Барин-2 - Роман Соловьев

— Какой броней предлагаете сделать защиту? — поинтересовался инженер.

— Борт на всю длину двумя поясами брони из кованых железных плит. Нижний пояс из плит толщиной 4–5 дюймов обеспечит плавучесть и защитит важные части корабля. Верхний пояс для защиты надводного борта и батареи из пушек. Но двигатель понадобиться мощный, не менее 1000 лошадиных сил…

— Да, господин Никитин…– усмехнулся князь Меншиков.– Если бы вы только знали, сколько это все стоит…

— Не волнуйтесь, Ваша Светлость, император Николай Павлович пообещал выделить значительные средства на Флот…

Вскоре Меншиков и контр-адмирал уехали в Адмиралтейство. Мы с инженером Бронским прошлись по судоверфи и остановились на причале. День сегодня выдался солнечный и ясный, что довольно большая редкость для Петербурга. С Финского залива дул легкий бриз.

— Андрей Иванович, как можно сочетать три фактора: скорость, бронированный вес и стрельбу? Думаю это совершенно нереально…

— Я думал над этим вопросом. И уже объяснял министру Меншикову, что скорость для броненосца не так уж важна. Мое предложение строить казематные броненосцы. Шестидюймовый пояс по ватерлинии, выше бронированный каземат с траверсами для восьми десятидюмовых орудий, плюс два орудия в носовом броневом щите и одно в корме.

— Десятидюймовые орудия? Это просто невероятно…

— Все это вполне возможно. Но чтобы тащить такую махину даже относительно небольшого размера, саженей на сорок, нужна паровая машина на пять тысяч лошадок.

— Пожалуй, таких еще нет даже во всем мире.

— Ничего, у нас еще целый год впереди… что-нибудь точно придумаем…

— Извините, господин Никитин, а что случится через год?

— Предположительно война с османами. Поэтому готовиться будем серьезно, по-взрослому…

* * *

Когда мы возвратились из Петербурга в Москву, сразу заехали на постоялый двор, где неделю назад оставили Герасима с экипажем. Вещи лежали в комнате, но самого Герасима нигде не было.

— Вы своего извозчика ищете? — в комнату вошел пожилой хозяин постоялого двора.– Он в полицейском участке, уже второй день.

— Где этот участок?

— Через площадь пройдете, сразу увидите.

— А за что его забрали?

— Там все и расскажут,– пожал плечами хозяин.– А за лошадок не беспокойтесь. Лошади накормлены и карета ваша в полной сохранности.

Вскоре мы вошли в желтое здание полицейского участка.

Сонный квартальный в помятом синем кителе оторвался от бумаг и подозрительно взглянул на нас.

— Мы за нашим извозчиком. Герасим, здоровенный такой…

— Он холоп ваш? — спросил квартальный.

— Так точно. Где он сейчас?

— Известно где. В камере. Позавчера в ямщицкой бузу затеял. Двух мещян помял изрядно…

— Понятно. Я готов компенсировать все издержки.

— Это вам к капитану-исправнику Шварцу. Последняя дверь по коридору налево.

Я показал супруге на кресло.

— Аглаюшка, посиди пока немного здесь.

Капитан-исправник Шварц оказался худощавым носатым мужчиной с маленькими хитрыми глазенками. Когда я изложил свою просьбу, он удивленно покачал головой.

— То есть как это отпустить? Ваш холоп побил двух добропорядочных граждан. Уже ведется расследование… Вы вообще откуда?

— Из Саратовской губернии.

— Дело это очень серьезное господин…

— Никитин.

— Господин Никитин. Это вам не провинция, где многое дозволено…

— Я готов встретится с пострадавшими, компенсировать моральный и физический ущерб.

— То есть вы действительно считаете, что можно вот так запросто приезжать в Москву, устраивать пьяные дебоши, а после спокойно компенсировать все деньгами. Или вы думаете, что в нашем участке сидят одни казнокрады?

Похоже, я нарвался на честного, да ещё отмороженного полицейского, ей-богу, иногда проще иметь дела с такими, как пристав Самохвалов… тем более, это дело не стоило и выеденного яйца. Как говорил мой приятель: «суслик в поле агроном», и этот капитан явно набивает себе цену.

И тут у меня промелькнула мысль. А что если воспользоваться Императорской печатью?

Я вытащил из кармана кожаный футляр, извлек медный жетон и показал капитану-исправнику:

— Нам нужно немедленно забрать своего извозчика и уезжать. Дело государственной важности.

Капитан-исправник внимательно осмотрел печать и тут же подскочил со стула. Он приоткрыл двери и выкрикнул:

— Ефрейтор, немедленно освободить Герасима Копылова!

— Что? — переспросил полусонный квартальный.– Как это освободить?

— Выполнять!– взвизгнул капитан и повернулся ко мне. Его взгляд сразу превратился из надменного в подобострастный.– Господин Никитин, можете забирать своего извозчика, не смею вас задерживать…

Надо же. И вправду сработало. Прямо волшебная палочка, даже денег не пришлось платить…

Через несколько минут привели растрепанного и растерянного Герасима, в слегка порванной рубахе.

Он увидел меня и тут же начал падать в ноги:

— Барин! Простите!

— Все, успокойся! Пойдем отсюда…

Когда мы вышли из участка, Герасим грустно спросил:

— Много за меня внесли, Андрей Иванович?

— Ни копейки. Просто поговорили по душам. Ты что там начудил, Герасим?

— Позавчера ужинал в ямщицкой, взял заодно шкалик для аппетита. Тут двое гавриков подошли и пристали: «продай коня!» Очень им кони ваши приглянулись. Я так и сказал: ' Никак не могу. Кони барина, он должен из столицы вскорости вернуться' А они: ' Не продашь — тогда украдем!' И давай мне шилом в ногу тыкать. Ну я тут и вмазал одному да второму «леща» для проформы… Сразу полицейские образовались, скрутили и в участок повели… Я пока сидел, все время думал, как бы эти ухари и вправду наших лошадок не стибрили…

— Лошади вроде в порядке, так сказал хозяин постоялого двора.

Я вытащил часы и посмотрел время:

— Уже половина второго. Герасим, приводи себя и лошадей в порядок. Завтра, как рассветет — сразу выезжаем. А мы пока в гостиницу устроимся…

После небольшого отдыха в гостинице, я вспомнил, что у меня имеется незакрытый гештальт. Нужно обязательно посетить графиню Волконскую, пока мы в Москве. Поговорить по душам и отдать долг за своего нерадивого двойника…

Глава 21

Мне пришлось немного обмануть Аглаю. Я сказал, что нужно съездить по тайному поручению и оставил супругу в гостинице. А сам направился в усадьбу к графине Волконской. Дом графини я нашел без особого труда, Волконская оказалась весьма популярной личностью в Москве. Да и Москва в это время была еще далеко не мегаполисом.

Дом с мезонином и уютным садом стоял чуть в стороне от широкой улицы. У калитки встретила круглолицая женщина-служанка и всплеснула руками:

— Андрей Иванович? Божечки мой… пойдемте…

Она подвела меня к деревянной беседке в саду. В кресле-качалке