Мой район! Книга 2 - Максим Гаусс
При падении я чувствовал, как мою кожу царапают острые шипы — это было очень больно. Я извернулся, оседлал бандита сверху и дважды зарядил ему в морду. А дальше мне прилетело откуда-то сбоку, точно в висок.
Завалившись влево, я еще умудрился ударить кого-то по ногам.
Голова была словно чугунная, уши заложило ватой. В глазах плясали разноцветные огоньки.
Затем начали бить уже меня, причем с двух сторон сразу. Я кое-как принял позу эмбриона, стараясь закрыть руками голову и живот. И все равно было больно. Судя по всему, били меня только двое.
Вроде прошло секунд двадцать, а по ощущениям несколько минут.
— Жмот, харэ! — раздался хрипловатый голос. — Достаточно. Проверь, он там живой?
Меня рывком приподняли и поставили на колени, но соображал я плохо. Голова гудело, ощущение было, будто где-то в мозгу что-то сломалось. Сложно было сконцентрироваться на происходящем.
— Живой! — довольно хмыкнул кто-то, глядя на меня сверху вниз. — Парнишка-то крепкий. Чуть не раскидал нас. Че, может, грохнем его?
— Нет! — жестко ответил первый голос. — Монгол сказал живого привезти. Смысл его валить, да еще тут? Нужно сваливать, мало ли сколько тут зрителей нас видело. Щас еще менты приедут, мало не покажется.
— Ну да. Шеф сам хочет с ним поболтать? А куда его везти, на хату?
— Башку включи, какая хата? На дачу поедем. В Адыгею.
— Отлично! — обрадовался Жмот. — Ща все сделаем. Чиба, ты там как?
— А-ар… — раздался еще один голос, пропитанный болью. — Этот сучонок мне два пальца выбил. А Лысому еще и ключицу сломал. Гля, каким дрыном бил!
В голове все путалось, но я старался не потерять сознание.
— Слышь, Барсуков! — меня развернули куда-то влево. — Глянь сюда!
Я только и успел увидеть летящий мне в лицо волосатый кулак. На среднем пальце еще была какая-то татуировка.
Далее все вокруг потемнело, земля ушла у меня из-под ног и я рухнул вниз…
* * *
Когда я открыл глаза, сначала ничего не увидел.
Меня окружал практически полумрак, царила полная тишина. Я разглядел какие-то полки, заставленные трехлитровыми банками с закрутками. Повернув голову, увидел аналогичные полки, только с бутылками. Судя по замысловатым этикеткам, это был какой-то алкоголь.
Болела голова, чуть подташнивало. Зато все остальное тело болело куда сильнее, но было терпимо. А еще, кажется, у меня руки связаны.
Я лежал на холодном земляном полу. Пахло сыростью, плесенью. И еще мышами.
Справа как раз что-то тихонько заскреблось.
Так, кажется, я нахожусь в каком-то подвале. Но как я тут оказался?
Вспомнил, что произошло после того, как я проводил домой Катю Волкову, а сам вернулся в свой двор и принялся ждать Монгола. К моему удивлению, эта тварь не приехала, а попросту прислала своих шестерок. Не знаю, насколько рационально было вступать с ними в неравный бой, но если бы я мог бы вернуться назад во времени еще раз, то поступил бы точно так же.
Если бы я сбежал бы, они поднялись бы в квартиру, попробовали бы выбить дверь. Матери дома не было, но даже представить сложно, чем все могло обернуться. Нет, я правильно сделал, что показал свое отношение и к Монголу и его людям.
Мне бы еще немного удачи и я мог бы раскидать их всех. Впрочем, это вряд ли. Выдавать желаемое за действительное очень чревато… Наверняка как минимум у одного был с собой пистолет. И они бы им воспользовались, можно не сомневаться. Да, меня велели привезти живым, но ведь никто не запрещал им прострелить мне ногу или руку.
Я перекатился на другой бок, пошевелил руками. Те были связаны за спиной куском веревки. Хорошо, хоть не наручники. И не пластиковые браслеты. Веревку можно попробовать перерезать чем-нибудь острым.
Вот только чем? Ножа у меня нет и вряд ли он где-нибудь тут лежит, ждет пока я им воспользуюсь. Взгляд сам собой упал на многочисленные банки, что стояли на стеллажах. Если удастся встать на ноги и скинуть одну из них, то банка разобьется. А перепилить куском стекла веревку много ума не надо. Вот терпения бы…
Как оно всегда и бывает, подумать легко, а сделать сложно. Руки и ноги уже затекли, да и все тело тоже успело задеревенеть. Неизвестно, сколько я так пролежал в этом холодном подвале.
— Зараза! — проворчал я, предпринимая очередную попытку встать.
Получилось у меня далеко не с первого раза. Но нужно было торопиться — раз меня кинули сюда, значит, самого Монгола тут еще нет. Не знаю, сколько прошло времени — десять минут или два часа. С минуты на минуту за мной могли вернуться, а дальше сложно предсказать, как будут разворачиваться события. Очень может быть, что Монгол выскажет мне в лицо букет комплиментов, а потом просто пристрелит. Был пацан и нет его, никто ничего не видел. Очевидно же. Мало ли таких выскочек как я не вернулось домой в лихие девяностые?
Кое-как приняв вертикальное положение, я подошел к стеллажам, развернулся к ним спиной. Попытался подцепить какую-нибудь банку, но это было очень сложно. Руки у меня были жирными, скользили по стеклу, не позволяя пальцам зацепиться за тару. Я разглядел на полу какой-то прут, подобрал его. Неуклюже используя его как рычаг, я смог пододвинуть одну из банок к краю и затем скинуть ее вниз.
Раздался звон разбитого стекла. Мои ноги заляпало холодными брызгами, запахло огуречным рассолом. Склонившись над разбитой банкой, я на ощупь принялся искать подходящий кусок стекла. В руки то и дело попадались скользкие ветки укропа и листы хрена. Наконец, я ухватил один и вывернув его поду нужным углом, принялся пилить веревку. Дело шло очень медленно, но верно.
Не знаю, сколько на это ушло времени, но когда я услышал сухой треск лопнувшей веревки, даже расплылся в улыбке. Руки освободились, часть дела сделана.
И хотя в местах стягивания, где частично содралась кожа ощущалась ноющая боль, я практически не обращал на нее внимания. Теперь нужно свалить отсюда, пока за мной не пришли.
Глаза уже более менее привыкли к темноте — я заметил, что под потолком висит люминесцентная лампа. Еще здесь стоял старый металлический шкаф с навесным замком, лестница-стремянка, какая-то дачная мебель. Также я заметил у стены стойку для хранения бутылочного вина — именно такие
