Федор Вихрев - «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
— Юнаги, так ты можешь объяснить, что с нами произошло?
— Нет, не могу.
— Как же так? Мне сказали, что ты, пожалуй, единственный, кто понимает, что произошло! Я ради этого и прилетела сюда, — командир «Пепеладза» была возмущена.
— Да, понимаю, более или менее.
— Так что же ты…
— А объяснить — не могу. Тебе, Елена, не могу.
— Я что, такая дура, по-твоему?
— Ни в коем случае! Просто ты не владеешь необходимым понятийным аппаратом и суммой накопленных в нашей области знаний.
— Так объясни простыми словами!
— Простыми для кого, прости?
— Для понимания!
— Изволь. По нашим представлениям, пространственный континуум Вселенной имеет несколько энергетически эквивалентных инвариантов топологии своей структуры. И эта топологическая структура подвержена спонтанным либо инициированным нулевым инстантонным колебаниям…
— Стой! ЭТО простые слова?! Я поняла только «Вселенная», «структура» и «колебания»!
— Если ты имела в виду бытовую лексику — то я не возьмусь. Во-первых, пересказ моей фразы на бытовом языке займет несколько листов машинописного текста. Во-вторых, я просто не смогу объяснить многих важных вещей. Даже то, что я сказал, — упрощено сверх всякой меры, научная ценность сказанного близка к нулю.
— Юнаги, дорогой мой, мне не нужна научная ценность! Мне нужно хотя бы подобие понимания! Мне домой нужно!!!
— А вот ты могла бы объяснить глухому от рождения разницу между, скажем, звучанием музыки Чайковского и Моцарта?
— Конечно! — подполковник задумалась буквально на пару секунд.
— И как же? — с искренней заинтересованностью спросил ее собеседник.
— Выведу спектр звуковых колебаний — либо на экран, либо на бумагу — и методом наложения спектров, а также их разделения на партии различных инструментов…
— Вот! Ты воспользуешься специальной техникой, понятийным аппаратом… А попробуй — вот так, на прогулке, да еще обязательно «простыми словами»?!
— Юнаги! Ты же умнее меня, ты сможешь…
— Ладно, попробую. Представь себе некую структуру. Лучше — нет, представь себе некое поле. Оно свернуто, скажем, в бублик — силовые линии образуют топологическую фигуру — тор. Но этот «бублик» можно перекрутить в «восьмерку». Теперь представь, что энергетически «бублик» и «восьмерка» полностью равнозначны. Тогда существует теоретическая возможность спонтанного или инициированного извне изменения топологии поля без затрат энергии. То есть «восьмерка» превращается в «бублик», не выделяя и не поглощая ни эрга, тихо и незаметно. Потому-то амплитуда таких колебаний и называется нулевой. Теперь представь, что наша Вселенная и есть такая вот двойственная структура. И что мы находились в момент прыжка в центре «восьмерки». Когда она стала «бубликом», никто ничего не заметил. А так как мы были «изолированы» от Вселенной, будучи в прыжке, — то «провалились» на другую «восьмерку», расположенную «ниже». Поскольку та, другая Вселенная «сдвинута» и «наклонена» относительно нашей исходной — мы провалились в точку с другими координатами и в другой момент времени.
— То есть мы — в другой Вселенной?! Какой кошмар…
— Наоборот, только это и дает надежду на возвращение. Ведь окажись мы в своем собственном прошлом (даже не обращая внимания на принципиальную невозможность этого), то этим самым мы бы необратимо изменили свое будущее. Кстати, обрати внимание: людей, известных нам из истории Смуты, на соответствующих должностях нет. Есть еще и некоторые отличия в физике. Например, практическая мощность реакторов отличается от расчетной, хоть и не очень сильно.
— Так мы можем вернуться?! — Елена Мазур задохнулась от нахлынувших эмоций. — Как и когда?!
— Есть две основные проблемы. Одна касается режимов работы аномалии, вторая — местоположения этой самой аномалии.
— То есть — «положение»?! Мы же через нее прошли?!
— Да, но какой точке нашего мира соответствует система Терры этой Вселенной? Той системе, откуда мы прыгали, или той, куда мы прыгали? Если «откуда» — то аномалия расположена прямо тут, в Солнечной системе. Если «куда» — то аномалия может быть в одной из трех расчетных систем, проверить это можно только экспериментально. Для этого планируется разработка и постройка нескольких сверхмалых прыгунов на роль разведывательных зондов.
— Но это же займет чертову прорву лет?!
— Хм… Честно сказать, я не знаю, в какой момент мы вернемся домой, независимо от того, когда уйдем отсюда. Можем вывалиться в ту же секунду, а можем — через пару веков…
Пространство Лиранского Альянса. Планета Малая Заимка. 12 октября 3017 года. 12 часов 15 минутДвигатель последний раз чихнул и заглох. Стало слышно, как шумят под ветром деревья и поют птицы. Микаель Ворнер не спеша выбрался из вездехода. Все, легкий путь закончился. Прямая, как стрела, лента шоссе, построенного в эпоху Земного Союза, до настоящего времени сохранилась в хорошем состоянии. Дальнейший путь дорогой можно было назвать условно. Как шутили местные — у нас не дороги, у нас направления.
Что за народ — вместо того, чтобы строить дороги, строит вездеходы. В принципе в этом имелся свой резон: расположение планеты на границе Окраины и большая удаленность от баз региональной милиции позволяли рассчитывать только на свои силы, и большие пространства лесотундры и тайги, болота которой не замерзали даже во время долгих и суровых местных зим, становились еще одним из защитных рубежей.
Рядом на землю спрыгнул огромный пес — выдающихся статей кобель местной разновидности лайки по кличке Сапсан. Он сел на землю, настороженно посматривая по сторонам, как бы показывая всем своим видом, мол, хозяин, будь спокоен, я сторожу.
Микаель облокотился на колесо вездехода. Вот закончилась поездка в Михайловск на очередной медицинский осмотр. Врачи, как всегда, с удивлением констатировали, что пациент, который давно должен умереть, до сих пор почему-то живет, и им лишь остается провести профилактический ремонт протезов. Как он шутил сам про себя: «Я теперь больше напоминаю робота, чем человека».
Судьба, боги или случай занесли на эту богом забытую планету гауптмана отдела военной разведки «Александрия» Лиранского Альянса, кавалера «Почетной Медали с серебряной дужкой», находящегося в отставке по состоянию здоровья, Микаеля Ворнера. После того, как врачи, собрав по частям то, что осталось от Микаеля, и практически полностью протезировав правую часть его тела, констатировали, что ему осталось жить несколько лет, Ворнер решил — помирать, так весело, и ударился в многомесячный загул. Алкоголь, легкие наркотики, женщины — что еще нужно для человека, стоящего одной ногой в могиле и готовящегося сделать шаг вперед?
Как оказался на Малой Заимке, бывший гауптман помнил смутно. В одном из местных баров, в котором он поглощал местный «Самогон Первач», один из собутыльников, которые возникали и исчезали так быстро, что гауптман даже и не старался запомнить их лица, сказал, что ему может помочь какой-то «Дед Федор». Приняв кивок Микаеля за согласие, случайный знакомый повез калеку неизвестно куда. Дорога выпала из памяти, очнулся он абсолютно трезвый и в такой глуши, где даже дома построены из деревянных бревен и отсутствует электричество. То, что сделал с ним местный дед, оказалось просто уму непостижимо. Все бывшие до того разговоры о существовании необычных людей, имеющих особые способности, которые, несмотря на то, что человечество вырвалось в космос и расселилось в тысячах мирах, официальная наука объяснить так и не смогла, Микаель считал разновидностью басен.
Не ожидал Ворнер, что жизнь даст ему второй шанс. Так получилось, что два десятка лет жизни, подаренных ему простым сельским мужиком, он прожил на Малой Заимке, в деревне Ярославка.
Остановив свой вездеход — шестиколесную амфибию на пневматиках низкого давления, только на таком транспорте можно было круглогодично передвигаться в местных условиях, — Ворнер наслаждался уходящим местным летом.
На обочине шоссе стоял столько раз виденный им большой мраморный крест, обозначавший место, где в эпоху Земного Союза находилось поселение Вознесенка. От него остались заросшие деревьями холмы, крест да бронзовая табличка на нем — с именами погибших. Из любопытства Микаель прочитал список. В основном старики, женщины и дети — работа контрпартизанских отрядов Конфедерации. Об ожесточенности войны напомнил обнаруженный им подбитый робот, из-за проросших на нем деревьев издалека напоминавший холм. Пойманная в яму-ловушку и обстрелянная большим количеством зажигательных и бронебойных переносных снарядов, огромная машина так и застыла тут навечно. Пилот робота так и не смог его покинуть, об этом свидетельствовали закрытые люки. Что случилось дальше, почему боевую машину не эвакуировали или не разобрали на запчасти партизаны, так и осталось загадкой. Ворнер не стал рассказывать местным о находке, пусть прах пилота покоится с миром.