Крепостной - Роман Валерьевич Злотников
— Вестафальцы, — пояснил один из кирасиров.- Дезертиры, скорее всего. Вероятно, подумали, что в каретах везут что-то ценное, чем можно поживиться…- после чего слегка замялся и смущённо пробормотал:- А мы видели, как вы, Ваше высочество, ловко того здоровяка упокоили. Похоже, он у них за командира был…
Николай покосился на Данилку, но тот смотрел на него самым преданным взглядом, который смог изобразить. И когда его «сюзерен» посмотрел на него, постарался улыбнуться максимально восхищённо. Мальчику нужно было получить свою первую настоящую победу. Поверить в себя. Понять, что он может выиграть даже в самой серьёзной ситуации. Именно поэтому Данилка и рванул к лошадям за оружием… Так что Николай не выдержал и тоже улыбнулся в ответ. Нервно, но радостно…
[1] Герой ошибается. Бородинское сражение по действующему в то время календарю состоялось 26 августа. А дата 8 сентября — это по новому стилю. Так что в этой реальности Бородинское сражение состоялось на 13 дней позже. То есть продвижение армии Наполеона на этот раз заметно замедлилось.
[2] В реальной истории французы вошли в Москву 14 сентября. А покинули — 19 октября.
[3] Тут главный герой ошибается — эти «кавалеры» участвовали в воспитании Великих князей Николая и Михаила и в реальной истории.
[4] Вильгельм! Проклятье… Ты заплатишь!
Глава 5
— Награждается знаком отличия Императорского военного Ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия!
— Служу императору!- рявкнул Даниил, сердце которого сильно колотилось. А как иначе-то? Его наградили «солдатским Георгием» — самой главной солдатской наградой дореволюционной России. А Николай и Михаил получили по полноценному ордену. Николай за «отменную храбрость и уничтожения главаря банды дезертиров», а Михаил… ну-у-у… скорее за происхождение. Нет, в формулировке так же была «отменная храбрость», но ситуация вышла скорее курьёзной. Михаил в момент нападения дремал в карете с «кавалерами», так что выбрался он наружу со шпагой наголо фактически, когда уже всё закончилось. Впрочем, понял он это не сразу. И успел пырнуть шпагой одного налётчика, который уже отбросил ружьё и тянул руки в гору, сдаваясь выбегавшим из леса измайловцам. Причём, даже, попал. В задницу… Так что поскольку он сумел нанести врагу какой-никакой ущерб — его тоже решили представить к «Георгию».
Михаил получил четвёртую степень, а Николай — третью. Ну а Данилку, наградили, считай, за компанию. И по настоянию Николая. Причём, он сам об этом ничего не рассказал. Данилке об этом поведал Михаил, который сообщил, что во время встречи с братом-Александром, Николай честно рассказал о том, что растерялся и был спасён своим слугой, который потом умудрился сбегать до лошадей, принести пистолеты и лично подвигнуть Николая на выстрел. Причём то, что он попал именно по главарю, как потом это подтвердили пленные — было чистой случайностью. Юный Великий князь просто выпалил по ближайшей крупной цели… Короче, Николай признался во всём. И был вполне понят своим братом, результатом чего и стало вот такое тройное награждение. Николая и Михаила — орденами, а Даниила — «солдатским Георгием», потому как ничего более по статусу ему было не положено. Да и этот «Георгий» так же был не положен. Он ведь солдатом не был! Но решили, что можно дать…
— Виват! Виват! Виват!!!- взревели десятки луженых глоток, после чего на новоиспечённого кавалера знака отличия накинулись рослые бойцы в кавалергардских мундирах. Ну да — после того боя кавалергарды признали его за своего. Они ведь первыми ввязались в схватку, поэтому многие видели всё с начала и до конца — и как он сдёрнул с седла Николая, и как метнулся за пистолетами, и как прикрыл юного Великого князя, когда на него бросился брат главаря… Так что они, вроде как, приняли его в своё боевое братство. Ну а он отплатил им… песней. Да-да, той самой — «Кавалергарда век недолог» из фильма «Звезда пленительного счастья». Тем более, что он всё равно с ней уже спалился — он ведь её уже исполнил при дворе действующей «государыни» Елизаветы Алексеевны в Брухзале. Правда, пока на немецком. Ну теперь повторил на русском… И это привело кавалергардов в восторг. Всех. То есть не только из того эскадрона, что состоял в конвое Великих князей Николая и Михаила, но и весь полк. Его, даже, «тайком» посвятили в «почётные кавалергарды». На ночной попойке. А в кавычках, потому, что об этом «тайном посвящении» был в курсе весь русский гарнизон Парижа. Ну, почти…
— Ну что — рад награде?- поинтересовался Николай, когда Даниила, наконец, выпустили из круга поздравлявших его гвардейцев.
— Конечно, — гордо произнёс парень, покосившись на простенький крест, приколотый к черкеске.- Благодарю, Ваше Высочество!
— Ты его достоин куда больше, чем я своего, — посмурнев пробурчал Николай. Он никак не мог себе простить себе тех растерянности и страха, которые охватили его при нападении.
— Не согласен, Ваше Высочество — вы были молодцом! Что же касается начальной растерянности — первый раз в бою все теряются. Ну, вот абсолютно! Мне об этом даже генерал Багратион говорил, когда про свой первый бой рассказывал. А он признанным храбрецом был… И вы ещё очень быстро себя в руки взяли и этого главаря упокоили.
— Багратион?- Николай недоверчиво уставился на Даниила.
— Ну да, — невозмутимо закивал парень. Багратион ему ничего такого не рассказывал, но подтвердить этого не может — потому что так же, как и в прошлый раз, погиб при Бородино. Но мог же… Мог. Тем более, что растерянность в первом бою — общепризнанный факт. Так уж человек устроен… Да и говорили об этом Николаю уже. Многие. Те же Алединский и Арсентьев. И Даниил считал, что этого хватит. Но нет — похоже, Николаю нужно было подобное признание ещё и от самого Данилки…
— Но ты же не испугался!
— Ещё как испугался! Просто меня-то ведь не первый раз убить пытались, — это была истинная правда. Нет, в войне он до этого даже в прежнем теле не участвовал, но вот в схватке с возможным смертельным исходом — далеко не один раз. Даже если про беглых зеков не вспоминать — в тайге на охоте приходилось и с медведем-шатуном схлестнутся, и с росомахой, и с волчьей стаей, да и тех же бандитов вспомнить, которые к нему домой из Питера прикатили. И в этой жизни ему так же подраться пришлось. Хотя и, по большей части, не насмерть. Впрочем, это как
