Две руки потентата (СИ) - Герман Иванович Романов
— И потому мы займем Персию, и выбьем оттуда англичан. Это прямой путь на Индию, где англичан люто ненавидят.
— Совершенно верно, государь, ты сделаешь то, за мысль о котором твоего прадеда лишили жизни за английское золото. У нас теперь все просто — ездишь в Лондон и Париж, соришь там деньгами — ты враг. Теперь все призадумались. А война неизбежно начнется, как только англичане введут свои броненосцы в Дарданеллы…
Одна из концепций достижения господства в мире «окраинными державами» — сдавить «сердце мира», сделать его имплантантом…
Глава 57
— Господин министр, я редко с кем говорю, тем более откровенно — но в такой момент, нашим странам нужно окончательно прояснить позиции, чтобы не осталось никаких недоговоренностей, как любят делать политики и дипломаты. Потому и встречаюсь с вами, а вы донесете мои соображения до президента Республики, чтобы месье Пуанкаре мог выбрать правильное решение, соответствующее интересам Франции.
— Я весь к услугам вашего императорского величества.
Министр иностранных дел Теофиль Делькассе почтительно склонил голову, ему на днях исполнилось 59 лет, почтительный возраст для этого прожженного политика, недавно снова назначенного министром иностранных дел Франции — с этого поста он ушел в отставку в пятом году.
— Так вышло, что на короткий срок наши страны стали союзниками, но теперь ситуация снова изменилась и отнюдь не по нашей вине. Мы воевали с вашими императорами Наполеонами, ваши войска сожгли Москву и праздновали победу на руинах Севастополя — это так, и те события, поверьте, мы хорошо помним, чтобы поверить в искренность вашей «дружбы». Большая часть кредитов, что предоставляла ваша страна, была истрачена на подготовку к войне с Германией по вашему настоянию. Очень хорошая позиция — пусть русские воюют за нас и при этом останутся нам должными. Не нужно слов, господин министр, как и заверений, что это не так. Мы с вами не дети, и прекрасно понимаем, что в политике нет дружеских чувств — все основано на исключительном прагматизме.
Александр Михайлович усмехнулся и внимательно посмотрел на француза — прожженный политик и дипломат промолчал, любые слова в такой момент были неуместны, когда пошла такая «откровенность».
— Выводы мы сделали, когда воевали с японцами, а Париж заключил с Лондоном «антанте корриаль» — «сердечное согласие». Вы заручились поддержкой Англии на случай войны с Германией — а с Британской империей мы никогда не в ладах, за исключением короткого периода войны с Наполеоном. Так что в одной лодке с лордами нам не плавать, скажу честно, особенно когда они финансируют убийства русских императоров, причем оба были удачными, а третье чудом недавно сорвалось. Как и с вашей страной — мы с вами ведь прекрасно знаем, что у вас целый рассадник революционеров и террористов, которые направляются в мою державу, а их содержат не только ваши банкиры, но и помогает правительство. Не нужно заверений, что это совсем не так, что вы демократическая страна и прочее, прочее, прочее — мы оба хорошо знаем правду.
Александр Михайлович прошелся по кабинету, сделав знак попытавшемуся встать министру — немыслимая честь. Теперь нужно было дать «горькое лекарство», от которого моментально наступит протрезвление.
— Я знаю, что ваша страна жаждет реванша — ведь Пруссия оттяпала у вас Эльзас и Лотарингию, области, где говорят на местном наречии, удивительно похожем на германский язык, а отнюдь не французский. Впрочем, во французской Савойе говорят на итальянском — полвека тому назад вы эту провинцию отобрали у соседей. Понимаю — ничего личного, интересы державы и все такое. Не волнуйтесь — вторжения германских войск в вашу чудесную страну не будет, это я могу обещать. Но если вы поддержите Англию, а та обязательно начнет войну с нами, то я по примеру своего деда отправлю посмотреть ваши города миллион зрителей в шинелях. Но император Николай Павлович пообещал, я это сделаю. Так что хорошо подумайте, стоит ли вам воевать за британские интересы.
Политика строится на компромиссе — метод «кнута и пряника» всегда действенен. Теперь, явно показав, куда будут направлены действия «союза трех императоров», Александр Михайлович усмехнулся.
— Я уверен, что не стоит начинать войны, которые ни к чему хорошему не приведут. Тем более в союзе со страной, которая всегда была враждебна Франции — вы ведь дважды вели с ней «столетние войны». Да, у меня вопрос — как вы думаете, кому достанутся ваши колонии, когда по Парижу промаршируют несколько миллионов солдат? Неужели Республика их сохранит⁈ А может их пригребет себе Лондон, одинаково враждебный и нашей и вашей стране? Так зачем воевать за его интересы, если вы можете получить гораздо большее, чем говорящий на немецком языке Эльзас?
— Что имеет в виду ваше императорское величество?
— Сто лет тому назад англичане отрезали Валлонию от вас и Фландрию — появилась Бельгия, уродливое порождение британской дипломатии и на их же гарантиях — «ворота» Англии на континент, как когда-то Кале. Пора восстановить справедливость. Да и Квебек должен вернуться во Францию — там до сих пор английская речь не в ходу. И ведь все французы о том подспудно думают, такой реванш куда больше важен для Франции, чем отошедший к Германии Эльзас. Доказательства? Скажите, господин министр — к войне с каким врагом готовится ваш флот на протяжении веков⁈
— Мы не забыли Трафальгар, ваше императорское величество.
— Но теперь вы будете не одни, а так как не будет нужды в огромных армиях, наши страны могут обратить внимание на флот. И долго ли тогда простоит Британская империя, особенно когда мои кавказские и туркестанские корпуса, число которых удвоено, займут Персию в союзе и с согласия шахиншаха, и оттуда двинутся на Индию. А с ними будет сто тысяч казаков — и поверьте — захватывать эту «жемчужину» британской короны мы не будем, достаточно, если индусы будут иметь там свои государства. Долго ли продержится Британия без тех богатств, что грабит там? Объединив наши действия, мы установим справедливый мир без английского диктата! Со всеми сразу бороться Лондон не в состоянии — сил не хватит, к тому же
