Василий Панфилов - Улан 4 (СИ)
Ракеты летели и летели через бухту, взрываясь время от времени над вражескими кораблями. Но огонь начал разгораться и на другом берегу — сильный огонь. Суда маневрировали, пытаясь уйти от опасности — и чаще всего эти маневры только добавляли хаоса. Начались столкновения и… пожары начали разгораться уже без участия венедов.
Занявшие более выгодное положение английские военные корабли распустили паруса и начали удаляться. Остальные же метались в панике…
Владимир тем временем нетерпеливо поглядывал на стрелки хронометра — до подхода Святослава оставалось больше часа, но ситуация складывалась таким образом, что венедский флот не помешал бы уже сейчас. Тут ему пришла в голову интересная мысль…
— Вели написать на больших полотнищах слово 'Плен' по турецки, да размести их в порту — побольше, с полсотни, чтобы с кораблей видно было, — велел о Блюхеру. Адъютант мгновенно оценил идею — потому, собственно, он и адъютант императора… Уже через пятнадцать минут в районе порта взметнулись десятки полотнищ с нужными надписями… А ещё через пять — от некоторых кораблей начали отделяться шлюпки и грести в сторону берега…
— Лихо придумано, Княже, — сказал подошедший Тимоня, кривящийся на правый бок, — одно слово — а результат‑то каков!
— Ну так зачем мне с ними воевать? Авось какие — никакие, но моряки. На судах вряд ли кого из них допущу ходить, а в порту работать да на верфях… Почему бы и нет?
— Эт да, — согласился верный денщик, — пригодятся. Да и туркам лучше уж в плену, чем вот так…
А в гавани и правда разворачивалась достаточно апокалиптическая картина: одни корабли спешили удалиться как можно дальше от падающих ракет и горящих судов, другие были уже брошены экипажами, которые дружно гребли — кто к венедам в плен, а кто и пытался переправиться на другой берег, где вовсю уже бушевали пожары.
Арендованный флот появился как‑то неожиданно даже для самого Рюгена. Вот не было — и вот есть, дым от многочисленных пожаров скрывал. Император тут же приказал прекратить ракетный обстрел азиатской части города — да всё равно они уже кончались…
Святослав неторопливо блокировал гавань — благо, английская эскадра давно уже растаяла на горизонте и никак не могла помешать. Были подняты сигналы, приказывающие сдаться, на что сгрудившиеся корабли** быстро начали поднимать белые флаги. Что характерно — первыми их подняли военные корабли осман… И в трусости обвинять моряков никто не спешил — шансов у них просто не было.
Будучи окруженными множеством гражданских судов, турки не могли выйти в открытое море… Да, это нарушало все мыслимые правила — нельзя перегораживать военным кораблям возможность для маневра! Но… это флот турецкий, да и по правде — виной тому была немыслимая наглость союзников — англичан, давно выбивших себе массу официальных и неофициальных привилегий. Бизнес прежде всего! Английский бизнес.
Так что выйти в море и дать сражение турки не могли. Абордаж? Не смешно — для этого нужно, чтобы противник подошёл вплотную… Да и когда с одной стороны стоит флот с венедскими флагами и личным штандартом Святослава, а с другой — порт и страшные ракеты в нём… Без вариантов.
Растащить корабли венеды смогли только к вечеру следующего дня. Добыча оказалась знатной: добрых две трети турецкого военного флота и больше четырёх сотен крупных гражданских судов, мелочь никто не считал. И пусть предстояло делиться с Павлом… пусть турецкие военные суда в большинстве своём совсем не поражали качеством… Но ясно было — Средиземноморский флот у Венедии есть, причём не только военный, но и торговый.
Возвращать захваченные торговые суда Грифич не собирался — даже если они принадлежали условно — нейтральным странам. Знали, что Турция воюет с Империей, но всё равно торговали? Сами виноваты…
— Даже не верится, — выдохнул Святослав, тяжело упавший на лавку рядом с отцом, расположившимся прямо в порту, — такое провернули…
— Ещё не провернули, — постучал тот по дереву, Дарданеллы пока не наши.
— Будут, — спокойно ответил 'Князь моря', — флот у нас уже есть, брандеры есть, ракеты тоже. В Мраморном море нам нет соперников, вот Средиземное — то да, предстоит ещё завоевать. Ты лучше скажи — стихи новые написал? А Тимоня аж обрыдался весь — чувствительные, говорит. А толком и не запомнил, ирод.
— Написал, по мотивам. Готлиб! Принеси шкатулку бумагами.
Шелест страниц…
Высока ковыль — трава поля Куликова -
Будто нам для вечных снов выстелен ковёр…
Покидая отчий дом, мы давали слово:
Лучше встретить смерть в бою, чем нести позор.
Скоро поле тишины станет полем брани,
Скоро ночь уйдёт домой, унося туман,
Скоро копья зазвенят в чужеземном стане,
И взовьётся в синеву знамя у славян!
Исчерпалось до конца русское**** терпенье!
Встанем, братья, в полный рост на земле родной!
Не впервой нам принимать ратное крещенье
И из пепла воскресать тоже не впервой!
Наша слабость, наша рознь в прошлом остаётся,
Путь раздоров и обид мы прошли сполна!..
Упаси нас впредь, Господь, меж собой ратится:
Коли Родина одна нам навек дана.
Пусть поможет острый меч да скакун крылатый,
Не скорбите ни о чём в этот светлый час:
С нами Бог, за нами Русь, наше дело свято!
Кто останется в живых, тот помянет нас!
Крещённые арабы* — арабы — христиане не редкость даже сейчас, а в те времена их было куда больше. Достаточно вспомнить, что распространение христианства началось с Сирии.
Пила и плясала весь период беременности** — В РИ Екатерина вела себя именно так. Вообще, матерью она была такой скверной, что в наше время её моментально лишили бы родительских прав. Для примера: с маленьким Павлом она виделась раз в несколько дней (а то и недель), причём свидания эти чаще всего бывали во время очередного бала/праздника, длились несколько минут и обычно были вызваны приступами пьяного умиления или пьяного же угрызения совести. И более того — свидания эти были обычно посреди ночи… Представили картинку?
Сгрудившиеся корабли*** — даже сейчас в большом порту при пожаре или какой‑то иной серьёзной аварии исход судов из порта займёт достаточно много времени. В эпоху же парусного флота, да тем более у осман в описываемый период, операция приняла бы просто эпический размах и сгоревших кораблей было бы просто чудовищно много.
Русское**** — для тех, кто забыл: венеды — русские, как и большая часть славян (а если копнуть глубже, то вообще все европеоиды — только они родство забыли). До конца 30–х годов 20–го века самоидентификация большинства славян выглядела примерно так: '1 — я европеоид, 2 — славянин, 3 — русский, 4 — серб/болгарин/мазур/хорват/малоросс'. Проще говоря — есть русские новгородцы, русские малороссы, русские венеды и т. д. То есть 'Русский' здесь трактуется не только как национальность, но и как одна из европейских подрас.
Вообще, само понятие 'Русский' без дальнейшего уточнения, в массовом порядке начал появляться после ПМВ, а закрепилось после ВМВ. До этого… попадались мне документы о переписи населения в 30–х, где на полном серьёзе утверждалось, что часть людей по деревням пошла ещё дальше и писали о себе не просто 'русский новгородец/ростовчанин', но зашла ещё глубже и называли себя русскими… полянами, древлянами и т. д. Насколько можно верить — не знаю.
Часть третья. Венедия превыше всего
Глава 1
Захват Дарданелл и Мраморного моря прошёл на удивление легко. Святослав буквально 'вынес' английскую эскадру, в очередной раз подтвердив славу лучшего флотоводца современности.
Затем были многочисленные попытки англичан и их союзников высадить десанты в ключевых точках… Но несмотря на отдельные мелкие успехи, добиться чего‑то серьёзного британцам не удалось.
В итоге, регион остался за венедами. Захваченной европейской территории былой Турции вернули историческое название 'Фракия', сделав её частью Венедии и тут же начав переселение славян/немцев/скандинавов.
К величайшему сожалению Померанского, ВСЮ Фракию вернуть не удалось — часть её давным — давно принадлежала Болгарии и жители считали себя болгарами. Но всё равно, болгарский 'пирог' несколько урезали — и плевать на недовольство 'братушек'! В этой войне они проявили себя никак, население маленькое, да и отдавать придётся Романовым… Ну так на хрена усиливать чужое государство?
В Малой Азии продолжалась мясорубка — турки почти поголовно уходили от имперских войск, напуганные до полусмерти. И откровенно говоря, Рюген об этом не жалел… Пусть звучит цинично, но… Зачем они ему?
