Ревизор: возвращение в СССР 11 - Серж Винтеркей
* * *
МГУ.
Самедов сидел в своём кабинете, когда к нему заглянул замдекана Кротов. Все прекрасно знали, на какую организацию работает этот сотрудник.
– Добрый день, коллега. – приветливо улыбаясь проговорил он и без приглашения по-хозяйски уселся рядом.
Улыбка его в сочетании с цепким внимательным взглядом не давала расслабиться. Она казалась искренней, но Самедов не имел иллюзий.
– Добрый день, Владимир Аркадьевич. – настороженно глядя на посетителя, ответил Самедов. – Какими судьбами?
– Узнать хотел, как там твои комсомольцы из Прожектора: Борщевский, Шадрина и Костенко? Говорят, перспективные кадры?
Вот те раз! – ошарашенно подумал Самедов. – Это что же, у конторы на них планы есть? Значит их, без ведома Кротова, и тронуть теперь нельзя… А про Ивлева почему не спрашивает? Он же сам его привёл… Из других источников уже нужные характеристики на него получил, что ли?
– Да ребята как ребята! Ничего особенного, – от досады не стал хвалить он Кротовских протеже.
– А поконкретнее? – попросил Кротов, пристально глядя на Самедова.
– Борщевский исполнительный, но туповатый. – поежившись под взглядом Кротова, ответил Самедов. – Шадрина и Костенко абсолютно безынициативны, про них и сказать, толком, нечего.
– Исполнительный – это хорошо… Ну а что тупой – не боги горшки обжигают. А вот отсутствие инициативы не очень хорошо… Ну да, девушки, что с них взять! – бормотал вслух Кротов, явно делая какие-то выводы. – Спасибо, коллега! – протянул он Самедову руку на прощанье.
Оставшись в одиночестве, Рашид Фархатович расстроенно вздохнул. Черт с ним с Шадриной и Костенко, но вот такая протекция у Борщевского все меняет. Хорошо хоть, не так долго его и терпеть придется, всего полгода.
Он пододвинул к себе телефонный аппарат и набрал райком.
– Иван Николаевич, Самедов. Приветствую… Встретиться надо бы, разговор есть нетелефонный. Да, нашел… Но есть нюансы. Нет, по телефону точно не стоит.
* * *
Вечером после ужина зашли с женой к соседям, узнать, как дела, какие новости?
– До сих пор обнаруживаются пропажи. – пожаловалась Ирина Леонидовна. – Не сразу шапки песцовой хватилась, она в прихожей лежала. И пальто кожаного нет. Я и не поняла поначалу, когда шкаф осматривала.
– А у меня пластинки самые ценные пропали. Мне и в голову не пришло перебрать их по горячим следам. – добавил с сожалением Иван.
– От милиции слышно что? – поинтересовался я.
– Я ходил к ним список похищенного добавить. – поделился сосед. – Сказали, что замок ключом открыт. У них есть уже версия. Ищут, работают. Обещали держать в курсе. Вежливые такие… Спасибо тебе! – вдруг опять принялся благодарить меня Иван. – Если бы не ты…
Галия вопросительно посмотрела на меня.
– Пришлось словечко замолвить. – пояснил я и махнул рукой, мол, всё потом. – Что за пластинки-то пропали? – решил перевести я разговор на другую тему.
– И наши, и зарубежные. – с досадой ответил Иван. – Всё, что привёз…
– А проигрыватель цел?
– Ригонда? Да… – махнул он в сторону массивной радиолы на тонких черных ножках. – Каждая колонка килограмм пятнадцать, попробуй вынеси незаметно. – показал он на здоровенные колонки на еще более тонких ножках.
Смотрится вполне элегантно. Надо и нам что-то такое приобрести. Будем потихоньку пластинки собирать. И неважно, во сколько сейчас обойдутся пластинки с чёрными и тёмно-синими пятаками, в будущем на таком коллекционном виниле состояние можно будет сделать. Да вот даже, когда из СССР разрешат без проблем выезжать – что с собой везти, что можно тут же в неплохие деньги обратить? Первые пластинки популярных западных групп, которые сейчас еще особо не котируются. А вот потом цены на первые издания на Западе так подскочат… Ну да, золото тоже можно обратить в доллары, но кто мне разрешит его вывозить из СССР, хоть раннего, хоть позднего? А пластинки – на них таможне будет глубоко плевать.
– А где же там, собственно, проигрыватель? – подошёл я к радиоле.
Руки сами потянулись к полированной крышке. О, вот он… Вспомнил, как ставил детские пластинки своим младшим сестре и брату в прошлой жизни. Накатили воспоминания…
Всё, решено. Следующая покупка после новой двери будет радиола с проигрывателем. Попрощались с соседями и вернулись домой.
На всю квартиру надрывался телефон. Еще стоя под дверью в квартиру, услышал его.
– Где тебя носит? – услышал я чей-то голос в трубке в ответ на моё «слушаю».
– Добрый вечер. Простите, не узнаю вас. – осадил я того, кто звонил.
– Лёха! Сандалов!
– Блин, Лёха, правда, не узнал. Богатым будешь. Что стряслось?
– Ничего не стряслось. Просто хотел заехать в гости. Ты где сейчас живешь?
– На Маленковской, две остановки на автобусе от станции.
– Я приеду?
– Когда?
– Сейчас.
– Лёх, случилось что? Поздно уже. У Галии завтра экзамен.
– Ничего не случилось. – очевидно расстроенным голосом ответил друг.
– Мы завтра на каток собрались на ВДНХ. Поехали с нами? – предложил я.
– У меня коньков нет.
– У нас тоже. Напрокат возьмём. Какие проблемы?
– Да? Ну давай. – воспрял духом Лёха.
– Тогда подъезжай ко мне завтра к обеду, часам к двум. – я продиктовал ему адрес и объяснил, как доехать и найти наш дом от станции.
Положив трубку, я покачал головой. Чтобы Леха так себя вел раньше? Да ни в жизнь! Я потому его и не узнал, когда услышал – представить, что мой друг ботан будет так наезжать, было немыслимо. Похоже то, что он явно влюбился в Светку, какие-то контакты у него в мозгу перемкнуло. Ведь ясно же, почему он в разгар экзаменационной сессии к нам пытался напроситься – про свою любимую хотел что-то разузнать еще. Гормональный шок у него, не иначе!
Галия вопросительно смотрела на меня всё время нашего с другом разговора.
– Лёхе приспичило срочно встретиться. – пожал плечами я. – Ничего, потерпит до завтра.
Мысли переключились на радиолу. Я уже загорелся. По комиссионкам, что ли, пробежаться? Хоть прицениться.
Галия хотела вернуться к учебникам, всё за завтрашний экзамен беспокоясь. Но я убедил её, наоборот, дать организму отдых: тёплая ванна и баиньки.
* * *
МГУ, кабинет Самедова.
Иван Николаевич приехал, как и обещал, к пяти часам. Самедову пришлось задержаться на работе ради встречи с ним. Методист уже ушла, и райкомовский работник, не раздеваясь, прошел через приемную сразу в кабинет секретаря комсомольской организации МГУ и прикрыл за собой дверь.
– Здорово, Фархатыч. Что за шухер? Крысу, говоришь, нашёл? – бросая пальто на стол заседаний, сел он поближе к хозяину кабинета.
– Найти-то нашёл, да его
