Санек 2 - Василий Седой
Последними людьми, неслабо меня озадачившими, были, как ни странно, психологи. Они не только нашли мне кучу опытных управленцев среди русских переселенцев в Аргентине, но и порекомендовали толкового по их мнению управляющего, способного осилить руководство всеми моими активами, вернее, даже двух сразу. Я очень долго смеялся, когда узнал, кто эти двое, прямо хохотал до икоты. Одним из рекомендованных ими людей был Абрам Лазаревич, а вторым — Вяземский. Вот честно, охренел от этого коленкора напрочь и поначалу даже подумал, что надо мной решили приколоться. Пошутить, так сказать, над начальством. Оказывается, нет, они оба прошли собеседование с психологами, в основном, чтобы понять, в чем секрет системы отбора персонала, и оба, как выяснилось, как нельзя лучше подходят на должность управляющего. Прикольно получилось, нечего сказать. Если о привлечении на работу Абрама Лазаревича и речи быть не может, потому что он и так занимает как бы не покруче должность, то вот с Вяземским, наверное, стоит поговорить. Только снова встаёт вопрос, как к этому отнесутся в Советском Союзе. С другой стороны, теперь как бы и пофиг, они сами все сделали для того, чтобы я искал соратников на стороне, поэтому и оглядываться на их мнение, наверное, уже не стоит.
Руководствуясь этими соображениями, я не стал откладывать дело в долгий ящик и встретился с Вяземским в тот же день поздно вечером.
Размышляя, как мне построить с ним свой разговор, я пришёл к выводу, что нужно слегка приоткрыть карты и рассказать ему о будущих событиях. Нет, исповедоваться перед ним я не собираюсь, ни к чему это, а вот нагнать тумана и сочинить что-нибудь про какую-то могущественную организацию, которая владеет такой информацией, думаю, стоит. Поступить так будет не лишним ещё и для того, чтобы он чувствовал свою причастность к чему-то большему, чем корпорация, которой он будет руководить. Понятно, что этого большего и в помине нет, но здесь уже как посмотреть, ведь вряд ли в мире найдется ещё один человек, который точно знает, что будет происходить в ближайшем будущем. Прогнозировать в какой-то степени могут близкие к тем, кто в итоге и ответственен за будущие войны, или их противники. Вот и нужно мне в иносказательной форме убедить человека, что организация, с которой в моем лице ему пришлось соприкоснуться, как раз и создана для противостояния архитекторам, проектирующим ход будущих событий.
Встретились мы с ним у меня дома, и поначалу, когда я рассказал, для чего он мне понадобился, Вяземский даже слышать не захотел ничего о том, чтобы взваливать на себя мои, по сути, проблемы. Но потом я спросил, окончательно ли он порвал с родиной или она для него еще хоть что-то значит. И тогда он, пусть с очень уж угрюмым видом, но внимательно выслушал мой рассказ о том, что происходит сейчас и что нас ждёт в ближайшем будущем. Как и следовало ожидать, он не поверил мне от слова совсем. Но очередной мой вопрос всё-таки заставил его задуматься и пообещать подумать над моим предложением. А я всего-то и спросил его, действительно ли он верит, что пятнадцатилетний пацан мог создать без какой-либо поддержки то, что он наблюдает у меня? Шах, как говорится, и мат. Пофиг ему на предсказания, но такой вопрос реально поставил его в тупик и заставил посмотреть на все немного под другим углом. Кстати, до этого момента он не подозревал, сколько мне лет, правда, выгляжу я старше своего реального возраста, да и пятнадцать мне исполнилось уже довольно давно. Кстати, про свой день рождения я забыл напрочь. И это при моей-то памяти, только сейчас и осознал, что стал старше. Озадачил я Вяземского, выбил из равновесия. И сильно. Уходил он от меня сам не свой, очень уж задумчивый. Мне же срочно понадобилась какая-нибудь отдушина, слишком уж неласково встретил меня Нью-Йорк, поэтому спать я в этот день лёг ну очень поздно, зато наговорился со своей французской зазнобой вволю.
Несколько следующих дней можно назвать рутинными. А потом вновь объявился высокомерный ФБРовец, который уведомил меня, что в принципе я могу продолжить строительство своих заводов в Аргентине и спокойно работать. Но мне категорически запрещено продавать или передавать их кому-либо, кроме граждан США, и то только после согласования покупателя с ним. Вот такая вот, оказывается, свободная здесь страна. Но это ладно, главное, что вопрос решился положительно, и пока можно выдохнуть с облегчением, а дальше будет видно, чем в итоге закончится эта моя затянувшаяся заграничная эпопея.
Глава 17
И всё-таки Вяземский согласился взвалить на свои плечи руководство концерном. С определенными оговорками, но это уже детали. Заявился он ко мне в офис не один. Привёл с собой сухонького сгорбленного старичка, которого представил как Игоря Себастьяновича Радзивилла. Странное, честно сказать, отчество, но это неважно. Старичок, по словам Вяземского, лучший экономист из всех, кого он знает. Так что он готов согласиться возглавить концерн, но при условии, что заместителем у него будет Игорь Себастьянович. По большому счету проблем в этом я не видел, поэтому только и сказал, что тянуть не будем и начнем сразу вводить их в курс дела.
По мере изучения активов старичок все больше хмурился, а потом спросил, какие перед корпорацией стоят задачи: как текущие, так и рассчитанные на дальнюю перспективу. Мои короткие ответы его не совсем устроили. Он оказался очень уж дотошным и въедливым, поэтому долго ещё пытал меня, чтобы получить от меня как можно больше информации.
Итогом этого разговора стал его неожиданный вывод, что концерну в его нынешнем виде в случае, если я продолжу клонировать предприятия, жить осталось не более полугода. Потом крах, банкротство и все отсюда
