Гибель титанов ч.2 - Дмитрий Чайка
— Они на храм, — придушенно пискнул Флавиан.
— Отчитаешься мне за каждый тремисс, — милостиво сказал король и поставил епископа на место. — Ты много воли взял, пока я маленький был. И императрицей мне больше не грози. Место баб — на кухне, в постели и в церкви. Вон, посмотри на матушку мою. Или ест, или спит, или молится. Золото, а не женщина.
— Знать не потерпит… — снова попытался возразить Флавиан, но внук заорал.
— Эбба! Алгар!
Два рослых сакса с необъятными плечами и длинными соломенными волосами, вошли и поклонились, выжидающе глядя на короля.
— В обитель отвезите его преосвященство. Аккуратно только, не покалечьте мне его!
— Прокляну! — замахнулся посохом епископ.
— Дед! — снова захохотал король. — Они саксы-язычники. Ты поосторожней. Они думают, что надо колдуна убить, чтобы заклятие снять. Эйнар Датский за это епископу Руана башку топором проломил. Так что поезжай спокойно, не гневи бога. И помолись ему, попроси, чтобы он тебе смирения дал. Я позову тебя через пару дней, когда ты в себя придешь.
Епископ гордо поднял голову и смотрел на внука, словно не узнавая его. Да, вроде бы он. Широкое лицо, темные, почти черные волосы матери-римлянки, достающие до поясницы, и жесткий взгляд его покойного отца.
Самозванец проклятый! — мелькнула в голове епископа мысль, но он тут же прогнал ее. Флавиан понял, что если скажет нечто подобное вслух, то просто не выйдет из этой комнаты. Его отсюда вынесут. Язычники-саксы, не боящиеся проклятия митрополита Галлии, зарежут его по щелчку пальцев мальчишки.
— Я удалюсь, ваше величество! — вымолвил, наконец Флавиан. — Я ваш покорный слуга.
— Вот и славно, дедуля, — оскалился любящий внук. — А то я уж расстроился было. Сам ведь знаешь, власть — она такая, от нее голова кружится. Ей почему-то делиться никто не хочет, даже ты. — И он крикнул слугам. — Хартулария позовите. Майордом Бургундии на покой возжелал. Указ писать будем…
* * *В то же самое время. Толедо. Королевство вестготов. Испания.
Десятилетний Виттерих помирал со скуки. Он жил в Толедо уже два года и ходил на казни так, как крестьянин ходит в поле, а монах — к алтарю. То есть почти постоянно. Старый король, которому шел восемьдесят пятый год, был здоровее некуда. А его враги — наоборот: во цвете лет уходили на тот свет один за другим, обвиненные в заговорах, истинных и мнимых, и случившихся в прошлом, настоящем или в будущем. Врагами короля стали все знатные люди Испании, а потому родовая аристократия, обескровленная в усобицах, погибала под топором палача десятками и сотнями. Вот и сегодня, в который раз, казнили какого-то из герцогов. Все делалось быстро. Выходил глашатай, зачитывал указ, и голова виновного летела на землю. Жены покойного и его дочери отдавались королевским людям, а золото и поместья отходили королю. И все были довольны, кроме семьи казненного. Но кого это волнует, если они оставались в явном меньшинстве.
А ведь прадед умен, — подумал вдруг Виттерих. — Старую знать режет как скот, а новых людей наверх двигает. Тех, кто у него с руки ест.
— Пойдем, внук, — проскрипел Хиндасвинт, по своему обыкновению притворяясь немощным старцем.
На этот трюк люди велись лет десять назад, а сейчас дураков не осталось. Восемь сотен знатнейших готов сложили свои головы на плахе, а старый король и не думал умирать. Он был все так же бодр и крепок, и регулярно ловил простуду на похоронах своих врагов. Виттерих покорно пошел вслед за прадедом в его покои. Там его ждет очередной урок. Ведь быть королем непросто. Так оно и оказалось.
Камень римских стен помнил еще времена Феодосия Великого. Тогда Испания была истинным раем, где забыли про нашествия врагов. А потому строились широко, не заботясь о защите своих городов. Испания — это ведь не Паннония какая-нибудь, которую вечно рвали варвары из-за Лимеса. Ее защищают моря, горы и полудикие баски на севере. Пойди еще проберись через их ущелья. Завоевание готами почти не затронуло жизни обычных людей. И даже римские институты сохранились в Испании в полной мере. Границы всех шести герцогств соответствовали границам римских диоцезов, и устроены они были точно так же. Герцог — граф и викарий, его заместитель, — местные судьи и чиновники помельче.
Испания чувствовала себя вполне неплохо, а ее короли были несметно богаты, пользуясь плодами этой щедрой земли. Тут ведь старинные здания уцелели почти все, и дороги, и мосты, и даже цирки с акведуками. Римские дворцы стояли во всей своей красе, еще не превратившись, по обыкновению той эпохи, в крепости. Вот и эти покои освещались большими окнами, которые сейчас, весной, были распахнуты настежь, впустив сюда всю прелесть цветущих садов, которыми дворец окружили прошлые короли. Тут, в Испании, земля благодатна, и врагов у нее почти нет, кроме франков и горцев на севере. Впрочем, усобицы готов с успехом заменяли любых врагов. Они рвали страну на части, разоряя ее дотла.
— Зачем я казнил его, как думаешь? — проскрипел Хиндасвинт, вглядываясь в лицо плода любви своей внучки Баддо и сына самого лютого врага, Виттериха первого.
— Он стал слишком силен, — с готовностью сказал мальчишка. Он уже знал ответ на этот вопрос и не терялся. — Ты мог дать ему свою милость и оставить в живых, ослепив, но он не согласился.
— Да! –король удовлетворенно откинулся в кресле, стоявшем недалеко от жаровни с углями. Старые кости пробирал холод, даже когда на улице вовсю грело солнце. — Мне некогда ждать, когда он соизволит поднять мятеж. Мне достаточно и того, что он может это сделать. Наша знать буйна и непослушна. Герцоги мнят себя королями, а графы — герцогами. Я буду рубить их головы, пока господь милостивый дает мне жизнь. А потом это дело продолжит твой дед Реккесвинт, а потом ты!
— Но ведь королей в Испании выбирают, ваше величество, — осторожно напомнил Виттерих младший. — Четвертый Толедский собор так постановил…
— Собор… Собор! — поморщился король. — Святые
