Воля императора. Крепость - Евгений Васильевич Шалашов

— На том свете отдохну, — бросил я снова обессиленно откинувшись на подушку. Сил совсем не было.

Врач смутился.

— Далеко вам до того света, раны-то не смертельные. Но полежать вам две недельки стоит.

Я лишь усмехнулся. В моём мире считают, что чем раньше пациент начинает ходить своими ногами, тем быстрее произойдёт выздоровление. Здесь же, видимо, придерживаются иной методики. Но с врачами в любом мире спорить сложно, как минимум потому, что врачу плевать на мнение того человека, которого он лечит. А я ведь не простой человек.

— Ещё раз… Мезинцева сюда, а в остальном я разберусь сам! — ослабевшим голосом попросил я.

В комнату вошла София.

— Генерал Мезинцев уже идёт. Саша, тебе и правда лучше остаться здесь, и не шевелиться. Ранения не смертельные, но серьёзные. Приходила девушка, она… — София отчего-то опустила глаза. — Она проверила тебя и посчитала, что тебе противопоказано вставать и нервничать.

Врач, который, видимо отошёл, веско добавил и свои пять копеек:

— Можно допустить только одного посетителя. Остальным здесь нечего делать. Дизентерию тут разводить.

Я лишь закатил глаза.

Спустя три минуты в дверном проёме появился генерал Мезинцев. Выглядел он сонным и помятым, на его щеке отпечаталась красная линия, будто он уснул, оперевшись о что-то твёрдое. Красные от перенапряжения глаза свидетельствовали о том, что генерал всю ночь не спал.

— Ну как там дела? — спросил я.

— В целом, всё хорошо. Террористы задержаны. Вашей безопасности больше ничего не угрожает, — говорил он это дежурным тоном, но я и без помощи способности сразу понял, что дела не так хороши, как мне бы хотелось.

— Господин генерал, не ходите вокруг да около, — попросил я.

Мезинцев нахмурился, потом прямо посмотрел мне в глаза и, кивнув, принялся докладывать:

— В момент перестрелки, на площади погибло тридцать семь человек. Пятнадцать погибло сразу в следствии пулевых ранений. В основном, это те люди, которые бросились закрывать своими телами вас.

Я тяжело выдохнул.

— Это были гвардейцы?

— Нет, из гвардейцев только трое, — сказав это, Мезинцев тяжело сглотнул. — Остальные гражданские.

Меня кольнуло нехорошее предчувствие.

— Кто из гвардейцев пострадал? Фамилии, — потребовал я.

Мезинцев перечислил фамилии, среди которых был Иванцов — тот самый парень, которому я недавно выписывал указ о награждении и повышении, который бесстрашно бросился на гранату, защищая меня в Херсонесе.

Я снова уронил голову на подушку и еле сдержался, чтобы не выругаться.

Парень даже не успел надеть новые погоны, да Крестом похвастаться. Он же молодой совсем был, лет двадцать пять от силы…

— А раненых сколько? — спросил я.

— Зафиксировано сто двадцать человек. Но эо предварительная статистика, дальше, конечно же, будет больше. Ну и погибших, как вы понимаете, скорее всего, тоже будет больше. Многие ведь могли вернуться домой, не заметив от переживаний что ранены, и их тела только через время обнаружат. Такое часто бывает в подобных ситуациях.

Я понимающе кивнул. Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, радует, что народная любовь не только на бумаге и в газетных статьях, но и подтверждается делом. С другой стороны, лучше бы обойтись без погибших и раненых. Не нравятся мне такие жертвы.

— Кто это был? Вы ведь задержали стрелков?

Мезинцев вновь нахмурился. Вначале опустил глаза, но потом прямо посмотрел на меня.

— Стреляли подростки, пятнадцать-шестнадцать лет, шестнадцать человек. С ними один взрослый. Задержать удалось лишь троих. Остальных… Кого охрана подстрелила во время перестрелки, а кого толпа забила. Взрослый, перед тем как его взять, успел принять яд. Соответственно, их руководителя взять не удалось. Подростки… — он взял паузу.

Я глубоко вдохнл, стараясь унять разгорающуюся в груди ярость.

— Кто эти подростки? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Те самые ребята из детских домов, которых спонсировали социал-революционеры, — ответил генерал.

Ага, а ещё их поддерживали турки… Так, отставить паранойю!

— Да… Как они вообще оказались на площади? Всех ведь проверяют, и обыскивают.

Мезинцев помолчал, собираясь с мыслями, потом продолжил рассказ:

— Вначале их не хотели пропускать. Однако потом подоспел начальник караула, который и распорядился пропустить их. Сопровождающий ему сказал, что дети прибыли из Сибири и уже утром должны уехать обратно. И они не успеют посмотреть площадь, тем более такое событие — коронация императора. Мол, дети всю жизнь потом будут это вспоминать. Они нашли подход к начальнику караула и тот их пропустил.

— Их не досматривали что ли? — я начинал закипать.

— Нет, их досмотрели полностью. У них были с собой рюкзаки, но ничего подозрительного не обнаружилось. Потом удалось выяснить, что оружие пронесли на площадь заранее и спрятали в канализационных люках вместе с «кошками», которые использовали для того, чтобы подняться по стенам.

— А стена почему не патрулируется? — я понимал, что сейчас не совсем прав и мной владеет гнев. Прекрасно понятно, что давно нет необходимости охранять стены Кремля. Не от хазар же их остерегать.

— Да и из охраны всего-то по два гвардейца на обоих входах. Больше смысла давно нет.

Я лишь поморщился. Возразить тут было нечего.

— И что, никого не насторожило, что какие-то маргиналы лезут посреди коронации на стену Кремля? — спросил я.

— Видимо, насторожило, — кивнул Мезинцев. — Начальника караула чуть позже нашли с перерезанным горлом. Вероятнее всего, он попытался вмешаться. Всем остальным было не до того, они, как вы понимаете, смотрели в другую сторону.

Я тяжело выдохнул.

— Подростков-то зачем привлекли? Скоро против меня уже младенцев отправлять станут, чтобы вводить в заблуждение охрану и распалять воображение читатлей жёлтой прессы.

Мезинцев лишь кивнул.

— Да, здесь согласен, сам никак в себя не приду. Похоже, моральные ценности наших коллег опустились ниже плинтуса.

— Вижу, плохих новостей всё больше и больше, а ты всё доклад не заканчиваешь, — бросил я взгляд на Мезинцева. — Что-то ещё произошло?

— Произошло, — в очередной раз кивнул он. — Семён Пегов подал в отставку.

— Это ещё что за новости? — игнорируя боль я поднялся на локтях.

— Здесь все просто, он считает, что виноват лично. — пожал плечами Мезинцев. — Не смог прочитать такую возможность и не почувствовал опасность.

— Будто на меня впервый раз покушение совершают, что за бред? — рявкнул я.

— Раньше такие случаи тоже встречались, но вас впервые ранили. Я понимаю Семёна, — ответил Мезинцев.

— О чём вы говорите? — хмыкнул я. — А кем заменить Пегова? У нас острый дефицит людей, которым я могу доверить свою жизнь. Не вы же будете меня закрывать от пуль вместо него. Не надеяться же каждый раз на простых обывателей, которые будут готовы лечь костьми ради моей безопасности.

Я вдруг услышал какой-то переполох. Мезинцев хмуро посмотрел в сторону двери. В коридоре явно кто-то ругался на повышенных тонах, то и дело переходя на отборный солдатский мат. Мне даже показалось, что я слышу Кутепова.

В палату забежал Кутепов с красным от волнения лицом. Его брови были собраны на переносице он набрал полную грудь воздуха, и молча уставился на меня.

— Что ещё? — хмыкнул я.

— Ваше императорское величество, война! — мрачным голосом произнёс он.

Эти пять букв прозвучали как гром среди ясного неба.

— Что значит «война»? — спросил я ещё не до конца осознавая, что именно имеет в виду Кутепов.

Меня вдруг что-то кольнуло. Надо было спросить, кто напал, но я спросил другое:

— Какое сегодня число?

— Двадцать второе июня, — тут же ответил Мезинцев.

4-ая книга завершена, продолжение будет сегодня по ссылке https://author.today/work/292236

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Воля императора. Крепость