Простой советский спасатель 3 - Дмитрий Буров
В комнате оделся, причесался, прихватил папку и отправился в гости. По дороге все время думал, купить или нет цветы для бабушки Лены, но решился, зашел в магазин за коробкой конфет и, волнуясь, как первоклассник на первое сентября, зашагал в сторону своего дома.
В знакомый подъезд заходил, буквально не дыша. Несколько минут стоял у квартиры Блохинцевых, переводя дух. Наконец собрался с духом и нажал кнопку звонка. Через минуту дверь распахнулась, и я просто потерял дар речи.
Глава 20
И грянул гром, как говорится. Если Брэдбери, да и все остальные писатели-фантасты правы, только что во второй раз я нарушил все известные законы путешествий во времени. С другой стороны, я не просил закидывать меня в прошлое, и тот, кто со мной это сотворил, должен был рассчитать риски. В нашем аленьком провинциальном городишке рано или поздно почти все жители встречаются. Как говорится, земля-то она круглая, но за углом, как обычно, ждут или неприятности, или знакомые.
На пороге стоял отец, каким я его помнил. Еще молодой, поджарый, не поседевший. С азартным блеском в глазах, широким разворотом плеч. В гости он пришел в совей любимой клетчатой рубашке, которую мама много раз порывалась выкинуть несколько лет спустя, но батя уверял любимую жену в счастливости одежды, и каждый раз хозяйка сдавалась под напором непробиваемых аргументов.
В чем заключалась удачливость этой рубахи, я не знал., но отцу в детстве верил как никому другому. Собственно, эта вера прошла со мной через всю жизнь, пережила подростковые бздыки и юношеский максимализм. Как мне не хватало теплой шершавой руки на совеем плече в тот день, когда хоронили Галчону…
Я сглотнул раз, другой, третий. Горло не просто пересохло от волнения и неожиданной встречи, его просто свело судорогой, и слова застревали где-то в районе головного мозга, не доходя до языка.
— Добрый день, осмелюсь предположить, Вы — Лесовой… Ох, простите! — отец рассмеялся над своей оплошностью, а я вздрогнул: знал бы ты, папка, насколько ты не ошибся! — Вы — Лесаков Алексей, верно?
— Гхрм… — я попытался ответить, но речь все еще ко мне не вернулась.
Набрав побольше воздуха, я выдохнул, кашлянул и выпалил:
— Так точно! Здрасте. Я к Блохинцевым. Не ошибся?
— Ух, боевой какой, не переживай, попал куда шел. Заходи, только тебя и ждем, — с этими словами Степан Иванович, он же мой отец развернулся и исчез в полумраке коридора, крикнув на ходу: — Алексей, дверь захлопни!.
Не понял, отец тоже будет присутствовать при разговоре? Ого, вот это удача! Или катастрофа? Я окончательно запутался во всех этих временных петлях и континуумах, плюнул на все и зашел в квартиру. Интересно, что эти историки-любители задумали? По какой причине объявлен полный сбор?
Я разулся и теперь стоял в коридоре, не зная, что делать. Так-то я помнил, куда идти. Справа по коридору располагался большой зал, в которой Блохинцевы принимали гостей. Слева находились спальня и кухня, а напротив пищеблока дальше по коридору с правой стороны в самой маленькой комнате профессор принимал пациентов, когда приезжал в Энск.
Идти самому неприлично вроде, да и по всем законам этого времени я как бы впервые сюда попал. Значит, ничего здесь не знаю, надо подождать, когда хозяин или Лена выйдут и отведут в гостиную. Я топтался на месте, держа в руках папку с архивом и коробку конфет, которую уже измял от волнения. Черт куда делась вся моя уверенность и смелость? Стоило увидеть отца, как в голове осталась только одна мысль: я рад, что ты живой!
Дико хотелось отыскать его в квартире, обнять и во всем признаться. Но делать этого точно не стоило: при всей любви к фантастическим романам, неуверен, что батя мне поверит без каких-либо доказательств. Факты — то, чему верил мой отец. А у меня их нет ни одного.
Рассказ о будущем, о развале Советского Союза, о смерти Брежнева через несколько лет, о войне в Афганистане, жестоких девяностых, взрыве Чернобыле — все это здесь и сейчас, в милом, уютном, застойном брежневском времени звучит как вымысел и желание опорочить великий и могучий Союз нерушимых республик свободных. Блохинцев и Лесовой старший, скорей всего психиатрическую неотложку не вызовут, но доктор дядя Коля как минимум порекомендует обратиться к врачу и намекнет Лене на неполноценность кавалера. Или рискнуть?
Пока я прикидывал все за и против, двухстворчатые двери зала распахнулись, и оттуда выпорхнула Лена.
— Ой, Леша! А ты чего в коридоре? Дядя Степа! — звонко крикнула девушка вглубь квартиры. — Ну, Вы чего Лешку не проводили?
— Прости, Леночка! Тут срочное! — раздался веселый голос из кухни. — Иначе Полина Федоровна меня убьет!
— Прям-таки и убьет, — проворчала Лена. — Заходи! — и нырнула в зал. — Бабушка ушла на какое-то собрание пенсионеров, а дядю Степу, как самого ответственного, поспросила присмотреть за пирогом в духовке. Когда остынет, чтобы достал. Если достать сразу, верхушка быстро опадет, а бабушка этого не переживет, — Лена хихикнула. — Правда, я не понимаю, как она об этом узнает. Но дядя Степа у нее на доверие, как хороший кулинар, поэтому такое ответственное дело Полина Федоровна может доверить только ему. Мы с папой, увы, безалаберные существа в плане готовки, — закончила девушка явно словами бабушки.
— Ясно, — в голове все еще царил хаос после встречи с отцом, поэтому я тупил. — А, Лен, это Полине Федоровне, ну и тебе, — я протянул папку, чертыхнулся, и передал коробку с грильяжными конфетами.
— Леш, с тобой се в порядке? — заволновалась девушка. — На тебе лица нет! А ну-ка, давай сюда на диван! — Лена дернула меня за руку и потащила к софе, усадила и принялась суетиться. — Так, что? Голова? Тошнит?
— Лен. Все нормально. Честно, — отвечал я односложно, боясь сорваться на девушку. — Сядь, пожалуйста, и расскажи, почему тут ваш сосед?
— Точно в порядке? Может, воды? — прохладная ладошка легла на мой разгорячённый лоб. — Леш, у тебя испарина! Давай температуру измерим, такое бывает при повреждение головы! — Лена вскочила на ноги, но я успел схватить её за руку и дернуть на себя.
Девчонка пискнула и повалилась на мои колени. Я крепко обнял её и шепнул в ухо:
— Солнышко, все в порядке. Гарантирую. Просто я разволновался. Все-таки официально буду представлен твоему отцу. А тут еще и сосед-историк, они де меня сейчас живьем съедят со всеми моими
