Долг Лорда (СИ) - Нетт Евгений

Но время шло, Золан всё лучше и лучше обращался с позволяющим наносить удары без промаха аспектом, а Король Демонов раз за разом проваливался в своих попытках перехватить инициативу. Крайне сильный, внушающий страх соседям, правитель Континента Демонов сражался без идеи, что должна присутствовать в стиле каждого сильного мага или мастера меча. Так, идеей Золана сейчас выступала физическая сила и смертоносная точность не знающего промаха аспекта, а ранее — превосходство в ближнем бою и большая, нежели у оппонента, разрушительная мощь.

Таких безыдейных магов, как Дарих, просто не должно существовать.

— Даже если ты убьёшь меня… это всё равно ничего не изменит! — Хлыст неотвратимой кары рассёк стену огня надвое, обрушившись на предпринявшего попытку закрыться хлещущим с обеих рук потоком маны Дариха, тут же этих конечностей и лишившегося. — Даже если я паду — моя душа сохранит воспоминания и переродится! Ничто не в силах это предотвратить!

Чрезмерная, разрушающая сами законы мира эффективность. Вот, какое впечатление сложилось у Золана о неотвратимой каре, пока он методично, шаг за шагом лишал Короля Демонов способности продолжать бой. Бессмертная тварь, чья душа просто уйдёт на перерождение со всем багажом воспоминаний? Что ж, пусть так: едва живое тело всегда можно запечатать. Не просто так Золан много времени уделял сбору информации о борьбе с условно-бессмертными существами по типу Ланы: знал, что когда-нибудь эти знания ему пригодятся. Вот и сейчас, буквально подавив Дариха своей силой, он обратился к навыку [Магии], рассчитывая найти там что-то получше известных ему ненадёжных печатей. Вот только помимо заметно располневшего каталога заклинаний, предоставившего нужную печать, навык передал и сообщение, о личности отправителя которого гадать не приходилось вовсе.

[Как тебе отпуск?].

Мотнув головой, Золан избавился от посторонних и могущих помешать закончить начатое мыслей. На Дариха, потерявшего все конечности и уже неспособного сопротивляться, обрушился ещё один удар неотвратимой кары, пробивший его грудь и тем самым лишивший Короля Демонов последней надежды надежды на выживание. Подобная рана обычного человека убила бы на месте, а неполноценного мага божественного ранга всего лишь обрекла на скорую гибель.

Правда, времени, отмеренного Дариху, Золану должно было с лихвой хватить на воспроизведение печати, подобной той, что использовали против Ланы.

— Своей волей и своим желанием, что сравнимы с волей и желанием миллионов, своим словом и своей силой я создаю эту клеть — неразрушимую и вечную, обрекая врага своего на вечное заточение и муки… — Золан никогда прежде не использовал этого заклинания, и оно так же никак не было связано с его аспектом, отчего читать приходилось вслух, тратя на это очень много сил. С каждым словом он ощущал, как не только от его резерва, но и от окутавшей душу силы Марека отделяются всё новые и новые части, идущие на формирование печати, которой суждено будет простоять тысячи лет. — … и ключ от клети той никогда не будет создан, покуда я не пожелаю иного. И узник заточённый увидит свет солнца лишь в конце времён. Темница…

Золан набрал полную грудь воздуха и, беззвучно рассмеявшись поменявшимся на лету строкам, как на духу выдал:

— … Всевышнего!

Поток хлынувшей наружу маны был столь велик, что Золан не удержался на ногах, рухнув на колени прямо перед изувеченным, лишённым души телом Дариха. При этом печать только набирала обороты и никак не могла похитить его душу, так что Король Демонов не соврал: предотвратить его перерождение никто не в силах. И до тех пор, пока мир оторван от вселенной, Дарих будет воскресать раз за разом — и строить козни против того, кто однажды уже ему помешал.

С хлюпающим звуком труп Короля Демонов втянулся в появившуюся в воздухе чёрную точку, после чего всё затихло. Остановился ветер, застряли на своих местах редкие облака, не разогнанные эхом разрушительных заклинаний, и, казалось, задержал дыхание сам мир.

— Ха. Ха-ха-ха~! — Золан, откинувшись на спину и почувствовав исходящий от покрытой ледяной коркой земли жар, рассмеялся. В этой жизни не раз и не два он сомневался в том, что Всевышний действительно отправил его в отпуск, а не в ссылку. — Но… ты ведь не поможешь, да?

Ответом стала затянувшаяся тишина.

А потом Золан поднялся на ноги и, расправив крылья, взлетел, направившись туда, откуда к нему тянулась тончайшая ниточка эмоциональной связи с Гессой, отчего-то не удаляющейся отсюда, а приближающейся.

«Никак, Кэл их нагнал, и Гесса решила оставить остальных на него. А ведь такой спокойной и послушной была… Раньше. Когда-то».

Меньше минуты потребовалось Золану для того, чтобы добраться до башни — и, устроившись на покрытом гарью камне, замереть не столько в ожидании любимой, сколько в процессе освоения полученного от Марека метода восстановления канала. Слишком многие уже расстались со своими жизнями и, если Дарих солгал, навсегда растворились в бесконечности. Позволять душам и дальше превращаться в ничто? Рисковать однажды проснуться и узнать, что очередной друг или член семьи окончательно погиб?

Нет. Не после того, как Доу, Марек, Амстер, Дигон и даже Кей пожертвовали собой в надежде на победу.

— Кем я буду, если поступлю иначе…?

Глава 25. Эпилог

— Ты победил?!

Бросившаяся мне на шею Гесса не смогла сдержать ни эмоций, ни слёз, и в ответ я тоже решил не слишком-то сдерживаться.

— Да. Но и Доу, и Марек погибли. — Демонесса застыла. — Кроме меня некому восстановить канал, Гесса.

— Ты обещал, что не станешь этого делать…

— Обещал. — И не единожды. — Но что ждёт этот мир в ином случае? Постепенное исчезновение магии, а вместе с ней и всех магических народов? Поголовное вымирание демонов? Я уже не говорю о том, что, скорее всего, Дарих воскреснет именно здесь, если в ближайшее время не восстановить канал.

— Я…

На секунду я прильнул своими губами к её, уже поняв, о чём она хотела попросить.

— Ты присмотришь за Астрой. Да, Гесса. С собой я тебя не возьму, но приложу все усилия для того, чтобы вернуться. — Мне было горько и больно произносить эти слова, но присказка о том, что долгие расставания — долгие слёзы, не позволяла и дальше пытаться хоть как-то оправдать уже принятое решение. Время уходило слишком быстро, а уверенности в том, что канал можно залатать по щелчку пальцев — не было. — Если в ближайшие часы после того, как я уйду, ничего не произойдёт, ты должна будешь забрать детей и отправиться на континент дворфов. Я не уверен в том, что успею справиться до того, как Дарих получит новое тело, а значит он может попытаться отомстить за это поражение. И если я не вернусь, то отыграется он на вас.

Нам не нужно было ничего более говорить — эмоций было более, чем достаточно. Простояв в обнимку друг с другом несколько минут, я, наконец, набрался решимости сделать последний шаг. Шаг назад, формирование непроницаемой стены вокруг — и открытие чёрного зёва портала, по другую сторону которого находилось всеобъемлющее пространство, из которого можно было попасть в любую точку этого мира.

Но самое главное — это то, что именно туда когда-то тянулся ныне повреждённый канал.

Вплоть до момента перемещения я, идя к порталу, смотрел на Гессу, стараясь как следует её запомнить. Был ли я уверен в том, что смогу вернуться? Нет. Все мои знания о канале ограничивались методами восстановления и тем фактом, что туда можно войти, но нельзя выйти. Ни Доу, ни Марек никогда не были здесь лично, и посещали, скорее всего, лишь тот предбанник, в котором я сейчас находился.

Пустота — и сиротливо плывущий в ней мир, над которым то и дело всплывали серебряные искры. Какие-то задерживались над поверхностью и будто бы раздумывали над тем, куда им податься, а какие-то без остановки устремлялись вдаль, где распадались на тысячи тысяч мельчайших частиц. Искажённое пространство спутывало восприятие, не позволяло определить, где и что находится, но в этом была какая-то своя прелесть: совершенно уникальный опыт, которым, я надеюсь, не обзаведётся больше никто.