Глеб Дойников - Возвращение Варяга

 После переформирования и поддержки наступления русской армии, которая за три недели при постоянной огневой поддержке с моря снова вышла на Циньчжоуском перешейке, эскадра разделилась на две неравные части. Макаров, поначалу, был категорически против ухода Руднева обратно во Владивосток. Но он так и не смог найти ответ на простой вопрос — как разместить объединенную эскадру в гавани Порт Артура? Максимальное количество кораблей первого ранга способных бросить якорь в гавани не превышало тринадцати. А идея о постоянном базировании на внешнем рейде зимой, под угрозой ночных атак вражеских миноносцев не выдерживала никакой критики. Того уже пару ночей попробовал на прочность противоминную оборону эскадры набегами отрядом миноносцев, и был ясно, что на этом он не остановится. Можно было бы легко увести во Владивосток быстрые корабли, им не составляло труда прорваться через Цусимский пролив, но... Но с прибавлением в Артуре количества едоков, запасы еды должны были кончится до того, как корабли из Владивостока смогли бы вернуться. Владивосток по прежнему оставался портом замерзающим, а мощного ледокола взять было неоткуда. Решено было использовать отпущенные в Шанхай перед прорывом в Артур транспорты, для доставки в Артур продовольствия и угля. А их проводка обратно в осажденную крепость должна была вылиться в почти неизбежную битву с объединенным японским флотом. И уход быстрых крейсеров во Владик был пока отложен на «после проводки конвоя». На «Буракове» в Шанхай были доставлены распоряжения консулу, о проведении необходимых закупок и погрузке судов.

 До отхода к Шанхаю каждый день проводились учения по маневрированию кораблей. Макаров старался по максимуму использовать отпущенное ему время и хоть немного дать новым отрядам сплаваться. Корабли Руднева обычно изображали противника, а Макаров с Небогатовым искали правильные варианты совместного маневрирования быстрого и медленного броненосных отрядов. Пара кораблей во время учений всегда находились на якоре вблизи берега, в готовности к открытию огня по заявкам пехоты. Но, всему хорошему неизбежно приходит конец, и корабли засобирались в недолгий, но опасный путь. Полностью загруженные углем и боеприпасами, оставив в порту все шлюпки, кроме одного разъездного катера на корабль, броненосцы потянулись на внешний рейд. Глядя на длинную вереницу кораблей, растянувшихся в ожидании буксиров, без которых пройти артурским фарватеров было почти невозможно, Макаров понял, что мысленно он все же согласен в Рудневым. Как главная база флота на Тихом Артур никуда не годится уже сейчас. А если и правда в ближайшие десять лет броненосцы вырастут до 25 тысяч водоизмещения, то и подавно. Может и правда главной базой флота следовало делать Владивосток? Пока броненосцы медленно и неспешно выходила из гавани, Руднев, взяв с собой три быстрых броненосных крейсера, «отбежал» к горизонту. Но сегодня вездесущие японский собачки не маячили в поле зрения. То ли Того прозевал выход русского флота, то ли, что было гораздо более вероятно, знал о нем заранее. И теперь ожидал противника в море.

 Ноябрь 1904 года. Желтое море.

 Против ожидания Руднева, на пути к Шанхаю его почти никто не встретил. Ну не считать же за комитет по встрече японский вспомогательный крейсер, который успел спрятаться в Шанхае, и теперь вынужден был или разоружиться, или выходить на бой с целой эскадрой по прошествии 24 часов. Японец благоразумно разоружился как раз в момент, когда первый транспорт покинул гавань Шанхая. Похоже Того упустил подготовку в проводке конвоя. Другого объяснения тому, что Небогатов с Макаровым благополучно встретили груженные по максимуму транспорта в 20 милях от Шанхая, Руднев найти не мог. В попытке и дальше избежать встречи с японцами, конвой пошел не прямо к Артуру, а весь первый день прижимался к китайскому берегу. Но ночью на «Новик» вылетели неизвестные миноносцы, потом «Очаков», преследуя неизвестный пароход встретил пару неизвестных кораблей и стало ясно что по утру боя не избежать.

 С рассветом за кормой появились сначала пара вспомогательных крейсеров японского флота. Посланные на разведку «Новик» с «Леной» доложили об обнаружении идущих отдельными отрядами «гальюнов» и «Ивате» с «Идзумо». Кроме них были замечены два отряда японских бронепалубных крейсеров. При этом командующий «Новиком» Балк, который сменил переведенного на «Севастополь» Эссена, заставил Руднева изрядно понервничать. «Новик» передав флагами и радио информацию об уже замеченных кораблях противника, «Новик» ускорился и пошел на сближение с четырьмя броненосными крейсерами противника. Балк явно пытался разобрать, что скрывается в облаке дыма на юго-востоке, и если это колонна броненосцев Того, каким строем они идут. Учитывая, что каждый из броненосных японцев мог утопить «Новика» буквально одним снарядом главного калибра, попади тот удачно, Руднев немедленно передал Балку приказ отойти. Ответом стал сигнал «Не могу разобрать», поднятый на «Новике» еще до того, как флаги на «Варяге» дошли до середины фок мачты. Пока Руднев рычал и метал, Балк пытался вспомнить, что именно ему и остальным командирам кораблей рассказывал молодой контр-адмирал, об «охоте за зайцами». Или за залпами? Ах да, точно за залпами. Вроде «если залп противника ложится недолетом, то дистанцию надо сократить, тогда поправка приведет к перелету в следующем залпе». Ну вроде логично, особенно при стычке с более сильным противником... Ну, посмотрим, будут ли после этой корриды господа офицеры и дальше смотреть свысока на «командира самого лихого буксира эскадры». Назначение вместо любимого Эссена нового, только что произведенного в чин кавторанга, многие на «Новике» восприняли с неудовольствие. Хотя сам Эссен и наезжал со своего «Севастополя» почти каждую неделю, и каждый раз весьма благоволил Балку, но... Только бой мог показать, будет ли новый командир достойной заменой старого, превратившего крейсер второго ранга в ночной кошмар всех японских миноносников. Именно этим Балк и планировал заняться.

 После того, как японцы открыли по «Новику» огонь, его капитан вышел из рубки на крыло мостика, закурил сигарету, и невозмутимо приказал сигнальщикам.

—Братцы, не забывайте считать сколько снарядов эти неумехи по нам выпустят, — и оценив падение первого пристрелочного залпа скомандовал уже рулевому, — лево на борт три румба, ход до полного.

 Следующие четверть часа «Новик» под командованием молодого хулигана издевался над четверкой японцев. Он, повинуясь командам командира, то увеличивал скорость до максимума, то снова снижал ход и попеременно кидался влево и вправо. Даже ворчавший себе под нос главный артиллерийский офицер крейсера вынужден был в конце концов признать — вести огонь с корабля, постоянно выписывающего циркуляции переменного радиуса на такой скорости — глупо. Зато и японцы никак не могли начать вести нормальный огонь на поражение. В конце концов, с первым попаданием пришло отрезвление от азарта боя.

 За время метаний колонна главных японского флота приблизилась достаточно, чтобы Балку удалось ее рассмотреть. Попадание шестидюймового снаряда, разнесшего в щепки единственный оставшийся на борту катер, напомнило Балку, что разведданные мало добыть. Их еще необходимо доставить своему командованию. Он обратил наконец внимание на подающиеся с «Варяга» флагами и по радио сигналы, и «послушно» отбежал в кильватер отряда крейсеров. Сблизившись с флагманом, с «Новика» как ни в чем не бывало отсемафорили, «Имели контакт с противником. Неприятель потратил более сорока восьмидюймовых и около двух сотен снарядов среднего калибра. В голове японской колонны «Токива», за ней четверка броненосцев». На что последовал ответ с «Варяга», «адмирал выражает свое удовольствие команде «Новика» и обещает оторвать голову его капитану».

 Главные силы продолжали сближаться, каждый из адмиралов руководствовался своими планами, которым как обычно не суждено было сбыться. Макаров с Рудневым планировали устроить Того сюрприз, пыльным мешком по голове. Планирование сражения велось исходя из предпосылки, что Того будет блокировать обратную дорогу к Порт Артуру. Ведь тогда он отрежет русских от базы, а маневр русских военных кораблей будет ограничен необходимостью защиты медленных и уязвимых купцов. В плюс японцам в данном случае было и то, что максимальный эскадренный ход тоже ограничивался возможностями самого медленного транспорта. И уйти от боя русские тоже не смогут. В голову русской колонны была выдвинута пятерка медленных броненосцев. Более быстрые отряды, состоящие правда в основном из более слабых броненосных крейсеров, шли чуть позади отдельной колонной. Планировалось, что Того попытается нанести удар именно по головной выдвинутой, более слабой и медленной части русской эскадры. Но заранее развив максимальный ход быстрое крыло русских должно было строем пеленга ударить по наседающим японцам. Отдавая Того на «съедение» медленных, но хорошо вооруженных и неплохо бронированных «стариков», Макаров планировал силами новых, быстрых кораблей разодрать хвост японской колонны. Гладко был она бумаге, но... Того появился позади уже идущего к Артуру русского флота. И теперь медленно но верно догонял русских, появляясь, как и положено японцам, из «лучей восходящего солнца». То есть, с восточной стороны горизонта.