Книга 5. Империя на марше (СИ) - Тамбовский Сергей

- А какие бывают основные мотивы для преступлений? – это Вова подал голос.

- Ну, тут всё просто, основных мотивов для убийства (а мы ведь не об абстрактных преступлениях говорим, а об убийстве) всего шесть. Это деньги, ревность, хулиганка, служебные дела, религия и состояние аффекта, как сказано в учебном пособии для ВСШ МВД под редакцией Наумова и Огурцова. Кстати, они забыли ещё и седьмой пункт – психиатрию…

- То есть у нас тут психически больной кто-то притаился? – спросила Инна.

- А что такого, ничего такого особенного, если вспомнить приснопамятного Ваську-дурака, тут нету… но эту версию мы на закуску оставим, если все остальные отпадут, уж больно противно…

- Давай по порядку, - призвала Гальперина, - что у там первым пунктом у Огурцова идёт? Деньги – вот давайте поговорим про деньги.

- Откуда у этого нищеброда деньги? – сразу же выскочило у Вовы, - он даже в кафе Алёну сводить не смог…

- А что, была такая попытка? – спросил я у Алёны.

- Приглашал он меня пару дней назад, но когда я сказала, какие там ценники, он сразу увял.

- Хорошо, этот пункт мы пока откладываем в сторону, но полностью не закрываем, например, у него могли быть какие-то тайные накопления, как у этого… у подпольного миллионера Корейко… и он боялся их обнародовать, а кто-то про это узнал. Или наоборот, он денег кому-то сильно задолжал и отдавать не хотел, а этот кто-то обиделся. А мы дальше поехали – про ревность.

- Тут прямая дорога к Андрюхе, - сказал Вова, - он же у него Алёну практически увёл, верно, Алёна?

Та немного покраснела, но ответила еле слышно, что таки да, такой факт имел место.

- Тут опять нестыковки лезут – зачем счастливому сопернику Андрею убивать рогоносца Славика? Если б наоборот, я бы понял, а так не очень… - вслух начал размышлять я. – Третий пункт хулиганка, что скажете на этот счет?

- Хулиганов в нашем и в соседних дворах достаточно, - ответил Вовчик, - но чтоб до убийства дело доходило, это чересчур. Морду кому набить, мелочь отобрать, девчонку потискать – это пожалуйста, но берега они всё-таки видят, хулиганы наши. Да и вешать они точно никого не будут, ножиком если пырнуть сгоряча, а тут и верёвка, и мыло, и ключ от клуба… нет, это нереально.

- Хулиганов вычёркиваем, - согласился с ним я, - и едем дальше. Служба и всё такое…

- Славик разве служил где-то? – спросила Гальперина.

- Согласен, глупо, этот тоже отметаем и переходим к состоянию аффекта… религию, думаю, тоже пропустим, ну какие у нас сейчас могут быть религиозные мракобесы на шестидесятом году советской власти? Никаких…

Я чуть подумал и продолжил:

- Хотя если вспомнить про Кавказ со Средней Азией, то религиозную подоплёку полностью снимать я бы поостерёгся… ладно, оставим процентов десять на эту версию и пойдём дальше. Аффект значит… все знают значение этого слова? Если не, то поясню – это состояние, когда человек настолько взволнован чем-либо, ну или кем-либо, что не способен контролировать свои действия. Бывали такие например случаи, когда убивали за не на место поставленный стакан или за криво повешенную одежду. Тут тонкая грань с психиатрией, то ли уже пора в психушку человека везти, то ли можно ещё немного погодить.

- Ну и кому Славик мог так сильно насолить? – спросил Вова, - и главное чем? Тебе, если только вдуматься…

- Верно, - ответил я, - мне он мешал, как это… как заноза в заднице. Но можете поверить мне на слово, я его не убивал, даже в мыслях не было… вот, чтоб он съехал отсюда как можно дальше, такие мысли были, но тут уж ничего не поделаешь, соседей не выбирают. А больше никому он не мешал, кажется.

Тут я встал, прошёлся до окна (за окном уже начинал синеть мартовский вечер) и обратно и резюмировал обсуждённое:

- Значит, оставляем деньги, десять процентов списываем на религию и, возможно, добавляем некий аффект в действиях злоумышленника. Теперь давайте в свободной форме выскажем всё, кто что видел и слышал в последние два-три дня. Не совсем уж всё, а то, что имеет или может иметь отношение к убийству Яшина. Давай, Вова, начинай…

И Вова начал:

- Так я эта… я уже всё вроде рассказал… причём два раза… ну хорошо, начинаю вспоминать…

И тут, напрягшись до покраснения, он неожиданно вспомнил, что пару дней назад он, проходя мимо двери в подвал в своём восьмом подъезде, услышал там внутри голоса, а когда прислушался, узнал в одном из них голос Славика.

- Это очень интересно, - задумчиво ответил я, - что это, хотелось бы знать, Славе в подвале понадобилось? А второй голос не узнал?

- Не… могу только сказать, что он был довольно высоким, женским скорее всего.

- Спасибо, теперь твоя очередь, Алёна.

- Сидела и вспоминала, - отозвалась она немедленно, - но ничего на ум не пришло… ну разве что то, что раза два или три видела вместе со Славой грузина этого вашего… Жорика что ли.

- Это неудивительно, - сказал я, - они же в одной группе в политехе учатся.

- Я это знаю, но говорили они при этом шёпотом и явно шифровались от посторонних, а это странно, если они учатся вместе.

- Хорошо, Инна – может, ты что-то полезное припомнишь?

- Припомню, - тут же отозвалась Инна, глядя в окно, - когда мы ездили вместе на учёбу, ну помнишь такое?

- Конечно, помню, склерозом пока не страдаю, два дня мы с ним ездили, и ты ещё тогда сказала, что он надоел тебе хуже горькой редьки.

- Так вот, в одну из этих поездок у него с собой пакет был, красивый такой, с рекламой джинсов…

- Да, и я такой факт помню, я тогда подумал ещё, что на Славике джинсы явно не из этой рекламы, похуже.

- Да, и этот пакет у него упал, когда он из машины выходил, а там…

- Оказались золото и бриллианты, - пошутил я.

- Да иди ты со своими шутками – порошок там какой-то был, типа стирального. В полиэтиленовом пакете, я это хорошо рассмотрела, потому что пакет мне прямо под ноги уронил.

- Надо же, а я этого не видел.

- Ты машину в этот момент закрывал и по колёсам пинал.

- Ясно, спасибо тебе большое, Инночка, за этот ценный факт. На этом, я так думаю, наше пленарное заседание можно закрыть, встретимся позднее в этом же составе... ну или чуть расширенном.

- Выводы-то какие-то озвучишь, председатель? – спросил Вова, чисто для галочки, не ожидая ничего серьёзного, как я понял.

- Пока нет, извините уж – тайна следствия и всё такое, могу только сказать, что наша шахматная партия плавно переходит в эндшпиль, и мне надо проверить пару тонких моментов, а потом уж матовать чёрного короля.

Глава 13

Август 1983 года, окрестности города Горького

Самолёт АН-2 (в народе он назывался «Аннушка» или «Кукурузник», как Никита Сергеич, а по классификации НАТО он почему-то значился, как «Кольт») вообще-то производился в немыслимом количестве всевозможных модификаций, тут тебе и транспортный вариант, и десантный, и пожарный, и высотный разведчик, и сельхоз, с которого поля опрыскивали, и аэрофотосъёмочный, и турбовинтовой, и на лыжах, была даже такая лютая экзотика, как переделка в экраноплан. Но тот, на который мы с Петровичем сели, был самым обычным пассажирским АН-2П, с десятью сильно потёртыми сиденьями вдоль бортов. Кроме нас ещё троим пассажирам срочно понадобилось лететь из Красных Баков в город Горький, так что половинная загрузка у него была.

- Интересно, обед тут стюардессы будут разносить? - подколол я декана, на что тот с самым серьёзным видом ответил, что, мол, если ты, Сергуня, отыщешь здесь хоть одну стюардессу, с меня причитается бутылка шестизвёздочного коньяка.

Я спросил, а если не отыщу, тогда что? Ну тогда бутылка с тебя. На этом разговоре мы и начали разгон на взлёт. Трясло на колхозном травяном поле ужасно, хорошо хоть, что недолго.

- Ну чо, может теперь расскажешь, что это за страшная бумага у тебя была, так что мент от неё отпрыгнул на два метра? – спрашивал я, пытаясь перекричать рёв мотора.