Бесноватый цесаревич - Александр Яманов
– Тебе с женой не тесно в собственном дворце? – спросил Павел и засмеялся. – Фонд, больница со школой, а теперь архивы. Еще и сказки инородцев хочешь для потомков сохранить. Скоро в своем парке юрту поставишь и туда жить переедешь?
Павел опять начал заливисто смеяться.
Уф, кажется, пронесло. Император не такой дурачок, каким его изображали в мое время. Образования с широтой взглядов ему хватало, только все портил нервический и мнительный характер. Раз не зарубил все наши проекты, то дело теперь сдвинется. Нам удастся сохранить часть истории, уничтоженной и пропавшей в моей реальности.
– Для фонда и архива выделено четыре комнаты, школе хватает трех. Доктор Блинд с учеником переселились во флигель. Места хватит еще и на батальон гренадер, – отвечаю с улыбкой. – Нам нужна ваша помощь. Обещаю, что никаких книг, порочащих или бросающих тень на церковь, мы печатать не будем. Они могут выделить своего человека для согласования таких вопросов.
– Я издам указ о полном доступе к церковным архивам, это дело действительно нужное. А то привыкли всякие французы, поляки и шведы попрекать Россию варварством. Заодно пусть наши академики поработают на благо сохранения и изучения подлинного русского наследия. Создание музея тоже дело нужное, дам поручение, чтобы занялись этим непременно и подготовили доклад.
– Думаю, лучше открыть музей в Москве. Там, где зарождалась наша держава, – делаю я предложение. – Финансирование мы возьмем на себя.
– Так тому и быть, – согласился Павел. – Но финансировать музей будет казна. Теперь это дело государственной важности.
Павел, как всегда, быстро изменил свое мнение. Хорошо, что в нужную мне сторону. Сам не ожидал, что из очень непростой беседы выйдет столько пользы. Главное – не переборщить с просьбами. Но начало работы с церковными архивами – это огромный шаг для русской исторической школы. Этого мало, много важных документов хранится в частных руках. Дам объявление в «Ведомостях» и пообещаю вознаграждение для тех, кто будет передавать свитки из личных архивов. А может, получится обойтись без лишних затрат. Учредим какие-нибудь памятные награды, грамоты или почетные звания, с обязательной публикацией в «Ведомостях» и в нашей будущей газете. Историческое приложение к газете будет обязательно. В нем можно печатать фамилии меценатов, взгляды историков-любителей и много всего интересного. Страна, вернее, образованная часть публики, давно массово увлечена историей. Надо направить это полезное для страны увлечение в нужное русло, дабы не расплодились всякие криптоисторики и прочие любители подделок. А то Куликовская битва вроде была, а самого Куликова поля вроде как нет.
Несколько раз встречался с Астафьевым. В основном занимались формированием ассортимента канцелярских товаров на ближайшие месяцы. Очень познавательные разговоры были с Ушаковым и Чичаговым. Интересно было услышать мнение адмиралов о состоянии флота и перспективах его развития. Хорошо, что у командующих сложились рабочие отношения. С армейцами особо не пересекался, пока нет в этом необходимости. Суворов уже отбыл в Западную армию, а остальных генералов я знал плохо. В отставку его не отправили, что было огромным плюсом для войск и не только. Ушаков планировал уезжать после окончания Великого поста. Полномочий он получил много, а вот денег и прочих ресурсов ему пока выдали не в полном объеме. Обычная ситуация – планов громадье, только забыли поддержать их деньгами.
Мы с супругой почти каждый вечер посещали Александра. Перезнакомился со многими сановниками и придворными, куда же без них. Реципиент большинство этих людей знал, а мне приходилось запоминать десятки лиц. Что бы я делал без Юли?
Еще один разговор, не предвещавший особых проблем, дался мне жутко тяжело. А ведь мне нужно было просто обсудить фигуру Деда Мороза, которого планировали задействовать на гуляниях в Новгороде и отношение к этому церкви. Митрополит Гавриил[48]оказался отнюдь не добреньким и плюшевым карманным попиком. Человек очень умный и начитанный, член Академии наук, а еще жутко влиятельный, к которому прислушивается даже Павел. Также он имел ко мне много вопросов и претензий. Насилу отбрехался, почему демонстративно игнорирую церковные службы. За длинный язык и непристойное поведение получил дополнительный список претензий и епитимью. В выражениях он особо не стеснялся, и я услышал несколько интересных речевых оборотов, которые в моем времени давно забыты. Досталось мне и за Головину, которая, по словам иерарха, нацелилась на разорение церковных архивов. В этой реальности меня еще не отчитывали, как нашкодившего школьника, но большая часть претензий была по делу. Впрочем, для Гавриила я этим самым школьником и являлся. Дед реально был крут и убедителен. Проняло меня хорошенько. Очень похожие ощущения были после общения с императрицей.
Зато мои идеи с фондом митрополит полностью одобрил и пообещал прислать своего человека для помощи. Оказывается, церковь тоже в меру своих сил помогает нуждающимся. Сейчас такие времена, что попы необходимы. Дед Мороз не вызвал у него никакого неприятия. Это же типа святой Николай, наоборот, лишняя пропаганда, которая церкви не повредит. Удивительно, но после моих рассказов о пользе бега он полностью одобрил мое увлечение. Как оказалось, Гавриил являлся сторонником гимнастики и физических упражнений. С этой стороны пообещал мне всяческую поддержку, ибо в здоровом теле – здоровый дух. В самом конце спросил про архангела Михаила: оказывается, какие-то доброхоты уже успели донести. Рассказал сжатую версию в шуточном варианте, но митрополит моего настроя не поддержал. Сказал, что не нужно шутить с такими вещами, даже если они привиделись. Прав он, забываю я о том, где нахожусь. Если в моем времени хватало религиозных фанатиков, готовых на любые жертвы и преступления, то что говорить о нынешней эпохе.
В общем, расстались если не друзьями, то в некотором роде союзниками. Кто бы знал, сколько это отняло у меня сил, как моральных, так и физических.
2
Все-таки гормоны молодого тела дают о себе знать. Слишком я эмоционален и несдержан. Вроде юноша только по внешнему виду, внутри обитает человек в два раза старше, но заносит постоянно, и ничего не могу с собой поделать. В один из вечеров у Александра меня опять прорвало. Гостей было много, публика самая разнообразная. В основном беседовали, а наши дамы хвалились новыми играми. Траур и Великий пост не поощряли развлечений, поэтому ограничились показом и описанием новинок. Никто не собирался доводить ситуацию до абсурда, чтобы совсем перестать развлекаться. А разные ханжи держали свое мнение при себе. В этот день я больше общался с Павлом Чичаговым. Уж очень мне импонировали его идеи по преобразованию флота. Радовало, что адмирал был
