Князь Федор. Русь и Орда - Даниил Сергеевич Калинин
Снежень (февраль) 1382 года от Рождества Христова. Нижнее течение Вятки.
Федор Косой шумно выдохнул, обернувшись на следующих по пятам его повольников, растянувшихся по заснеженному руслу Вятки длинной, прерывистой змеей. Ох и тяжко следовать в поход ножками, на артах, пробивая лыжную колею в переметенных ветром сугробах! То ли дело на ушкуе, пусть и нагружая руки гребками весел — но все одно не так устаешь, да и гребки эти привычны уж давно… А ножки вот устают, ой устают от монотонных, длинных и таких медленных переходов по льду рек!
Атаман повольников провел по лицу заиндевевшей, задубевшей от мороза варежкой, стирая с лица вновь набежавщий пот. Ох, как неудобно! Крепкий мороз нынче придавил — а от шага на артах, да по сугробам, все равно покрываешься соленым потом. Теперь до самой вечерней стоянки нужно идти — через не могу идти! Покуда не разведут ротники костры, пока не закипит в них похлебка, пока не будут готовы зимние лежаки из лапника вкруг костров… Только тогда можно будет постепенно остыть и одновременно с тем подсохнуть, в тоже время согреваясь горячей пищей и жаром огня. Подготовка стоянки и ночлега занимает не один час, и ворует у ушкуйников столь драгоценное время — особенно драгоценное в короткие еще поздней зимой дни! Но ничего — русло Вятки уже заметно расширилось, и скоро повольники дойдут до места впадения ее в Каму. Дойдут не позднее следующего дня — а там уже и до Керменчука ругой подать…
Еще один короткий взгляд атаман назад — и легкая досада. Несмотря на то, что в поход на «родные» уже, не един раз взятые Жукотин и Керменчук выступило под две тысячи ротников, бывалых воинов среди них меньше половины. Много вятских и новгородских новиков, грезящих о богатстве и славе, и решивших показать дурную богатырскую силушку! И все бы ничего, все когда-то были молодыми и неопытными воями, да быстро возмужали после первой же сечи с погаными… Но как правило, новиков от общего числа повольников — не более пятой части. Тогда и учатся быстрее, перенимая ратное искусство у старших товарищей, и чаще выживают.
Ныне все изменилось по двум причинам. Во-первых, ядро ушкуйников осталось в Ельце, на север подались лишь вои поверженного в поединке Уса, да и то не все… Так что новый хлыновский вожак с радостью брал в дружину всех охотников, явившихся на его зов, не делая разницы между бывалыми волками и едва-едва подросшими щенками!
А во-вторых, ротников подмял под себя лихой атаман Иван Буслай, сумевший летом практически без потерь побить татарское посольство — захватив все дары, предназначенные великому князю! Что мигом возвысило Буслая, тотчас выбившегося в вожаки… На приглашение поучаствовать в разграбление Булгара он откликнулся с живым интересом — ибо предвидел возможность пограбить не только Жукотин и Керменчуг, но и все верховье татарского улуса! И чем бы не закончился поход Донского в Булгар на сей раз, татары все одно будут отражать именно княжью рать. А на полуночи нукеров останется раз два, и обчелся… Так что легкость обретения будущей добычи и слава воинственного, везучего атамана привлекли в его рать молодых охотников даже с далекого Новгорода!
Ныне же как нельзя более наглядна разница между молодыми воями и опытными ватажниками — последние стараются держаться кучно, следовать все вместе, подле своего атамана… Не спеша вперед и не отставая. Правда, при этом каждая ватага следует все одно раздельно… А вот молодежь, не успевшая толком разделиться по старым ватагам или организовать собственные, растянулась по речному льду до самого обоза. И нет среди новиков даже просто старших ратников, способных собрать вокруг себя воев в случае чего… А ведь это особенно опасно в грядущих схватках — вроде и много их, а как на стены пойдут, так ведь каждый сам за себя и сам по себе! Не кулак — растопыренные пальцы. А растопыренными пальцами, как известно, толком не ударишь…
То ли дело в Ельце, у Федора Иоанновича! Тот не только собственную дружину, тот сумел и вставших под его стяг повольников грамотно поделить не десятки и сотни — каждый под своим головой. Так куда легче управлять войском на поле боя, идти на штурм или защищать стены! И атаман Косой оценил это, как никто другой, проникнувшись к князю глубоким уважением не только за успехи его похода на Азак и разгрома татар под Ельцом, но и за умелую организацию войска…
Однако Буслай от предложения ввести в ряды ушкуйников татарскую организацию просто отмахнулся — мол, и без нововведений справимся, по старинке. Эх, как же жаль, что собственная дружина Федора Косого осталась под Ельцом! Ныне уж следует к Нижнему Новгороду в составе рязанской рати… Уж тогда бы не побоялся старый вожак бросить вызов молодому, взял бы верх над всей ратью ушкуйников! Но, увы, пара десятков повольников — не то войско, с коим можно бросить вызов Буслаю… Не стать столь малой дружине и ядром для объединения молодых воев — хотя три десятка новиков и присоединились к Косому, заслышав славное атаманское имя.
И то хлеб…
Переведя дух и немного отдохнув — мокрую спину начало всерьез так подмораживать — Федор развернулся вперед и молча двинулся к очередному снежному заносу, расположенному всего в пятистах шагах впереди… Буслай хоть и не видит в Косом действительно опасного соперника в борьбе за место вожака, но все же исподволь ему гадит. Так, например, небольшая дружина Федора чаще прочих идет впереди войска, пробивая дорогу в сугробах собственными артами — и меняют повольников Косого только тогда, когда они полностью выбиваются из сил! Вот и теперь двигаются его ушкуйники головным отрядом — и в дозоре, и прокладывая путь остальным…
Последние пятьсот шагов дались особенно тяжело: левый берег Вятки оказался здесь на диво пологим, без всякой растительности — а потому ветер гонит снег на речной лед, завьюживая даже сейчас! Увы, лес на этом участке наоборот, отстоит от берега довольно далеко, и не служит преградой ветру — треть версты до него, не меньше… Но вот и самые глубокие сугробы, самый высокий занос — вполовину человеческого роста! Преодолеть бы его выбившимся из сил ушкуйникам — а уж там смена. Даже Буслай устыдится вновь гнать вперед дружину Косого…
Окрыленный тем, что до
