Будни наемника - Евгений Васильевич Шалашов
— После сорока? — удивился я.
— Ну да, — спокойно подтвердил маг. — До сорока лет тангары считаются детьми. Но опять-таки, тангары о своей личной жизни не говорят, все мое знание основано на слухах. Но вот о возрасте сказать могу очень точно.
— Значит, живут они лет до двухсот? — предположил я.
— Есть и такие, что дотягивают и до трехсот. Вон, те же Димдаши. Старшему уже лет триста, а младшему двести пятьдесят, не меньше. Мне ведь тоже по человеческим меркам годков немало, но даже я Димдашей юношами не помню.
— А почему никто меня не предупредил, что Димдаши — это и есть правители гворнов? — попенял я.
— А разве они правители? — удивился маг. — Я их давненько знаю, но всегда считал, что они только посланники старейшин. Высокопоставленные, но не более. Откуда у тебя такие сведения?
Скрывать своего информатора смысла не было. Единственно, что я не знал его имя.
— Мне об этом сказал начальник охраны гномов, ныне покойный. Дескать, что старший — это глава Совета тангаров, а младший — его ближайший помощник. Он, кстати, и намекнул мне, что есть какой-то запрет на разговоры с людьми.
— Вот так так… — хмыкнул Габриэль, принявшись теребить свои седоватые волосы. — А ведь ни я, ни герцог о том не знали. Ишь, жуки какие. Столько лет скрывать, что они высокое начальство.
Кажется, барон фон Скилур изрядно озадачен. Померещилось даже, что протрезвел. Впрочем, маг еще вполне себе ничего, видел я его и в другом виде.
— А вы с племянником не пытались в Винне-Ноу лазутчиков засылать? Ах, — вспомнил я с досадой, — туда же людям вход воспрещен. А расспросить тех, кто срок на каторге отбыл, или кого-нибудь из поселка людей?
Фон Скилур с недоумением посмотрел на меня. И впрямь — а кто станет расспрашивать бывших каторжников? Впрочем, даже если и расспросить, что толку? Вряд ли гномы показывают арестантам своих правителей.
— Кстати, а как вы с герцогом станете шпионов ведьмы искать? — поинтересовался я. — Как я понял, она своих соглядатаев и в Силинге, и в других городах имеет. Иначе бы откуда она и про меня, и про серебро знала?
— А никак, — бодро отмахнулся барон. — Нам главное ведьму найти, а там видно будет.
Найти ведьму, да еще взять бы ее живой, да как следует допросить. М-да, совсем замечтался, а ведь я, в отличие от мага, не выпил ни капли.
Глава двадцатая
Лаборатория
— А куда деваются тела после смерти? — поинтересовался я.
— К-кто? — переспросил маг слегка заплетающимся языком. — Чь-и тте-ла? Пп-оссле чией смертьи?
Ого! Похоже, что выпитый шнапс ударил-таки в голову. И на стуле Габриэль сидит уже не так твердо, как минутой раньше, пошатывается. Ну, еще бы. Он же столько выжрал, сколько не выпьет и дюжина наемников после боя. Не поленившись, я встал и слегка поправил положение тела барона, чтобы седалище точно соответствовало сиденью стула. Брякнется, придется поднимать, да и неприлично магам падать.
— Оборотни, когда их убивают, мерцают и пропадают, — терпеливо пояснил я. — Мне интересно, куда они пропадают? Трупов-то нет.
Фон Скилур поморгал, уставился на меня. Взгляд стал слегка осмысленным и маг сообщил:
— Т-тык… эт это самое… труупы развплщатся.
Кажется, последнее слово исчерпало оставшиеся силы и Габриэль, уронив голову на стол, вышел из реальности. Все, отправился в царство снов. Оставить здесь и пусть спит? Нет, так может и на самом деле под стол упасть, нехорошо, коли начальник экспедиции, родственник правящего герцога, валяется под столом. Может, самому-то барону плевать на такие вещи, но у меня еще оставались свои представления об авторитете.
Я дал отмашку слуге господина мага и тот, с обреченным видом, взвалив себе на плечо тушку хозяина, потащил ее в сторону шатров.
Коль скоро маг не в состоянии думать, придется мне одному заниматься этим нелегким делом. Кстати, а кава еще осталась? Ага, аккурат на кружку. Увы, на последнюю. Надо бы брауни попросить, чтобы отыскал где-нибудь молотых зерен.
Заварив остатки любимого напитка, отпил глоток, а потом принялся ломать голову, пытаясь найти ответы. Увы, пока имелись только вопросы. Как сообщил пьяный маг, тела убитых оборотней развоплощаются… Хм. А как это? Допускаю, что какие-то магические существа, созданные из ничего, с помощью колдовства, рассеиваются после своей кончины. Нет, все равно в голове не укладывается, как можно создать что-то из ничего? Помнится, в университете говорили о малюсеньких частичках, из которых состоит все на свете — и люди, и камни, и травы состоят из каких-то штучек с крючочками. Если крючочки прочные, получается камень, не очень прочные — человек. Предположим, что маги наловчились вылавливать в воздухе эти самые крошечные частички и что-то из них делать. Потом крючки расцепились, и магическое создание разлагается на те же штучки. Но здесь-то совсем другое: оборотня создают, соединив человека и волка. Хорошо, допускаю. Но и человека и животного можно потрогать, пощупать, а если тот и другой помрут, должен остаться труп или два трупа. Из трупа вервольфа (человек плюс волк) должны оставаться один мертвый человек и один дохлый волк. Нет, не понимаю. Впрочем, я много чего не понимаю в этом мире.
Немножко погрустив о собственном несовершенстве, допил остывшую каву и решил не ломать голову над тем, в чем все равно ни тоффеля не смыслю.
Ладно, попробую обмозговать более насущные вопросы, имеющие решение. Если мне самому пришлось бы искать шпионов Фрионы, чтобы я сделал? Наверное, начал бы с окрестных деревень. Равнина чахлая, кругом горы, пахотной земли мало, но деревни все-таки есть. Народ что-то пашет, что-то выращивает, а еще коз разводят да ловят рыбу в горных реках. Господа тайные советники сообщили о деревнях, пострадавших от оборотней, но ни слова не говорили о тех, кому повезло. Вопрос — а почему их не тронули? Одно дело, если подручные ведьмы прошли мимо, да и нет у нее надобности забирать себе всю молодежь — волков для «спаривания» не хватит. Но жители о том могли и не знать, верно? Места здесь глухие, людей мало и до властей далеко, а жить-то хочется. Припугни, вот тебе и готовые помощники для колдуньи. Но как это все выяснить? Отправить по деревням конных жандармов, чтобы провели опрос населения? Ага, расскажут пейзане, держи мешок шире. Начнут мяться, блеять.
Эх, сюда
