Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро...
— Вперед. Медленно! Теперь к стене. Лечь на пол. Господа, считаю до одного, а потом кто-то из вас получит пулю!
На управляющего шпагата уже не хватило, пришлось связывать его подтяжками и поясом, любезно пожертвованными охранником.
Хранилище было простой подвальной комнатой без окон, правда, с солидной стальной дверью и очень толстыми стенами. Почти по центру — громадный, выше человеческого роста, сейф, матово блестевший свежей краской. И не закрытый. Когда Александр нетерпеливо провернул и дернул ручку, дверца немного отошла.
— Очень любезно с вашей стороны, господин управляющий, очень. Прошу, присаживайтесь. Вот так. Не давит? Вот и хорошо.
Когда грабитель проходил мимо связанных клерков и их клиентов, почти все они глазели на него — и с сильным любопытством. Как же, когда еще увидишь революционера, бунтовщика и грабителя в одном флаконе.
Набивать чемодан и саквояж было приятно. Очень. В сейфе было три полки: большую верхнюю занимали разнообразные ценные бумаги — векселя на предъявителя, закладные, акции… Они его не интересовали, потому как быстро реализовать все это не получится. Две нижние полки, размером поменьше, одна полностью, другая наполовину были заполнены упаковками банкнот. Гульдены, франки, марки, фунты стерлингов, рубли, доллары, швейцарские франки. Глаза разбегались! А ведь еще и золотые монеты присутствовали, и немало.
«Так, вдохнули-выдохнули и дальше двигаемся. Ух!!! Спокойно, спокойно…»
Чемодан вместил три четверти всех пачек. Все остальное пришлось пихать в саквояж и засыпать сверху золотом — сколько влезло. Тяжеловато получилось, даже, скорее, тяжело. Килограмм сорок будет точно, вернее — пятьдесят. Ничего, можно и потерпеть. И потерпит! Еще чуть-чуть по карманам, и все, полки девственно пусты.
— Господин управляющий, прощайте. От имени всех членов моей партии, я благодарю вас за содействие и проявленную чуткость!
— Мм! МММ!!!
— Да-да, и вам всего наилучшего…
«Ну, последнее усилие, и все будет хорошо».
Подняв и загнав всех с первого этажа в хранилище (и не забыв сходить за казначеем), князь закрыл подвальную дверь на замок (спасибо управляющему и его связке ключей) и принялся глубоко дышать, успокаиваясь. Осторожно приоткрыв створку входной двери, солидную, дубовую, он поглядел в щель. Зря переживал — до него никому не было ну совершенно никакого дела. Оцепление вокруг дымящегося пятна, беготня пожарных, толпа зевак на почтительном удалении (и почти рядом с банком), громкий гул голосов — все это обещало безопасный выход.
Свободных извозчиков было просто до неприличия много, поэтому уже две минуты спустя князь с приличной скоростью удалялся от такого опасно оживленного места. Тем более что оживления скоро будет еще больше, а он всегда сторонился ненужной популярности.
Через пять кварталов пересев в другой экипаж (а заодно и сменив свой парик с усами), он за десять минут добрался до квартиры. Быстрое обтирание мокрым полотенцем, еще более быстрое переодевание и аккуратное перевоплощение перед зеркалом в пожилого человека: парик и усы с шикарными бакенбардами, легкая проседь в волосах, тональный крем в кожу. Любовно поправив стопочку листовок с революционными воззваниями на польском и венгерском языках (все для удобства жандармов), Александр приступил к увлекательному делу — перекладыванию пачек денег в специальный фальш-живот (ох и намучился он, объясняя Марысе, что ему надо!). Влезло не меньше половины чемодана, еще немного — опять в карманы. Все остальное пришлось уже привычно утрамбовывать в многострадальный кофр.
«Плохо. Надо было подумать и об этом».
На улице когда он махнул извозчику рукой, то едва не свалился наземь — до того вся эта сбруя ограничивала движения. Зато теперь его не отличить от обычного толстяка-путешественника: пухлый саквояж в одной руке, кофр — в другой, неплохая, но уже потрепанная одежда и походка беременной утки.
— Куда доставить?
— Рингштрассе. И поживей!
Где можно арендовать надежную банковскую ячейку, он уточнил в первый же день, у того же портье. Из трех перечисленных остановил свой выбор на «Донау-банке». Хорошая репутация, нелюбопытные клерки, профессионально болеющие склерозом, умеренная плата.
— Чем могу помочь?
«Прямо дежавю… Не отвлекаться!»
— Мне как-то говорили, что у вас возможно арендовать сейф?
— Осмелюсь заметить, вы слышали совершенно верно. Что именно вас интересует? Большая, малая ячейка?
— Признаться, я у вас в первый раз, но надеюсь, что не в последний, да. Вот, чтобы этот саквояж с бумагами вошел, а потом и еще один такой, рядышком. Это возможно? Понимаете, важные документы, расчеты, чертежи. Мне крайне не хочется потерять их.
— Вы совершенно правильно решили обратиться именно в наше заведение. Пожалуй, вам необходима большая ячейка. Попрошу за мной.
Спустя двадцать минут, заполнив все необходимые формуляры и подписав два экземпляра договора, Александр попал в святая святых любого банка — хранилище-депозитарий, где ему торжественно вручили небольшой ключ и подвели к распахнутой ячейке.
— Вот, извольте. Когда закончите, просто захлопните дверку, я буду ждать наверху.
Проводив взглядом служащего и проверив, точно ли он ушел, Александр стал поспешно доставать пачки из фальш-живота и кофра. Ячейка была узковата и в ширину, и в высоту, зато обладала солидной глубиной.
«Наверное, чтобы картины влезали? А ничего так хранилище, солидное. Слава богу, есть с чем сравнить. Это сколько же я сегодня наработал-то? Примерно миллиона три с половиной? Нет, пожалуй, поболее».
И все равно полностью все не влезло. Когда он плотно обложил саквояж пачками кредитных билетов и закрыл дверцу, в кофре и «животе» оставалось много упаковок с банкнотами самых крупных номиналов. Слишком много.
«Нда… задачка. С собой брать нельзя, в ячейку не влазят. О! В отеле знают, что я приехал с крупной суммой, подозрений не будет. Все же, пожалуй, многовато осталось мелочи. Тогда загляну в еще один банк и сниму еще… Нет, поступим проще — пришла пора навестить ювелирный магазин и выбрать подарок Соне! Буду вручать, скажу как есть — мол, постоянно думал о тебе!»
— Благодарю, я закончил.
— Господин Тодт, прошу прощения, я задержу вас еще ненадолго?
— Да?
Князь незаметно напружинился, готовясь к неприятностям.
— Хотелось бы разъяснить вам некоторые моменты. Во избежание возможных претензий впоследствии.
— Я слушаю.
— По условиям вашего договора доступ к ячейке осуществляется по паролю и ключу, без предъявления документов. Однако хочу заметить, что в случае утери ключа или пароля для восстановления и того и другого потребуются некоторые усилия и время. И ваше обязательное присутствие. Или же ваших наследников, герр Тодт, с официальными бумагами… о вашей кончине. Прошу понять верно, таковы правила.
— Меня это полностью устраивает, поверьте.
— В таком случае не смею вас больше задерживать.
Ювелирная лавка нашлась буквально через пять минут. Неброская, но дорогая мебель, яркое электрическое освещение, обилие стекла и хрусталя. И вселенская печаль в глазах человека за витриной-прилавком.
«Он так посетителю рад или это рекламный ход такой?»
— Чем могу помочь? Господин ищет что-то определенное или еще не решил?
— Подарок молодой и очень красивой даме!
Казалось, продавец (или это сам ювелир?) сейчас заплачет, но вместо этого он коротким движением достал из-под прилавка тонкую шкатулку.
— Кольца?
— Пожалуй, что нет. Подвеску или браслет.
— Вот очень хорошая работа. Вот еще. А это с рубином.
С третьей попытки и немного посомневавшись Александр выбрал браслет с изумрудами и с алмазными вставками — на его неискушенный взгляд, лучшее, что было.
— Сколько?
— Двенадцать тысяч.
Если продавец ждал, что покупатель будет торговаться, то он сильно просчитался. Довольная улыбка и утвердительный кивок почти совпали с появлением денег.
— Прошу принять.
«Да он сейчас зарыдает, ей-богу! Жаба давит, что больше не попросил? Эх, три пачки осталось. Себе, что ли, чего?.. О! Тетя и двоюродная сестра!»
— Давайте посмотрим еще чего-нибудь.
В результате ему все же пришлось немного поторговаться, зато, заплатив шестнадцать тысяч гульденов, из лавки он вышел обладателем браслета с изумрудами, трех тонких золотых колечек-змеек с рубиновыми глазками, аметистовой брошки, красивой подвески из сапфира и таких же сережек — почти гарнитур. Сев в экипаж, Александр недовольно поерзал — сильно натерла сбруя.
«Надо было денек походить, примериться. Учтем на будущее…»
Ко второй квартире он подходил осторожно, присматриваясь и прислушиваясь, но все обошлось. Закрыв за собой дверь, Александр не смог удержать облегченного вздоха — все! Деньги улеглись в чемоданчик крокодиловой кожи, с маленьким, но вполне надежным замочком, а парики, бакенбарды с усами, прочий реквизит подверглись быстрой и безжалостной порче. Куски ремней, лоскуты ткани, ошметки усов и париков — все это аккуратно укладывалось в кофр и периодически уминалось ногой. Разбирая напоследок сбрую, он уже довольно мурлыкал — получилось, получилось… Переодевшись в обычную одежду (обычную для богатого аристократа-путешественника, то есть дорогой костюм светло-бежевого цвета плюс такие же перчатки с шляпой), напоследок он старательно протер все места, где мог оставить «пальчики»,[8] и закинул в сумку остатки химреактивов — зачем оставлять хоть какие-то зацепки? То, что получилось в результате такого смешения — мелкие кусочки непонятно чего, вдобавок пропитавшиеся машинным маслом и прочей дрянью, Александр донес до мусорного бака (между прочим, единственного на весь дом, как и сортир) и аккуратно уронил в свободный уголок.
