Второй шанс 5 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Симпатичная у вас подруга, Максим, – сказал он, когда мы только тронулись. – Как зовут вашу девушку?

– Инга, – опередив меня, представилась моя возлюбленная.

– Очень приятно, а меня Аркадий Львович. Максим рассказывал мне вчера, что вы поступаете на факультет журналистики.

– Пытаюсь, – вздохнула она. – Пока четырнадцать баллов из пятнадцати возможных. Сегодня литературу устно сдавали, а в пятницу ещё английский язык.

– Уверен, всё у вас получится… Кстати, вы не курите? Могу угостить.

Вот же старый ловелас! Мало ему Даши своей, ещё и к Инге теперь клинья подбивает?

– Нет, спасибо, я даже не пробовала.

– Серьёзно? Обычно к восемнадцати годам все делают хотя бы одну затяжку, даже самые воспитанные девочки. Может быть, жевательную резинку? У меня хорошая, американская.

– Спасибо, не откажусь.

Ну Инга… Знает же, что у меня этой жвачки навалом, нет, нужно было обязательно соглашаться на предложение маклера. Ладно-ладно, я тебе ещё припомню!

Сначала ехали по Садовому кольцу, потом свернули на Комсомольскую площадь к трём вокзалам, затем по Красносельской улице, миновали Сокольники, Стромынку, Преображенскую площадь, Большую Черкизовскую, оставив слева стадион «Локомотив», Щелковское шоссе, свернули направо на 5-ю Парковую, проехали метров сто, и наконец Аркадий Львович остановил машину.

– А вон и наши кооперативные дома числом ровно четыре, – прокомментировал маклер, показывая в нужном направлении зажатой в пальцах сигаретой.

– Пятиэтажные? – невольно скривился я.

– С виду, может, и неказистые, зато кирпич, и при этом каждый дом оборудован лифтом и мусоропроводом, а живут в них по большей части мидовские работники.

– В смысле мидовские? Послы, что ли?

– Почему сразу послы? Послы вообще в зарубежных посольствах живут, а здесь – чиновники средней руки Министерства иностранных дел (хотя есть один замминистра), и разного рода обслуга типа поваров и врачей. Вон в том доме как раз на третьем этаже, как вы и мечтали, один врач очень хочет избавиться от трёхкомнатной квартиры.

– С чего бы это?

– А он в Израиль собрался со всем семейством. Зачем ему квартира в Москве?

Я тут же вспомнил Фрумкина. Правда, я фарцовщика не расспрашивал, правда ли он планирует свалить на Землю обетованную, но в принципе словам бандитов мог доверять. А тут ещё один потенциальный беглец.

– И сколько просит?

– Десять тысяч. Говорит, своё бы вернуть… Ну не знаю, это его цена.

– Если что, торговаться будем? Или вам невыгодно терять свою долю?

– Вы прямо в корень зрите, Максим, – усмехнулся он. – Хотя сотней больше – сотней меньше… По большому счёту свою тысячу я всегда заработаю.

Инга сидела тихо, я ей, впрочем, ещё вчера сказал, что маклер берёт за свои услуги треть от суммы сделки. Если мы решимся покупать квартиру у того самого врача, то с долей Аркадия Львовича и пропиской всё это удовольствие влетит нам тысяч в двадцать. Денег хватит, но суммы, конечно, по нынешним временам заоблачные.

– Пока не продаст – не уедет, и в поликлинике МИДа всё ещё работает, там он никому о своём решении не сообщает, – продолжал меж тем маклер. – Знают только доверенные люди и я, так как именно меня Григорий Осипович попросил решить этот вопрос.

Тоже, думаю, за определённую мзду, этот старичок наверняка успевает брать с двух рук, с каждого из клиентов по доле.

– Григорий Осипович специально отпросился сегодня с работы, чтобы показать своим хоромы. То есть какую причину он на работе придумал, я не знаю, но по моей просьбе он сегодня дома. Ну что, идём смотреть?

Третий подъезд, на первом этаже ряд аккуратных почтовых ящиков. На третий решили идти пешком, чтобы мы смогли убедиться, что лестничные пролёты опрятны и не загажены. А вот и квартира № 37 с оббитой коричневым дерматином в ромбик дверью. Когда дверь открылась, оказалось, что и внутри она обтянута чем-то вроде бархата. Григорий Осипович внешне оказался типичным представителем своей нации. Грустные чёрные глаза под густыми, с проседью бровями, оттопыренные уши с большими мочками, мясистый, каплевидный нос, пухлые губы… Да ещё, как выяснилось при разговоре, он слегка грассирует.

В квартире кроме Григория Осиповича никого из домашних не было. Осмотр квартиры для нас устроил Аркадий Львович, не давая хозяину и рта раскрыть. Я же для себя запоминал планировку и детали отделки. При входе небольшая прихожая, налево коридор на кухню, в середине коридора раздельный санузел с импортной сантехникой. Кухня восемь квадратных метров, плита газовая, и это меня порадовало – не очень я любил электрические. По коридору прямо от прихожей слева гостиная площадью 15 «квадратов», дальше по коридору до конца справа и слева комнаты по одиннадцать метров. Коридор заканчивался небольшим чуланчиком, навскидку метра полтора-два. Пол выложен паркетом, так, как я и хотел, а в санузле и кухне – финской керамической плиткой. Имелся стационарный телефон… Хотя других в это время и не было.

– Ну как вам, нравится? – закончив экскурсию, поинтересовался Аркадий Львович.

– Меня всё устраивает, – честно признался я и повернулся к Инге. – А ты как, дорогая?

– И мне нравится…

– Прекрасно! – потёр ладони маклер. – Григорий Осипович, так что насчёт цены?

– Как и договаривались, десять тысяч.

Глазки его забегали, и маклер, как мне показалось, чисто ради проформы спросил:

– Может, уступите молодым людям тысчонку?

Тот тут же принялся заламывать руки, рассказывая, что всего лишь хочет вернуть своё, а никоим образом не нажиться на этом юноше и его родителях, которые, видимо, и собираются за него платить. Я едва сдержал улыбку при виде этого театра одного актёра. Можно, думаю, спокойно поднять документы, в которых чёрным по белому написано, во сколько ему обошлась квартира. Где они лежат? Ну, наверное, в каком-нибудь правлении, наверняка ведь всплывут во время оформления сделки.

Далее Григорий Осипович упомянул, что рядом школа, и даже показал её с балкона, что всего в сотне метрах детсад, при этом многозначительно взглянув на Ингу, что до метро пешком всего ничего, что рядом много магазинов как продовольственных, так и хозяйственных. Ну и «Первомайский» универмаг в 15 минутах ходьбы.

– А также автовокзал, с которого приезжие все в магазинах раскупают, – добавил я ложку дёгтя.

– Вроде бы в продуктовых сейчас поменьше приезжих, – парировал обладатель квартиры. – Хотя в «Первомайский», да, случаются очереди, если что-то совсем уж дефицитное выкинут… Но я вам предлагаю так же приобрести гараж возле дома. Вон он, смотрите.

Григорий Осипович показал пальцем с балкона куда-то вниз и влево. Там перпендикулярно дороге стояли гаражи, кирпичные с железными воротами. Я насчитал шесть секций по восемь гаражей.

– Гараж тоже относится к кооперативу, я вам могу продать отдельно всего за две тысячи. Если не хотите – у меня его с руками оторвут.

– Две тысячи? А за полторы отдадите?

Я видел на лице врача борьбу эмоций, в итоге он махнул рукой:

– А, ладно, давайте за полторы. Итого вместе с квартирой выйдет одиннадцать пятьсот. А знаете что… У нас же за городом по Щелковскому шоссе в районе поселка «Юность» дачный кооператив от МИДа. Места изумительные, леса кругом, водоёмы…

– То есть, я так понимаю, у вас там имеется дача и вы предлагаете ещё и её мне приобрести?

– А почему нет? Двухэтажный коттедж на восьми сотках, электричество имеется, а газ планируют к Олимпиаде подвести. Вода централизованно подаётся, но в сезон. И всего-то за семь тысяч отдаю! Представьте, у вас будут квартира, гараж и дача – полный набор! Мы можем съездить на дачу. Не сегодня, конечно, у меня вечером важная встреча…

Я повернулся к Аркадию Львовичу. Тот верно истолковал мой взгляд.

– Как насчёт прокатиться завтра с утречка?

Я посмотрел на Ингу.

– В девять часов оценки за экзамен вывесят, хочется посмотреть и потом можно съездить. Да, Макс?

– Да, Инга, – кивнул я.