работаю с ними, или у меня будет очень много проблем. Самое обидное, что им даже искать и придумывать ничего не надо будет! У требовательного руководителя всегда найдутся подчинённые, которые захотят создать ему проблем побольше.
— Что значит, ты работаешь с ними? — пристально взглянул на него Межуев. — Что они от тебя хотят?
— Я не стал уточнять, но догадываюсь, о чём идёт речь. Слышал от коллег о таких вещах, — приглушив голос, ответил Гайдуков, многозначительно взглянув на старого друга. — Если честно, мне даже разбираться не хочется, что именно они мне предлагают и на каких условиях. Меня сам факт возмутил, что они мне выбора, по сути, не оставили. Или я соглашаюсь и оказываюсь повязан и замазан по самую макушку, рискуя быть разоблачённым в любой момент правоохранительными органами. Или не соглашаюсь и сразу попадаю в какие-то неприятности, возможно, крупные, смотря что им удастся сфабриковать против меня.
— Чёрте что! — воскликнул Межуев и поднялся с лавки. — Как это возможно? Почему они уверены, что ты не обратишься к тем же правоохранительным органам?
— Да брось, Володь, — пошёл за ним следом Гайдуков. — Кто будет связываться со своим районным начальством ради директора средней руки фабрики? Поверь, никто не будет. Им проще меня закрыть по их указке, что они и сделают, не задумываясь.
— Чёрте что! — возмущённо повторил Межуев. — Совсем распоясались! Надо в УВД Москвы обратиться!
— Если успею. Из КПЗ это будет затруднительно… От меня ответ ждут, Володь. Я должен им что-то сказать…
— Не дрейфь! Мы войну прошли! Мы фрицев на штыки подымали! Что мы, кучку зажравшихся упырей к ответу не призовём?
— Не дрейфь… Это тебе не фрицы! — решил подлить масла в огонь Гайдуков, видя, что добился от Межуева нужной реакции. — Это ж свои, коммунисты… Волки в овечьей шкуре! Да кто мне поверит?
— Давай мне все контакты. Кто приходил, от кого приходил… Не волнуйся, разберемся, рычаги найдутся. Меня больше бесит, что такая ситуация у нас вообще возможна…
* * *
Святославль.
Рабочий день давно закончился, а Руслан всё ещё был на работе. Пришлось повозиться с машиной, но теперь он был спокоен за свою ласточку. Беспокойство за машину отпустило, но ярость на Левичева за его паскудный поступок и возмущение остались.
— Встречу, морду набью! — твердо решил Руслан, заводя машину.
Он приехал домой с опозданием на полтора часа. Настя уже вся извелась и расплакалась, когда он подъехал к воротам.
— Где ты был? — сквозь слёзы спросила она, выбежав к нему навстречу.
— Машиной на работе занимался.
— А что ж не позвонил?
— Куда?
— На работу мне.
— Я что, знал, сколько провожусь? — начал опять злиться Руслан на Левичева. Мало того, что он сам перетрухал сегодня, увидев сахар вокруг горловины бензобака и полдня промывал всё, до чего добрался, так ещё и жена перенервничала из-за этого. Небось, решила, что в аварию попал на новой для себя машине…
Он обнял жену и направился к дому. Хотелось помыться, поужинать и лечь спать. Ещё очень хотелось Левичеву набить морду…
Ужин пришлось заново разогревать. Пока он отмывался, Настя, как раз, всё успела. Он сел за стол, благодарно взглянув на неё.
— Что случилось? — услышал он голос матери из соседней комнаты, когда Настя ушла туда.
— С машиной что-то было, — уже успокоившись, ответила Настя, и повела Маришку умываться перед сном.
Не успел он доесть свой ужин, как к нему за стол подсела мать.
— Руслан, а что с машиной? — с искренним беспокойством спросила она.
— Уже ничего, — устало ответил он. — Левичев, сука, перед тем, как мне машину отдать, сахара в бензобак насыпал, урод! Полдня сегодня промывал… Встречу, ноги выдерну!
— Ну надо же, какой мерзавец! — потрясённо прошептала Оксана.
* * *
Москва. Квартира Ивлевых.
— Поль, Ирина Леонидовна, выручайте, бабоньки, миленькие! — взмолился Загит. — Аннушку дочка опять
