Режим бога. Show must go on (СИ) - Алексей Викторович Вязовский
- Не все. А только те, которые отказываются выпить! - ржу я, с теплотой поглядывая на своих звездочек: какие же они у меня разные! Прямо огонь и лед…
Потом решаю подшутить над обеими и рассказываю байку про то, что алкоголик сливает в унитаз... свои мозги. Мол пьющие часто замечают, что у них с похмелья изменяется цвет мочи - она мутная, даже с покраснениями. Они думают, что это нарушение работы почек или печени, но на самом же деле это продукт распада нейронов - клеток мозга, поскольку при употреблении алкоголя у нас умирает порядка 10 тыс. нейронов, которые составляют «оперативную память» нашего «компьютера» - головного мозга. Вот погибшие клетки мозга и выводятся из организма с мочой. Количество нейронов не бесконечно - их примерно 5 миллиардов, и они, как известно, не восстанавливаются. Если после каждой рюмки водки отправлять в унитаз по 10 тысяч нейронов, то можно легко подсчитать, что останется в голове через несколько лет регулярного пьянства. Именно поэтому алкоголики быстро деградируют, перестают адекватно воспринимать реальность. То есть пьющий человек буквально лишается мозгов.
На Альдону моя импровизированная лекция производит впечатление, она отставляет рюмку. А вот Лада хихикает и засовывает в рот целую горсть M&M’s. Потом хочет что-то сказать, но разноцветные драже выпадают изо рта, рассыпаясь по столу. Мы со Снежной Королевой ухахатываемся, глядя, как она их ловит и снова засовывает в рот.
- А ты чего такая веселая сегодня? - спрашивает Альдона, приступая к ласковому допросу
- Смешинка, наверное, с утра в рот попала? - улыбаюсь я, включаясь в процесс
- Ой, что вы! - радостно машет звездочка рукой - Мне с утра как раз тоскливо было, потому что устала вчера просто жутко. Сижу днем, смотрю в окно на эту опостылевшую пустыню, и так домой в Алма-Ату захотелось, хоть плачь. К маме с папой, к друзьям…
Я осторожно подливаю ей в стакан виски и сок, стараясь не отвлечь ее и не спугнуть. Лада благодарно кивает, делает большой глоток и продолжает откровенничать, найдя в нашем лице заинтересованных слушателей
- И весь день такое паршивое настроение было, что даже из автобуса на стоянках выходить не хотелось. Выползла уже совсем вечером, когда стемнело и жара спала. И то потому, что ноги совсем затекли. Ребята наши такие веселые, все смеются, а мне даже разговаривать ни с кем не хочется.
Угу… знаем мы, с чего они такие веселые. Сейчас распространителя этого “веселья” вычислим, и мало никому из них тоже не покажется. Закопаю в местных песках. Прямо как Джевдет Саида в “Белом солнце пустыни”.
- И тут ко мне вдруг Прохор подходит. Заметил, что я грущу, посочувствовал: “совсем бедную девочку загоняли, разве так можно?! Ты такая умница, красавица, а тебя здесь никто не ценит только все ругают и ругают”.
Мы переглядываемся с Альдоной. Интересное кино творится прямо у нас под носом…
- А потом Прохор мне говорит: “Хочешь расслабиться немного? Смотри, как ребята веселятся, и тебе полегче станет”. И протягивает мне сигарету. Нет… скорее папироску. Я отказывалась сначала, но он так уговаривал, что я согласилась. И знаете, что?! Мне действительно стало намного легче! Как камень с души свалился, и такая невесомость в теле появилась. Хотя дым был странный, сладковатый такой…
Мы с Королевой синхронно закатываем глаза, услышав это. Господи, ну, что за наивная, домашняя девочка! Как родители вообще с нами этот невинный цветочек отпускают?! Провести детство в Казахстане и ничего не знать о шайтан-траве? При том, что каждый год в их Чуйскую долину милицию со всей страны направляют на уничтожение зарослей конопли. Фантастика, …просто фантастика!
После третьей порции виски на нашу звездочку напала вдруг сонливость, и она начала зевать.
- Та-а-ак, кажется, кому-то пора спатеньки!
- А, да, я сейчас… - бормочет Лада, поудобнее устраиваясь на моем диване. И вырубается.
- Клиент созрел - констатирует Альдона, качая головой - отнесем ее в номер?
- Зачем? Пусть спит здесь, видишь, как человеку мой диван понравился? А я сегодня у тебя переночую. Сейчас только в спортивный костюм переоденусь, чтобы утром сразу на тренировку отправиться.
Пока я переодевался, а Альдона укрывала Ладу пледом, вернулся Сергей Сергеевич с новостями.
- Еще одна жертва “доброго” Прохора - кивнула ему Альдона на спящую Ладу.
Лицо безопасника каменеет, вот прямо чувствую, как с его языка готова сорваться длинная матерная конструкция. Но гэбист себя сдерживает:
- Уже знаете? Что делать будем?
- Как договорились: чемодан, аэропорт, Москва. И лучше бы прямо сейчас, не откладывая.
- Но сначала все же Нью-Йорк - уточняет полковник - отсюда прямых рейсов нет. Я сейчас в посольство позвоню, чтобы его кто-нибудь из наших там встретил.
- Одного не отправляйте - предостерегаю я - мало ли что этому придурку еще в голову взбредет. А то еще сученок сбежит, попросит у амеров убежища. И будет потом на голосах вещать без остановки, чтобы отработать грин карту. Отправьте с ним Вячеслава, пусть сдаст его с рук на руки. А еще лучше, глаз с него не спускает, пока сам в аэрофлотовский самолет не посадит.
- Вячеслав тогда только завтра к вечеру вернется. А то и утром в день концерта.
- И что, мы без него не справимся? - машу я рукой - Все равно провинившиеся теперь будут в отеле сидеть под арестом, никаких им развлечений. Дать вам денег на билеты?
- Давай. Так проще и быстрее будет, а потом разберемся.
- Вот - я достаю из бумажника пятьсот долларов - здесь и на дорогу, и на еду хватит. Славку не ругайте - всего не предусмотришь, а паршивая овца всегда в стаде найдется.
- Вячеслава не оправдывай, раз виноват, придется отвечать.
- Он может и виноват, но вы не забывайте, что дело было после концерта. Охрана тоже с ног валилась от усталости.
- Ладно, пока трогать его не буду, дальше посмотрим. А откуда Прохор вообще взялся в студии?
- Кто-то из ребят привел - вздыхаю я - ваши хоть его и проверяли, но как узнаешь, что человек с гнильцой? Штамп же на лбу не стоит…
******
Ночью мы с Альдоной наверстывали упущенное - и в кровати, и в ванне, а утром вместе на пробежку отправились. Парк отличный, практически безлюдный в такую рань, кроме нас только человек пять по дорожкам бегали.
