Иннокентий 3 - Ал Коруд

— Я довезу вас до Олмито. Правда, сейчас ночь, и вам никто не поможет.

— И что делать?

— За городом есть мотель. Переночуете, а утром все успеете.

— Спасибо, сэ.

Старик оказался словоохотливым или просто одному в ночи было скучно ехать. Он вез технику на ремонт и долго рассказывал о своем ранчо, где сейчас работают его сыновья. Он же сам на пенсии и только им помогает.

— А чего сидеть сиднем?

— Правильно. Мой дед также говорил. Отдохнем после смерти.

Американец улыбнулся.

— Правильный он у тебя мужик. Воевал?

— Да, — Иннокентий, конечно, не упомянул, что совсем в иной армии.

— Я служил в Hell on Wheels. Второй бронетанковой. Дошел до Германии.

— И мой тоже там войну закончил. Служил в пехоте.

— Очень рад, что могу помочь внуку настоящего солдата.

Обстановка в кабине разом потеплела. Американец включил музыку и вскоре начала подпевать под незамысловатое кантри. Машин в пути становилось все больше, вскоре они поехали маленький сонный город, через который проходила широкая трасса. Кеша внимательно примечал, что где вокруг находится. Вот пикап начала сворачивать к приземистому длинному зданию.

— Менеджер вон там.

— Спасибо вам огромное.

— Рад помочь! Передай деду привет.

Дождались, когда пикап уехал, и потрусили в нужную сторону. Менеджер, видимо, спал, пришлось долго стучаться на рецепшене. Тучный пожилой человек внимательно оглядел приезжих, не нашел в них ничего криминального и принялся за оформление.

— Имя.

— Кейн. Нам двухместный номер на ночь.

— Двадцать долларов. Уезжая, принесете ключи. Лед вон там. И смотрите — не шуметь у меня.

Получив двадцатку, менеджер тут же потерял к ним всякий интерес.

— Номер двенадцать. Дюжина.

— Это там, Кейн. А я, получается, Барби?

— Откуда ты знаешь?

— Ну кто из девочек не в курсе, кто такая Барби?

Иннокентий вытаращился на жену. Он, оказывается, много чего о ней не знает. Дверь номера выходила, как и в большинстве мотелей прямо на улицу. Вошли, включили свет. В Америке не принято потолочное освещение, поэтому зажглись два бра на стенах. Одна небольшая комната и ванная, как в обычной гостинице. Покрытый ковролином пол, двуспальная кровать с бельем, журнальный столик и кресло. На тумбочке телефон и часы.

Вероника тут же свалилась на кровать. Казалось, что из нее разом выкачали воздух.

— Я в душ.

Душевая и сантехника в ванной стояли вполне приличные. Американский душ — это прикрученная под потолком намертво поливалка, которую ты никак не сможешь отрегулировать. Ладно хоть не в Англии с её чугунными ваннами и двумя отдельными кранами без смесителя. Освежившись, Кеша прямо в трусах прошел в комнату. Вид супруги ему не понравился.

— Иди, сполоснись, легче станет.

Было душно, в таких мотелях обычно кондиционеры не ставили. Это вам не двадцать первый век с его обилием недорогих китайских гаджетов.

«Где там лед был? И вроде он видел рядом с рецепшенем продажные автоматы?»

Уже на улице Кеша запоздало осознал, что у него нет с собой монет. Но еще горел свет у менеджера. Пусть и с неохотой, но тот разменял пару долларов. Еще одну банкноту Иннокентий положил на стойку и прикрыл рукой. У него были вопросы.

Вероника все также сидела на постели, вытирая волосы. Кеша присел рядом и подал её бутылку Пепси. Лед он принес в позаимствованной формочке.

— Ты чего, малыш?

Неожиданно женщина разревелась.

— Кеша, куда мы попали? Что с нами будет? Это же Америка! Нас обязательно арестуют. И никакая разведка нам не поможет. Не хочу в тюрьму!

— Выпей сначала твоей любимой Пепси, — Иннокентий положил свою Кока-колу в лед, открыл бутылку позже. — Я взял еще крекеры.

— Я не хочу есть.

— Так, подруга, соберись! Не все так плохо. Мы на свободе и в самой свободной стране мира.

Вероника повернулась с таким выражением на лице, как будто Иннокентий покусился на святое. А точнее, на пропагандистский миф советских идеологов от партии.

— Да я фигурально! Но их видимую свободу мы используем для собственного блага.

Васечкин раскрыл упаковку крекеров со вкусом сыра и жадно начал грызть их. Жена тут же с надеждой уставилась на него. Обычно мыслительная деятельность супруга сопровождалась обильным питанием. Раз он так сидит, значит, у него появилось некое решение. А ей было откровенно страшно. Приключения уже не стали похожи на увлекательное путешествие. Или им до этого так везло?

— Значит так. Нам нужно в Майами. Есть там, кого дернуть за ниточки, чтобы вывезли нас отсюда. До Багамов там всего пятьдесят миль. Деньги у нас имеются. Еще четыреста с гаком бакинских в кеше и чеки. Хватит. На крайняк можно продать мои часы и твои украшения. Вопрос в том — на чем мы будем добираться до Флориды?

— Автобус? — робко спросила Вероника. Кеша оглянулся.

— Вопрос в следующем. Ловят ли нас здесь? Давай исходить из самого плохого. Автостанции, кондукторы, водители. Мы примелькаемся. Так что пока остается автостоп или…автомобиль.

— Для проката нужны документы.

— У нас же есть с собой голландские.

— Как вариант.

Кеша ловко открыл бутылку и хлебнул ледяную Кока-колу

— Ладно, будем решать проблемы по мере их получения. Народ в Техасе простой. Видела, даже ночью на дороге водитель остановился.

— Какой хороший дедушка. Еще и ветеран!

— А как же американская военщина?

Вероника округлила глаза:

— Но он же с фашистами сражался.

— Ладно, проехали! — как доставлял Кеше этот странный микс идеологий в советских людях. — Сейчас спать! Встанем с зарей. Тут рядом заправка, там можно сесть к кому-нибудь и заодно разжиться картой. Позавтракаем в дороге. Договорились?

В этот раз никаких дополнительных способов по успокоению применять не пришлось. Вырубились сразу.

— Мисс, у вас есть дорожная карта?

— Разумеется, — молодая брюнетка откровенно пялилась на Иннокентия. Высокий, крепкий с чудесной улыбкой. Еще и блондинчик! — Что-то еще?

— Вода, крекеры и Пепси.

— С вас восемь сорок плюс налог.

Вот последнее Васечкина несколько озадачило. Он не был в курсе дурной привычки американских продавцов не указывать полную стоимость товара на прилавке. А налог на продажу в каждом штате свой. Но американские привычки —