Владыка морей ч.1 - Дмитрий Чайка
— Господин, к вам гость, — старый раб стоял у двери, ожидая распоряжений.
— Кто? — удивился Александр. Как только он попал в опалу, у него больше не стало друзей. Обычная история. Все обходят стороной неудачников, как будто они становятся прокаженными.
— Он назвался Вацлавом… дальше я не запомнил. Простите, господин, — развел руками раб. — Он сказал, что пришел с миром.
— Зови, — патрикий подобрался, словно рысь перед броском.
Он не боялся, напротив, в голову ударила кровь, смывая всю тоску и печаль последних месяцев. Чего ему бояться? Смерти? А кому она нужна? Он же опальный евнух, изгнанный из дворца. Ни от его жизни, ни от его смерти нет ни малейшего толка.
— Здравствуй, патрикий, — Вацлав спокойно смотрел на него, как будто и не было той последней встречи, когда он угрожал порезать на куски его родителей, брата, сестру и племянников.
— Проходи, — махнул рукой патрикий. Он тоже вел себя так, словно они расстались вчера. — На улице жара. Налить тебе вина со льдом?
— Не откажусь, — благодарно кивнул Вацлав, отметив, как искусно опальный вельможа прячет любопытство под маской равнодушия. — Я смотрю, ты совсем не удивлен?
— Почему? — пожал плечами Александр. — Удивлен. Не понимаю, зачем я понадобился князю Самославу. Убивать меня бессмысленно, я ничего не решаю. Помочь вам я тоже не смогу. Так говори, зачем пришел. Мне и, впрямь, интересно, зачем это я мог бы понадобиться.
— Ты сам по себе нам ни зачем не надобен, — честно признался Вацлав, — но есть кое-что, что будет полезным для вас и для нас. Император как-то обещал отдать одну из своих дочерей за кагана тюрок, но не заладилось. Помнишь?
— Еще бы, — кивнул Александр. — Продолжай.
— Пообещайте одну из дочерей императора Ираклия в жены самому сильному из ханов хазар и отдайте в приданое запад Ирака и кусок Сирии до Дамаска. Вы подарите им новые земли, а мы прижмем их с запада и востока. Болгары, венгры и наши всадники ударят по ним одновременно.
— Ты хочешь, чтобы они перешли Кавказ и пошли в Персию… Но там же арабы, — удивился патрикий. — Ах, вот оно что… Ну, и зачем вам это?
— Нам невыгодно ослабление империи, — спокойно ответил Вацлав, потягивая ледяное вино. На улице стояла жара, а в доме царила прохлада, так что вино было весьма кстати.
— Не слишком ли много вы на себя берете? — прямо спросил Александр. — Я помню слова вашего архиепископа. Двух государей разделит море и начнется большая война. Нужен третий для баланса между ними. И вы хотите, чтобы мы стали этими третьими! Вы варвары, назначаете римского императора на роль, словно лицедея в ярмарочной пантомиме. Да что вы о себе возомнили?
— Вы сами виновны в своих бедах, — спокойно ответил Вацлав. — Ваше высокомерие и нежелание видеть, что мир вокруг вас изменился, и привело к такому печальному результату. Не вы решаете, теперь решают за вас.
— Вы сначала ограбили нас, отняв Египет, а теперь хотите прикрыться нами от арабов, словно щитом? — патрикий обиделся, но не признать правоту этих слов не мог.
Да, римляне сами наделали кучу ошибок. Ну что им стоило не убивать императора Маврикия? Что стоило Маврикию не снижать жалование воинам? Одно решение безымянного евнуха из казначейства развязало чудовищную войну и разрушило римский мир. Эта ошибка позволила окрепнуть новой силе, которая вышвырнула старые империи с земель Востока так, как выбрасывают перепившего забулдыгу из таверны. А вдвойне обиднее было патрикию то, что на эти ошибки ему указывает варвар, дикарь, еще недавно бегавший по лесу, вооруженный копьем с костяным наконечником. Какой позор!
— Ты просто не все знаешь, — спокойно ответил Вацлав. — У нас с ними будет своя война, патрикий. Она пойдет на многих фронтах, но ты не увидишь всей картины. Мы просто никогда не покажем тебе ее. Ты можешь увидеть ее кусочек, и сделать какие-то выводы, но ты ошибешься. Ты увидишь ровно столько, сколько мы будем готовы тебе показать.
— Вы убьете халифа Умара? — жадно впился в него взглядом патрикий.
— Это возможно, но это ничего не изменит, — покачал головой Вацлав. — Поэтому нет, не убьем, это не имеет смысла. Великий человек сделал великое дело, и оно живет после его смерти. Разве казнь римлянами апостолов Христа остановила распространение христианства?
— Ты богохульствуешь! — нахмурился патрикий. — Как ты можешь это сравнивать?
— Я язычник, мне простительно, — пожал плечами посланник князя. — Я верю в высшую справедливость, и ей я служу.
— В Палестине началась чума, — пробормотал про себя Александр. — Сорок тысяч всадников могут переломить ход войны. А ведь это может сработать! Мне нужно попасть к императрице! Но как? Меня же не пустят во дворец. Есть приказ василевса!
— Она тебя уже ждет, — улыбнулся Вацлав. — И запомни! Все, что мы обсуждали, целиком и полностью твоя идея. Она думает, что это ты сам добиваешься встречи с ней. Мартина выслушает тебя. У нее сейчас хорошее настроение, ведь она только что сделала своего старшего сына Ираклона третьим императором! Три императора сразу! С ума сойти!
— Вы смогли договориться с самой госпожой? Но как вам это удалось? — изумился патрикий, который о назначении Ираклона был уже оповещен.
— Тебе лучше не знать, — еще шире улыбнулся Вацлав. — А то еще проболтаешься. Но, скажу тебе откровенно, ваш дворец тот еще проходной двор. У вас здесь все продается и все покупается, потому что у ваших людей совершенно нет чести. Если бы в Братиславе так же несли службу, то начальник охраны уже растил бы репу в ближайшем селе. Но у вас тут, наверное, репа растет плохо, и поэтому вы продолжаете кормить кучу бесполезных дураков. Мне даже интересно становится, сколько еще провинций вы должны потерять, чтобы в ваши головах поселилось хоть немного здравомыслия.
На следующий день патрикий, вилла которого была всего-то в пяти милях от стены Анастасия подъехал к дворцу Буколеон, куда вошел, осторожно оглядываясь по сторонам. Дворец находился на возвышении, и патрикий, слегка поотвыкший от изысков, по-новому разглядывал мраморных львов и быков, статуи которых украшали лестницу. На этот дворец в свое время не пожалели золота. Его коридоры и
