Группа крови на рукаве. Том 3 - Алексей Викторович Вязовский
— Господин, Орлов! — в вип-комнате появился прилизанный мужчина неопределенного возраста в строгом костюме. Представился директором магазина
— Мы вас узнали, примите наши самые искренние…
— Я покупаю оба колье — оборвал его я — И быстро. Тороплюсь.
— А мы собирались сделать вам скидку — удивился директор — И показать еще несколько жемчужин из нашей коллекции
— Скидку не надо, на сдачу дайте вон те сережки — я решил порадовать не только жену, но и тещу — И вон тот золотой браслет за две тысячи. Я такой видел сегодня на руке у Гувера.
Эта фамилия, конечно, произвела впечатление. Дополнительный шок продавцы испытали, когда я выкинул шикарные коробки Элиганта, сережек и браслета в мусорку и засунул колье в карман. Поди личного досмотра подполковника КГБ на границе устроить не решат. А багаж… багаж пусть смотрят. Там пусто.
“Русские идут” — прямо светилось в глазах всех присутствующих. Им тут показывают фильмы, как у побережья всплывают советские подлодки с захватчиками. Но настоящий захват, он вот такой…. Экономический.
Я вышел из магазина, сел в машину к Синтии. Протянул ей коробку с Аграфеном.
— Это… мне?!?
— Тебе
Коробка была незамедлительно открыта. Повисло долгое молчание. Из глаз Родригес внезапно хлынули слезы.
— Я… я не могу. Это очень дорогой подарок. Очень.
Тут уже я растерялся. Агент ФБР плачет, вытирая слезы бумажным платком и размазывая им тушь. Что делать?
— Это тебе. И пожалуйста, посмотрись в зеркальце!
Фууу… Удалось переключить внимание. Синтия начала приводить себя в порядок.
— Я все-равно не могу это взять! Ты мне только вчера подарил пять тысяч долларов
— Давай так. Колье твое — я забрал коробку, закрыл ее и засунул в бардачок — А доллары сохранишь для меня
— Ну разве что так… А тебе можно иметь нашу валюту? У вас же уголовная статья есть на этот счет
Подкованная.
— Если ввозить, то нельзя. А так — я пожал плечами — У тебя вон там, в углу глаза пятно. Посмотри еще раз.
Мнда… начинаю понимать, почему женщины-агенты, тем более "в поле" — это уж не такая отличная идея. Эмоции, месячные… В семерки тоже слышал от Алидина — мучаются. Понятно, почему Гувер тянет в ФБР белых “вапсов”. Меньше проблем — больше отдача.
* * *
В самой Плазе была суета. Сложенные в коридоре баулы, беготня громовцев туда-сюда.
— Что происходит? — я поймал взмыленного Незлобина
— Ты где ходишь?!
— Я оставлял записку.
— Москва объявила срочную эвакуацию. Под нас даже задержали вылета Ила. Ого, новая медаль? — Огонек заметил награду на форме
Рядом стояла Синтия, нахмурившись прислушивалась к нашей беседе. Интересно, она понимает беглый русский?
— Да что случилось то??
— Какое-то ЧП — Незлобин пожал плечами — Вилорик и сам не знает.
Я оставил Синтию со своим замом, пошел выяснять.
Вилорик уже кое-что знал. Но прежде, он решил наорать на меня.
— Подполковник, это что за самоволка?? Кто уполномочил встречаться с Гувером?! Я доложу все в Москве!
Тут у меня то забрало и упало. Поляков, беременная жена, предложение Никсона и Ко, слезы Синтии… Я схватил Вилорика за горло, припер к стене:
— Хочешь, гондон штопанный, я сделаю так, что докладывать будет кто-то другой?!
Слегка сжал пальцы. Вилорик захрипел. Я обернулся. Дверь была закрыта, но за ней были громовцы. Рядом с выходом стояли чемоданы куратора, сам он вцепился обеими руками в мое правое запястье, пытаясь дать себе хоть чуток воздуха.
— Ну так что? Каков будет твой положительный ответ?? — я перешел на “ты”
Вилорик закивал. Точнее попытался. Стоя на цыпочках, с прихваченной шеей это делать сложно.
Я рванул цэковского товарища от стены, бросил его на кровать. Вилорик кубарем перелетел через нее, остался лежать на полу. Я подошел ближе. Дал легкого пинка.
— Ну что? Пришел в чувство? Я боевой офицер. Запомни это, гнида. А ты никто. Понял?
— Да, да. Все понял.
Вилорик затрясся на полу.
Надо было его сразу, еще в Праге прищучить. А я тянул, все пытался по-хорошему. А такие понимают только язык силы.
Тем временем Вилорик уже встал, принялся заправлять выбившуюся из брюк рубашку. Тихим дрожащим голосом сообщил, что в Союзе несколько заключенных Саратовский тюрьмы, вырвались на прогулке, напали на конвориров. Послле чего заперлись на этаже с холодным оружием.
— Заложники?
— Двое
Иво уже поднял “Гром” в ружье, вылетел в Саратов.
— Нам приказано срочно эвакуироваться, для нас задержали рейс из Нью-Йорка.
Дальше началась суета. Выселение из номеров, погрузка в автобус…
— А как же культурная программа? Встреча с ветеранами?
Синтия была расстроена и даже не скрывала это. В глазах стояли слезы.
— Не последний раз тут — пророчески произнес я. Тихо и на ухо. Лицо Родригес посветлело.
В аэропорту она отработала на все 100%. Носильщики нашлись мигом, таможню и паспортный контроль прошли галопом.
А вот на прощании, Синтия опять расклеилась. Достала платок, промокнула им глазки. Пришлось прощаться коротко, дабы не расстраивать окончательно.
В самолете устроился подальше от иллюминатора. Было у меня подозрение, что Синтия не далеко ушла от трапа. Зачем лишние слезы?
Сидел и слушал, как Незлобин объясняет Байкалову методику быстро заснуть. Сначала расслабить мышцы лица, потом шеи и плеч. Представить себе синее небо с белыми облаками. Закрыть глаза.
Я закрыл. Под шум двигателей, выполнил все рекомендации Вени. Мышцы лица оказалось расслабить труднее всего. Пришлось даже помассировать лоб и брови. Будто застывшую маску пытаешься снять.
Когда самолет оторвался от взлетки, я попытался представить синее небо с облаками. Почему-то вместо облаков на меня смотрели два женских лица. Яны и Синтии. Причем обе укоризненно так. Ну ладно, жена… А Родригес то чего?
Потом все-таки методика взяла свое. Облаков в воображаемом небе стало больше, воздушные ямы перестали отвлекать. Что-то говорила стюардесса, лица жены и Синтии истончились и были унесены белой мглой прочь. Я крепко заснул.
Глава 20
Сквозь сон то и дело прорывался бас Незлобина. Что-то он говорил, кто-то ему отвечал. Я открыл один глаз.
Огонек устроился на кресле впереди меня — по бокам сидели братья Ильясовы.
— …построили нас командир в субботу на плацу, зачитал кодограмму из вышестоящего штаба о происшествиях в частях округа. А там, мама родная… В соседней дивизии несколько бойцов употребили то
