Пятнадцать ножевых. Том 4 - Алексей Викторович Вязовский
— Да нет, и не скажешь даже, — мотнул головой новый сосед. — Поступил пациент с МДП. Здоровенный такой, бывший борец-классик. Крупный, но в основном тихий. Возбуждение в фазе гипомании мы ему достаточно быстро купировали, лежал, успешно лечился. Ни разу с Магомедом...
— Магомедом?
— Мужик с Кавказа. Дагестанец, кажется. Им там, — Кузнецов хохотнул, поморщился от боли. — Сразу при рождении первый юношеский разряд по борьбе выписывают. Ну так вот. Спокойный, ни разу с ним проблем не было. А тут студенты-медики на практику приехали, я их вел по отделению. Ну и Магомед подошел, благодарит за лечение. Обниматься полез. Взял меня, приподнял и прижал к широкой груди. Перелом трех ребер и плеча.
— Печалька... — только и смог сказать я. — Ладно, удачного новоселья, побегу. Мне машину из ремонта забрать еще надо, на работе договорился, что задержусь, но сами понимаете, лучше не злоупотреблять. Если нужна какая помощь — обращайтесь.
Мы пожали друг другу левые руки, я порадовался, что наконец у нас появились адекватные соседи.
* * *
На «Авиамоторной» уже всё убрали. Будто и не было ничего. И тот самый эскалатор работал, сейчас на подъем. Наверное, так и надо, жизнь продолжается. Хотя я бы не возражал против малюсенького мемориала. Повесили бы плакатик, цветочки положить, чтобы память была. А так...
На поверхности я понял, что два километра до таксопарка я ползти буду, причем не под конец, а сразу: нога чувствовалась на каждом шаге. Так что ступил с бордюра на проезжую часть и активно стал мешать проезду такси.
— Ты, придурок, что творишь? — выскочил на дорогу маленький щуплый татарин. — Жить надоело? Видишь, в парк еду! — махнул он на лобовое стекло.
— Так мне туда и надо. За рубль довезете?
— Садись, — махнул рукой водила.
Вроде и ехали немного, но дядя Ринат, так он велел себя называть, ситуацией проникся и довез меня до самых ворот бокса, в котором вчера я оставил машину. За такой сервис и рубля не жалко.
Кстати, про поездку в парк была такая антитаксерская шуточка: когда те сами предлагали услуги на каком-нибудь вокзале, то бывало, получали в ответочку тот самый возглас. Мелкая месть, а всё равно приятно.
Автослесарь Матвеич, увидев меня, кивнул на машину, мол, готово. Отработал аванс, значит, не обманул.
— Охота тебе зимой аппарат гробить? — спросил он, отдавая ключи. — Кузов у тебя, конечно, вечный, не сгниет, не разобьешь, мечта. А движок? Воду из газовского вечером слей, утром добавь, масло на морозе густое, аккумулятор домой занеси, чтобы утром завести можно было...
— Понятное дело, хлопот вагон, — согласился я, — а только на своих колесах ездить интереснее. К хорошему быстро привыкаешь. Гараж вот оформлю скоро, полегче немного, там от метро недалеко.
— Слышал, что вчера у нас случилось? — откликнулся на упоминание подземки Матвеич. — Во страсти-то...
— Даже видел, — признался я. — Вон, ногой ударился, еле хожу. Так что общественный транспорт мне пока противопоказан.
* * *
Дернули меня к Дыбе часа в три дня, мы только с вызова приехали. Одно хорошо — носить особо много не пришлось, а дома у контингента всегда с лифтом, хрущевки — не для них. Но всё равно двигаться не хотелось. Лечь бы, закрыть глаза и слушать телевизор.
У начальницы меня ждал испытанный коллега Крестовоздвиженский. Тоже с премией поздравил, но коротенько, без речей. Кивнул на телефон, видать оговорено было, и Екатерина Тимофеевна пододвинула аппарат к краю стола. Не садясь, Анатолий Варфоломеевич набрал номер, представился, послушал, и повесил трубку.
— Мы поедем? — он Дыбу не спросил даже, а уведомил. А мне и слова сказано не было.
Мы молча спустились по лестнице, вышли на улицу.
— Кто? — спросил я.
— Игорь Юрьевич.
— Да уж... Долго пьет?
— Неделю, но там... во все тяжкие. Поехали, будем напутствие получать.
— Сам?
— Да не трясись ты, сегодня всего лишь зам, Цинев.
Я постарался вздыхать не очень заметно. Всё-таки с Григорием Карповичем почти не страшно. Хоть и понимаю, что при нужде генерал меня в расход пустит и не поморщится. Возможно, потом пожалеет. Тьфу ты, вот дурь в голову лезет!
Приехали мы в ту же квартиру, что и в прошлый раз. Григорий Карпович ждал нас внутри, сидел на кухне и совершенно мирно пил чай. Посмотрел на нас, ввалившихся с нашими сумарями и аппаратурой, приглашающе махнул рукой. Но садиться не предложил, из чего я сделал вывод, что пахнет тут вовсе не наградами, а пистоном. И в прогнозе не ошибся.
В основном, конечно, досталось Крестовоздвиженскому. За отсутствие результата, что пациента бросили на произвол судьбы. Анатолий Варфоломеевич — человек опытный, оправдываться не пытался даже. Тут один ответ только и возможен — виноват, исправлюсь. Начальники это больше любят.
— Значит так, — перешел к оргвыводам чекист, — сейчас ваша задача состоит в том, чтобы не только капельницы ставить, но и постараться прекратить это пагубное дело надолго. Что у вас с этим экспериментом? — спросил он Крестовоздвиженского.
— Не всё гладко, — изложил проблему нарколог. — Не хватает чистых материалов, нарушается дозировка, а она там минимальная, из-за этого...
— Понятно, — перебил его Георгий Карпович, — если будет что надо, то...
— Одному человеку дозу подберем за короткое время, — быстро понял Анатолий Варфоломеевич.
— Ладно, поработаем в этом ключе. Сейчас какие предложения?
— А насколько широк... круг полномочий? — влез я.
— На Новую Землю не полетите, а так — предлагайте.
— Нам нужен один ваш сотрудник... ну, чтобы обеспечил отсутствие вопросов и благосклонность руководства...
* * *
Короче, одобрили. С поправками
