Алексей Живой - Земля предков
Итао закатил глаза, медленно прислонился к стене и стал сползать по ней. Охранники среагировали на секунду позже, чем было нужно, и этого Федору хватило. Он нанес такой мощный удар ногой в грудь ближайшему сапотеку, что индеец отлетел на пару метров и рухнул навзничь, так и не успев пустить в ход свой боевой топор. Второй охранник смог завершить свой выпад, но его топорик просвистел буквально в двух сантиметрах от плеча взбунтовавшегося пленника, едва не срезав бахрому. Чайка изогнулся змеей, увернувшись от удара, но и не подумал убегать. Он рванулся вперед, навстречу, сам схватив индейца за кожаные лямки нагрудника, притянул к себе и коленом ударил по ребрам. Раздался хруст, и первый труп опустился на камни глухого коридора. А Федор успел выхватить у него из-за пояса каменный нож.
Третий индеец не стал приближаться, а метнул короткий дротик в Чайку буквально с трех метров. Федор каким-то чудом ушел от броска, и смертоносный каменный клинок вышиб искры над головой финикийца. А вот он не промахнулся, и каменное лезвие вошло в шею индейца, словно в масло. Брызнув фонтаном крови, сапотек упал на спину, а Чайка вспомнил о том, что говорил ему недавно о душе и крови Итао.
— Я освободил тебя, — проговорил он, глядя, как распластался индеец.
Затем подхватил с пола дротик и всадил его в грудь первому индейцу, который уже пришел в себя от удара ногой и попытался встать.
— Третий, — произнес Федор, пересчитав трупы, — а где-то тут был еще и четвертый. Свидетели нам не нужны.
Он сделал шаг к двери, за которой хранился захваченный арсенал финикийцев, и прислушался. В звенящей тишине коридора, возникшей после звуков короткой кровавой схватки, он услышал дыхание воина, притаившегося за дверью. Но выходить тот отчего-то не спешил.
— Значит, четвертый здесь, — пробормотал Федор, отступая, — и то ладно.
Его взгляд упал на Итао, который, вновь получив возможность дышать, бешено озирался вокруг.
— Извини, учитель, — произнес Федор, с каждой минутой ощущавший себя все лучше и лучше, — пришла пора тебе помочь нам перейти в другое воплощение.
Он схватил задыхающегося сапотека за грудки и рванул вверх. А затем — тянуться за другим оружием, разбросанным по полу или торчавшим из трупов, ему не хотелось, — он выдернул тонкое лезвие из подошвы своего башмака и приставил к горлу Итао. Глаза жреца округлились, и, казалось, вот-вот выпрыгнут за пределы черных колец татуировки.
— Скажи воину, который трусливо спрятался за дверью, — прошептал Федор так тихо, чтобы его услышал только Итао, — что ты хочешь войти и ее надо открыть. Он послушается. Ну как там у вас условлено в таких случаях? Только спокойно, без глупостей.
Федор слегка нажал на тонкое лезвие, и на горле сапотека появилась первая красная капелька. Повторять не пришлось. Итао что-то хрипло проговорил, и дверь через пару мгновений все же приоткрылась. Появилась лишь небольшая щель, но этого Чайке хватило. Он распахнул дверь, схватил копье сапотека чуть выше каменного наконечника и рывком вытащил его в коридор вместе с хозяином. Тонкое лезвие полоснуло по кожаному нагруднику, но не смогло его пробить, и Федор выронил его. Зато удар в пах заставил индейца согнуться, а удар по голове распластаться на каменном полу. Копье осталось в руке у Федора, и он коротким движением вонзил его в спину сапотеку. Харкнув кровью, воин затих. В ближнем бою Чайке сегодня не было равных.
— Пойдем, — вежливо предложил Федор побледневшему Итао, вталкивая его перед собой в каморку и подбирая лезвие с каменного пола, — посмотрим, что ты тут для нас сохранил.
Шагнув следом, он засунул лезвие обратно в каблук и осмотрелся.
Это было небольшое вытянутое помещение, похожее на пенал. Где-то полтора метра в ширину и четыре в длину. В самом конце виднелось узкое оконце, из которого внутрь скупо проникал дневной свет. Левая стена была пустой, а вдоль правой из грубых досок был выстроен стеллаж, на котором лежали разные предметы, порой весьма странной формы: чаши и кубы из металлических прутьев, шары из темного металла. Причем были и мягкие темные шары, похоже из каучука. Разнообразные изогнутые пластины из металла, похожие на детали от каких-то более сложных конструкций. И многое другое. Из знакомых предметов почти половину занимали глиняные таблички с рисунками и чертежами. В остальном это была одежда, доспехи и оружие.
— Просто хранилище изобретений, — ухмыльнулся слегка разочарованный Федор, ожидавший увидеть тут арсенал, — жаль, рассмотреть некогда.
Он с радостью заметил свою фалькату в ножнах, лежавшую на второй полке у самой стены. Схватив ее, Федор вытащил клинок и поднес к самым глазам Итао.
— Ведь мы торопимся, не так ли? — задал он риторический вопрос Итао и, не дожидаясь ответа, сам же пояснил: — Нельзя заставлять Питао-Кособи и благодарный народ ждать. Обряд должен начаться вовремя.
Ученый сапотек растерянно стоял у стены и поглядывал через плечо Чайки в сторону открытой двери, но не смел и шагу ступить, хотя Федор его не держал за руку. Вся спесь мгновенно слетела с него, едва Итао ощутил, что неприкосновенность, охранявшая его ото всех, вдруг исчезла. Теперь им владел дикий страх, так как он видел, что сделал его «тихий ученик» голыми руками, а теперь в его руках было его же собственное оружие из неизвестного и прочного металла.
Федор схватил из кучи странного хлама знакомый лук с колчаном, заполненным лишь наполовину и Лехин нагрудник, закинув его на плечо. Больше ничего знакомого он здесь не обнаружил.
— Жаль, — подытожил свой беглый осмотр Чайка, — я рассчитывал на большее, но ничего не поделаешь.
Он слегка опустил острие фалькаты и поводил им из стороны в сторону перед носом Итао, один раз даже зацепив его драгоценное кольцо.
— Постоянная охрана у наших дверей на втором этаже есть? — быстро спросил Федор.
Итао замотал головой.
— Отлично. Значит, все находятся у входа на первом. Много их?
— Десять, — промычал бледный как смерть сапотек, осторожно потерев свой нос.
— Это ерунда, — кивнул Федор, — но лишнего шума поднимать не стоит. Как нам покинуть этот гостеприимный дом, так чтобы охрана во дворах и на башнях не всполошилась? Есть мысли?
Он вновь приставил острие к самому кадыку жреца и слегка надавил, сопроводив утверждением:
— Ты ведь наверняка знаешь.
Итао вздохнул и сломался, едва не заплакав.
— Под зданием есть потайной ход.
— И куда он ведет? — деловито уточнил Федор.
— К моей лодке, — выдохнул жрец и вдруг затараторил: — Обряд должен начаться уже скоро, а мне нужно еще переодеться в священное жреческое платье. Если я не успею к назначенному времени, меня самого принесут в жертву Питао-Шоо. Владыки сапотеков не прощают такого.
— Отлично, — усмехнулся Чайка, — даже лучше, чем я ожидал. А ты талантливый ученик.
Он чуть опустил острие и наклонился к Итао.
— Я бы с радостью скормил тебя ягуару, — прошептал Чайка, — но ты мне пока нужен. Прежде чем перейти в иное воплощение, ты должен кое-что для нас сделать. Где ты собирался переодеться в свои обноски?
— В специальной комнате у моей пристани.
— Там еще кто-нибудь будет, кроме тебя?
— Да, мои гребцы.
— Сколько их?
— Шестеро.
Федор разогнул плечи и опустил клинок.
— Десять здесь, шесть там, — посчитал он вслух, — это те, которых не обойти. Нас семеро. Ну ладно. Решено.
Он взглянул в мутные от страха глаза жреца.
— Вечереет. Мы проводим тебя к твоей лодке, великий Итао, и все вместе покинем этот город по реке. Ты же должен лично встретить дух Питао-Кособи и пригласить его на праздник в город. Пусть крестьяне порадуются.
И подтолкнул онемевшего Итао в коридор. Выйдя из помещения следом, Федор прислушался, бросив беглый взгляд по сторонам. Все было тихо. Четыре мертвых сапотека спали вечным сном на камнях пола. Федор выдернул копье из спины ближайшего и подхватил каменный нож, вытерев его о рубаху трупа и засунув себе за пояс.
— Давай медленно по лестнице к нашей камере, — приказал он Итао, — открыть сможешь?
Итао достал из кармана какой-то короткий ключик, похожий на скобу.
— Отлично, — кивнул Федор, — действуй.
Они прошли метров двадцать по коридору до поворота и вышли на лестницу. На пролет ниже все было тихо, а вот на первом этаже слышались приглушенные голоса. «Не обманул, учитель, — усмехнулся Чайка, осторожно переступая по узким ступеням, — значит, и с выходом повезет. А иначе, он ведь понимает, не быть ему вторым жрецом ягуара».
Итао шагнул в пустынный коридор, охранять который, по его мнению, при таком количестве солдат во дворе, на стенах и башнях не было необходимости. Приблизился к массивной двери и, засунув ключ в едва различимое отверстие, повернул три раза. А затем указал на засов, запиравший этот выход дополнительно. Балка была такой массивной, что Федор догадался — тщедушному жрецу ее просто не поднять.
