Росток - Михаил Алексеевич Ланцов
— В кругу воля Перуна! — выкрикнул Красный лист. — Али ты мыслишь, что он несправедлив?
Ответа не последовало.
Ведун же выдержал паузу и поинтересовался:
— Кто из вас хочет, чтобы его угнали в рабство?
Все промолчали.
— Кто хочет, чтобы его разоряли?
Снова тишина.
— Неужели никто?
— Разве для этого Боряту надо ставить над нами? — осторожно поинтересовался один из стариков.
— Надо, Тук. Надо. — произнес новоявленный боярин. — Сам не хочу, но надо. Ты видел, что случилось с Гостятой. По соседям ежели глядеть — тоже все не ладно. Роксоланы — сила. И их посулам многие соблазняются. Ежели не собрать клан в единый кулак — добра не выйдет.
— А как это?
— Как ты в кулак хочешь собрать? — посыпались вопросы с разных сторон, пока Борята не поднял руку, прекращая их.
— Беромир уже с прошлого года сказывает, что нам нужно войско. Постоянное, с доброй воинской сбруей и выучкой. От каждого клана — сколько сдюжим. Вскладчину собирая на рать. Чтобы гонять набежников и держать в покое наши земли. Эти щиты и копья — вклад Беромира. Он их наловчился делать. Видите, какие ладные?
— Разве роксоланы это потерпят?
— Для этого Беромир и предлагал всех мужчин клана, даже если они и не воины, обучать ратному делу какому-нибудь. Такому, в котором они сдюжат. Например, метать камни пращой, кидать дротики или стрелять из лука. Тут надобно подумать. Попробовать. Просто так не решишь. И в случае великой угрозы — выходили как один, дабы поддержать войско. Войско — впереди с копьями да щитами, а стрелки сзади. Оттого сила у нас будет великая. Кому угодно морду своротим!
— Беромир безумен! — выкрикнул кто-то.
И почти сразу раздался глухой удар.
— Что там? — напрягся Борята.
— Да, поплохело Ждану. Разморило. — донеслось с дальнего края. — Сейчас отойдет. Водичкой умоем и легче станет.
— Беромир предлагает ужасные вещи, — осторожно произнес Тук, глава рода, к которому сам Беромир и относился.
— Почему?
— А ну, роксоланы верх одержат? Всех же порубят али в рабство угонят. Куда такое годится?
— А если мы верх одержим? — усмехнулся Борята.
— Да, ну… — отмахнулся Тук. — Одно дело набежников гонять и другое — с роксоланами воевать. Кто мы против них?
— Не веришь ты в нас. Не веришь. — покачал головой Борята. — Я недурно узнал Беромира и могу тебя заверить — с ним мы точно победим.
— Беромир! Беромир! Он-то тут при чем⁈ — выкрикнул кто-то.
И затеялась перепалка.
Люди очень по-разному оценивали ситуацию. Общество было предельно поляризовано. Не говоря уже о том, что от одной мысли, что придется воевать с роксоланами, людям становилось нехорошо.
— А ну, тихо! — рявкнул Борята во всю мощь своей глотки.
— Не затыкай нам рот!
— Мы победим! — громко крикнул боярин. — И набежников. И роксоланов. Я в этом убежден! Если кто-то из вас считает, что я лгу — вызывай меня. И пусть Перун рассудить — явит свою волю, свое слово.
Наступила тишина.
Сам же Борята пошел вперед и медленно проходя мимо каждого из членов клана, заглядывал ему в глаза. Первый. Второй. Третий…
Никто не решался принять вызов.
Все отлично помнили судьбу Гостяты. Да и эти угрожающе выглядящие копья пугали не на шутку…
— Я не хочу навязываться! — произнес Борята, когда завершил это дефиле. — А потому предлагаю вам высказаться перед лицом Перуна.
После этих слов, его люди опустили копья и, пройдя по краю площади, очертили подобие круга. Чем вызвали трепет родичей.
— И теперь, представ пред его очи, поднимите руки те, кто против. Кто не хочет поддержать предложение Беромира. Те, кто считает ненужным признать меня боярином.
И замер, медленно вглядываясь.
Минута прошла.
Две.
Три.
Никто руки так и не поднял. Было видно, что десятка два мужчин прямо ломало. Но и они не решились. По какой причине — неясно. Однако — факт. Даже тот, которого уже окатили водицей, и тот угрюмо стоял, не выступая против.
— А теперь поднимите руки те, кто выступает за принятие предложения Беромира.
Первыми проголосовали ребята будущей малой дружины.
Вместе с ними и Красный лист.
После них руки стали медленно поднимать остальные. Человек за человеком. Но бодро. Чем их больше становилось, тем скорее дело шло. Минуты не прошло, как все вече проголосовало. Последними это сделали старейшины с жутким выражением лица, словно им что-то в тисках защемили. Но и они не решились пойти против…
— Какое единение! — радостно воскликнул Красный лист, даже без тени издевки. Он рассчитывал на то, что минимум треть клана выступит «против». Но нет — никто на это не пошел.
— Благодарю, — произнес Борята. Воткнул копье подтоком в сырую землю и поклонился собранию, приложив правую руку к груди.
— Не разочаруй нас, — процедил один из старейшин, с трудом сдерживавший раздражение. После чего развернулся и поковылял к себе домой. За ним потянулись и остальные.
Вече завершилось.
Не прошло и пары минут, как на этой импровизированной площади остались стоять только Борята со своими людьми, да Красный лист.
— У нас получилось… — тихо прошептал ведун.
— Отчего же мне так тошно на душе? —
— И это хорошо, очень хорошо, — улыбнулся ведун. — Куда страшнее, если бы ликовал и наслаждался победой над своими родичами…
* * *
У Беромира тем временем все запасы растительных волокон уже переработали, превратив в ткани. И теперь сосредоточились на железных делах.
Пока погода позволяла.
Ежедневно они ходили на лодке к выявленным отложениям болотной и луговой руды. Добывали ее, выбирая почти всю грузоподъемность плавсредства. Привозили. И промывали.
Мерзли.
Все ж таки вода в эти дни была далека от «парного молока». Поэтому часто менялись, заодно отогреваясь у костра. Один за одним. Ну и работали они не обычным образом, а на приспособе.
Недалеко от поселения бил родник в овраге. Вот в удобном месте этот овраг и пересыпали маленькой плотиной — по пояс. Ну и поставили оснастку. Длинное продолговатое корыто покрывалось деревянной обрешеткой — сначала крупной, потом мелкой. С заглушенным торцом. В верхней же части стояло что-то в духе небольшой конической бочки. Грубо и наспех сделанная
