Битва за Родину - Алекс Шу

— Хорошо, подождем, — соглашаюсь я.

— Только сначала я с ним поговорю, а потом тебя представим как предсказателя. Он, наверно, шокирован будет, — улыбнулся дед, — Мой внук — предсказывает будущее. Петр же тебя ещё с малых лет знает. Честно говоря, и сам бы в это не поверил, если бы не убедительные доказательства.

— А что делать? — шутливо развожу руками, — Других предсказателей у меня для вас нет.

— Ты помнишь, как вести себя с Ивашутиным? — Константин Николаевич внимательно посмотрел на меня, — Мы это с тобою уже обсуждали тогда на лавочке.

— Конечно. Быть убедительным и искренним. Не волнуйся, я помню, — успокаиваю деда, — Все, что от меня зависит, сделаю. Не подведу.

— Будем надеяться.

— Давай проработаем все варианты действий. Первый, если у нас общение не сложится. И Ивашутин захочет повезти меня к себе в контору. Дед я сразу говорю, никуда не поеду. И тебя не пущу. Стоит мне только засветиться, всё, дни мои сочтены. Слишком многим я со своим предвиденьем будущего не нужен. Или, наоборот, необходим, но только под полным контролем и закрытым в каком-нибудь подземном бункере поглубже, чтобы выпотрошить и грохнуть. Поэтому, как только будет попытка нас забрать, придется уходить в бега. Родители и бабушка ничего не знают. Предъявить им нечего. Помурыжат немного на допросах и отстанут.

— Погоди, — нахмурился дед, — В какие бега? Без денег мы и десяток дней не протянем. Да и стар я бегать и прятаться в своей стране. А о работе отца ты подумал? Ему же после этого, в армии не быть больше. Но думаю, нас никто никуда везти не будет. Это маловероятно. Петр мог меня на первой же встрече попробовать взять. Насколько бы это ему удалось, другой вопрос. Но ведь не стал. Выслушал до конца. Удостоверился в полученных сведениях. Начал арестовывать предателей. Так что не выдумывай глупости. В бега он собрался.

— Да и потом, если Петр серьезно намерен нас взять, — после небольшой паузы продолжает Константин Николаевич, — то легко это сделает. Заранее окружит дачу подразделением спецназа, скрутят, ты и глазом моргнуть не успеешь.

— Дед, тут много нюансов. Мы не предатели, а ты боевой генерал, участник войны. Это слишком уже будет. Да и скрыть подобную операцию тяжело. Тут же все соседи — твои хорошие знакомые.

Константин Николаевич хочет что-то сказать, но я его останавливаю:

— Ладно, давай тогда этот вариант не рассматривать. Но если что, будем действовать по обстановке.

= Договорились, — усмехнулся Константин Николаевич, — Какие ещё у тебя варианты?

— Допустим, мы сегодня договоримся с Ивашутиным. У тебя есть мысли с чего начнём действовать?

— Ты говорил, что надо установить контакты с Романовым и Машеровым, — задумался генерал-лейтенант, — Это правильно. Но сначала нужно искать подходы к кому-то одному.

— Согласен, — киваю я, — считаю начинать нужно с Петра Мироновича.

— Почему?

— Потому что к Машерову легче подобраться. Романов сидит в Ленинграде. Это второй город по значимости, после Москвы. Вокруг него много самых разных людей: партийных чиновников, руководителей предприятий, стукачей из КГБ. Слишком много шансов спалиться. Любая попытка контакта привлечет к себе внимание. Тем более что Андропов опасается Романова, считает его конкурентом, претендентом на кресло генсека. И внимания к нему КГБ гораздо больше. Следует ещё учитывать, что в высшем партийном руководстве недоброжелателей у Григория Васильевича много. Его считают приверженцем «жесткой линии» управления. Также Романов ВПК курирует. Представляешь, под каким он колпаком?

— А Петр Миронович республикой руководит. Думаешь, к нему легче пробиться? — иронично улыбается генерал.

— Легче. Машеров — человек не конфликтный. И демократичный. Запросто общается с простыми людьми. Он более открыт. Регулярно с утра до вечера ездит по предприятиям, разговаривает с рабочими. У Петра Мироновича своя, преданная ему команда во власти. Стукачей и всякой дряни намного меньше. Даже Яков Николкин — глава белорусского КГБ, человек Машерова, а не своего босса — Андропова. Поэтому в 1980 году, перед смертью Машерова будет заменен Балуевым.

— Хорошо, принимается, — кивает дед, — Как думаешь, к нему подобраться?

— А об этом мы все вместе и подумаем.

— Это само собой, — кивает генерал-лейтенант, — Но у меня уже есть определенные мысли.

— Так поделись? Интересно же, — оживился я.

— Машеров — участник войны, руководил партизанским отрядом. Можно найти его фронтового товарища, и попросить организовать встречу.

— Вариант, но опять придется задействовать посторонних людей. Значит вероятность того, что привлечем к себе внимание органов, повышается.

— Можно сделать всё проще. Возможно, в ведомстве Петра Ивановича найдется сотрудник, имеющий возможность выйти на Машерова, или кто-то из боевых товарищей. Если начальник ГРУ хочет встретиться с Петром Мироновичем, то это не вызовет какой-то подозрительной реакции. Мало ли что ему нужно? Может, базу на территории Белоруссии хочет построить или ещё что-то обговорить. Этот вопрос мы сегодня и поднимем. А заодно рассмотрим и другие возможности, если их найдем.

— Годится, — улыбаюсь я, — А ещё надо обговорить, как и когда будем встречаться. Систему оповещения разработать в экстренной ситуации. И дальнейшую работу по предателям обсудить. Сейчас Андропов будет двигать Пятнистого во власть. Он в Ставрополье уже много лет на минеральные источники лечиться от почечной недостаточности ездит. А Меченый там с ним близкое знакомство завязал, угождает по-всякому председателю КГБ.

17 сентября этого года на станции Минеральные воды в поезде уже состоялась судьбоносная встреча Брежнева, Черненко и Андропова с Пятнистым. И было решено двигать его в Москву, на место умершего летом Кулакова. А такое дерьмо в секретарях ЦК КПСС нам не нужно.

— И что ты предлагаешь делать? — прищуривается дед — Валить это говно? Так потом вонь такая поднимется, что всем тошно станет. Ты вообще представляешь, что начнется, если партийного чиновника такого масштаба убьют?

— А зачем его убивать? Достаточно компромат на него убойный собрать. В Ставрополье Мишка по самые гланды в криминале и взяточничестве замешан. Я знаю, где копать. Доказательств хватит, чтобы его гнать в три шеи, не только с ЦК КПСС, но и с секретарей Ставропольского крайкома партии, а