Анатолий Логинов - Клим Ворошилов -2/2 или три танкиста и собака
— Все понятно, товарищ нарком. Разрешите идти?
— Идите.
Мурашов вышел из кабинета, а оставшийся один нарком несколько раз прошелся по кабинету, затем остановился и несколько минут рассматривал карту, о чем-то размышляя. Вернувшись к столу, он открыл папку с докладом Мурашова и несколько минут тщательно читал ее. Затем отложил бумаги в сторону и долго сидел, сняв пенсне и протирая его кусочком фланели. Лицо его приобрело беспомощно-задумчивое выражение, свойственное очкарикам. От размышлений наркома отвлек очередной звонок по телефону. Ответив, Берия решительно отложил в сторону бумаги, принесенные Мурашовым и продолжил работу.
Через некоторое время он вызвал секретаря и отдал несколько распоряжений. Вечером автомобиль отвез наркома не домой, а на одну из конспиративных квартир в старом, дореволюционной постройки доходном доме, спрятавшемся среди множества таких же на одной из улиц Москвы. С кем встречался Лаврентий Палыч и о чем шел разговор, осталось неизвестным ни его современникам, ни потомкам.
15 августа 1941 года. Штаб ОТТБР.
Как и ожидалось, немцы начали серьезное наступление с утра. Похоже, действия небольшой, но активной группы были наконец-то ими оценены и они подтянули все силы, какие смогли. Началось все с авиационного налета. Наверное, целая эскадра 'Хейнкелей' бомбила тылы, дороги и даже прифронтовые леса. Не меньшее число пикирующих 'Юнкерсов-87, завывая сиренами, сбрасывали четверть — и полутонные бомбы на передовые позиции и ближайший тыл. Удивительно, но наша авиация тоже не осталась в стороне. Почти четыре десятка истребителей И-16 и МиГ-3, из 810 истребительного полка, вступили в бой и сумели сбить по несколько немецких самолетов каждого типа. Руководил их атакой с земли авиационный наводчик, за которого неплохо отработал бывший командир эскадрильи автожиров старший лейтенант Трофимов. Вовремя фронт выделил авиационный полк для прикрытия, а еще лучше, что у этих истребителей, пусть только на командирских машинах, оказались рации установлены.
Но после двух вылетов, командование перенацелило истребители туда, где они показались нужнее. Немцы, словно узнав об этом, нанесли еще один, мощный авиационный удар, по передовой. Снова с диким воем сирен переворачивались через крыло 'Юнкерсы- восемьдесят седьмые', снова ходили кругами над рощами и перелесками 'Хейнкели', сбрасывая вперемешку фугасные сотки и мелкие осколочные бомбы в надежде накрыть расположение наших артиллерийских батарей.
Над штабом также появилась девятка пикировщиков. Но не обычных 'восемьдесят седьмых', а более тяжелых и новых 'Юнкерс-восемьдесят восемь'.
— Кажется немцы обнаружили нас. Наверное по работе раций засекли, — отметил спокойно Мельниченко, выслушав доклад от поста ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи).
— Если так, то штаб они бомбить не будут, мы рации несколько дней в пятистах метрах южнее держали, — отвечает Калошин, наблюдая, как операторы принимают и наносят на карту изменения.
— Закончится бомбежка, поеду к Сидкову, — говорит Иванов и уже поворачивается к связисту, когда к нему обращается Калошин.
— Прошу вас остаться в штабе. Немцы бомбят, управление и так ни к черту. Сейчас еще глушилки включат и вы вообще от нас отрезаны будете. Считаю, что здесь вы нужнее.
Подумав, Иванов кивает головой в знак согласия.
'Юнкерсы' действительно отбомбились в основном по старому месту размещения раций, но по закону подлости, весьма действенному на войне, несколько бомб упали и в расположении штаба. Одна из них попала точно в землянку связистов, убив находящихся там людей, а вторая повредила одну из оставшихся посыльных танкеток.
— Теперь при серьезном перебое в связи нам может не хватить специалистов, — заметил Калошин, узнав о случившемся. И все. Больше об этом никто не вспоминал, начался бой.
Звонки и донесения, посыльные и операторы, снующие по помещению штаба, Калошин и Мельниченко, то сходящиеся вместе, то говорящие по различным телефонам — все это напоминало муравейник, в который шаловливые хулиганы воткнули палку. Как гроссмейстер, разыгрывающий вслепую одновременно несколько шахматных партий, Мельниченко руководил разгорающимся боем. Но в отличие от гроссмейстера точных данных о противнике у него было намного меньше, а мешающих принятию правильных решений факторов больше. Всех кто критикует принятые полководцами решения неплохо бы поместить на их место, хотя бы даже в компьютерной игре. А еще лучше — с полным присутствием. Чтобы рвались снаряды, грохотали бомбы, пикировали с неба самолеты, при том, что данные поступают либо несвоевременно, либо неточные. Вот и думай, толи бросить оставшиеся резервы в бой полностью, или поддержать кого-то одного, а может вообще подождать, все решится само собой, потому что силы немцев тоже на исходе и не станут они дальше рисковать….
Мельниченко и Калошин, как два дирижера, снова и снова собирали в единую мелодию боя действия отдельных батальонов, рот и батарей.
— У Сидкова намечается прорыв на левом фланге. Немцы явно планируют отсечь нас от Бирюзова — Калошин, напряженно разглядывает свеженарисованную на карте обстановку.
— Отправьте туда роту Махрова. Приказываю контратаковать накоротке. Остальной резерв держите в готовности. Думаю, немцы нас отвлекают и скоро нанесут главный удар по самому нашему уязвимому месту. Новости от Сергеева? — Мельниченко решительно и со стороны кажется, не особо задумываясь отдает приказания и только вглядевшись можно заметить остановившийся, устремленный в себя взгляд и мелкие бисеринки пота на висках. Нервное напряжение прорывается внешне и в чуть более замедленных движениях и в нечаянно сломанной папиросе.
— Не уверен, что вы правы. Авиаразведка, по данным штарма, не обнаружила вчера серьезных скоплений войск в этом районе, — Калошин старательно передает полученные приказы для оформления и отправки вниз, но успевает высказывать и свое мнение.
— Будем считать, что я прав, — улыбка Андрея похожа на оскал.
— Посыльный от лейтенанта Сергеева! Немцы нанесли удар по группе Иванова и обходят ее с правого фланга!
— Лучше бы я ошибся, — шепчет еле слышно Мельниченко.
— Срочно нужен первый мехкорпус, — также тихо отвечает Калошин.
— Так, весь резерв — в распоряжение Иванова. Я поеду на своем танке, — Мельниченко решительно, не слушая возражений Калошина идет к выходу.
В это момент в блиндаж вбегает еще один посыльный.
— Немецкие танки в тылу, движутся в расположение штаба!
— Ну, Игорь Григорьевич, — опять с той же улыбкой говорит Андрей, — правы вы оказались. Резерву — со мной танковую роту, остальным — занять круговую оборону.
'Из вечернего сообщения Совинформбюро от 14 августа 41 г.
В течение 15 августа наши войска вели бои на СТАРОРУССКОМ, СМОЛЕНСКОМ, КИЕВСКОМ, КОНОТОПСКОМ направлениях. Продвижение немецко-фашистских войск приостановлено.
Наша авиация продолжала наносить удары по войскам противника.
За 14 августа уничтожено 24 немецких самолета. Наши потери 9 самолетов.
16 августа 1941 года. Сергей Иванов.
Черт побери, ну вчера и денек был! Бл…, я думал уже все, писец полный. С утра у нас тихо было, пробомбили раз и все. Наши истребители вовремя появились и здорово немцев потрепали Только я с командного пункта три сбитых 'лаптежника' заметил.
У нас было тихо, а со штаба бригады передали, что на Сидкова навалились. Пришлось туда свой основной резерв отдать — роту Махрова. Пять КВ-2 с полным боекомплектом, это вам не хухры- мухры. Сила, равная которой у немцев не раньше сорок третьего появиться должна.
Не успели мы однако дообедать, а от Сергея Олеговича посыльный примчался. Немцы большими силами потеснили его дозоры и обходят наш левый фланг. Ну, думаю, сволочи как же они наших летунов накололи, ведь по данным авиаразведки не было у них больших сил. Собрал ударный кулак из пяти КВ-1 и своего 'Рыжего' и вперед. Хорошая здесь местность для обороны, лесочки, распадки, кроме оврагов у берегов рек, все для танков проходимо. Вот таким лесочком мы во фланг немцам и зашли.
Я из люка высунулся, благо Кузьма молодец, грамотно танк поставил, башня чуть-чуть из-за холма видна, и смотрю. Ага, эсэсманы браво вперед выдвигаются, наши уже отошли и по полю свернувшаяся батарея пехотных орудий пробирается, несколько пехотных рот, да автомобили. Потом правее глянул… Мама моя родная, а там еще пара взводов танков ползет, резерв похоже.
А на поле броневичок немецкий и один наш Т-50 стоят. Броневик весело так догорает, а 'пятидесятка' вроде даже и неповрежденная стоит. Достал я флажки, да сигнал дал: 'Вперед! Делай как я!.
Смотрю, а немцы засуетились, наверное все-таки грохот дизелей услышали. Лес и холмики его конечно приглушают, но не до конца. А дизелек на КВ, даже с глушителем, грохочет погромче, чем на Т-55.
