Красный Дракон Империи - Евгений Владимирович Панов
Проблема состоит в том, что орден владеет методикой воздействия на мозг и сознание человека. Это позволяет создавать из людей послушных марионеток. Одна из таких марионеток пыталась убить товарища Кирова в здании Смольного, ещё двое марионеток под видом пилотов должны были устроить катастрофу самолёта, на котором мы с Сергеем Мироновичем летели в Москву. Все они были ликвидированы.
А теперь касаемо сложившейся на данный момент ситуации. Дело обстоит таким образом, что умерший Ягода был на самом деле одним из агентов ордена. После попытки убить товарища Сталина он был допрошен и ликвидирован. – На этих словах Ворошилов, Буденный и Молотов изумлённо переглянулись, но, увидев абсолютно спокойных Сталина и Кирова, вопросов задавать не стали. – В ходе допроса выяснилось, что есть ещё как минимум два высокопоставленных агента ордена в наших рядах. Это Тухачевский и Хрущёв. В их задачу входили организация и проведение в СССР государственного переворота с последующей передачей реальной власти людям ордена.
– Товарищ Головин ещё не упомянул, что, в силу некоторых особенностей, распознать и противостоять адептам этого ордена может лишь он один, – произнёс Сталин спокойным голосом и принялся вычищать трубку.
– Э… товарищ Сталин, а это не может быть дезинформацией? – Голос Молотова заметно дрожал.
– Нэт! – Акцент Сталина стал очень заметен. – Вот протокол допроса этого… – Сталин выругался по-грузински и буквально швырнул папку с протоколом Молотову в руки. – Я вызвал их обоих в разное время, и вы все сможете убедиться в правдивости слов Виктора.
Сталин несколько секунд помолчал, что-то обдумывая:
– Виктор, будем работать, как с Ягодой.
– Можно и как с Ягодой, товарищ Сталин, только вот постэффект от финала будет тот же. Так что придётся действовать по старинке, физическим методом, но тогда ковёр жалко.
– Ничего, мы перейдём в подвал. Там есть винный погреб. Пусть думают, что мы Ягоду поминаем. И их сразу помянем… – Сталин бросил взгляд на Молотова, внимательно читающего откровения бывшего наркома внудел. – Вяче, готовься, будешь вести протоколы и на этих двух говнюков. – И, обратившись уже ко всем, приказал: – Пойдёмте, спустимся в подвал. Там продолжим. Тухачевский уже скоро должен подъехать. Он первый на очереди.
Тухачевский зашёл в помещение винного погреба и остановился, с удивлением глядя на собравшихся и сидящих за столами. Аура у него была без чёрной паутины, а значит, зомбированной марионеткой он не был.
– Вам уже сообщили, гражданин Тухачевский, что вы получили степень минервала?
Вопрос Сталина, произнесённый абсолютно спокойно, вызвал у него чувство озноба. Поняв, что разоблачён, Тухачевский выхватил из кармана маленький пистолет и направил его прямо на Сталина. Однако выстрела не последовало. Он застыл как статуя, не в силах нажать на спусковой крючок.
Сталин ухмыльнулся, глядя на обалдевших от увиденного Молотова, Ворошилова и Будённого. Киров, по-моему, уже привык к моим способностям и воспринимал всё спокойно, что, опять-таки, не укрылось от внимания того же Будённого.
Я подошёл к стоящему Тухачевскому и вытащил пистолет из его пальцев. Карманный браунинг. Такой же, как был у Ягоды. Положив ладони ему на виски, я закрыл глаза. М-да. Может, и не такая же мерзость, как Ягода, но тоже близко к тому. Безумная, на грани маниакальной жажда власти.
Был завербован орденом в 1915 году, когда находился в плену у немцев в Ингольштадте. Все эти годы верно и преданно служил иллюминатам, пообещавшим сделать его военным диктатором на одной из частей раздробленной России. Последний раз встречался с представителями ареопага ордена в 1932 году, когда посетил военные маневры в Германии. Тогда же получил от них задание активизировать подготовку к военному перевороту.
Допрос Тухачевского шёл больше двух часов. В принципе это было лишним, так как всё, что знал он, теперь знал и я. Но сказанное непосредственно им имело больший эффект на собравшихся, а я потом, если будет необходимо, дополню. Тем более что я поставил Тухачевскому ментальную закладку, благодаря которой он просто не мог соврать или что-либо недоговорить. И вот все ответы на заданные вопросы получены. Осталось решить участь обвиняемого. Сталин посмотрел на своих соратников.
– Высказывайтесь, товарищи.
– Гхм. В связи с открывшимися обстоятельствами, я думаю, что суд вынесет ему высшую меру, – начал говорить Молотов.
– Здесь его суд, – жёстко прервал его Сталин. – Здесь и судьи, и прокурор, и приводящий в исполнение. Прошу высказаться остальных.
– Вышка, ети его… – Будённый шарахнул по столу кулаком.
– Я за высшую меру. – Ворошилов был более спокоен.
– Высшая мера. – Киров краток.
– Какое будет ваше мнение, товарищ Головин? – Сталин обернулся ко мне.
– А я – приводящий в исполнение, товарищ Сталин. Но я полностью согласен с собравшимися.
– Значит, так и запишем. Высшая мера социальной защиты. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Пиши, товарищ Молотов. – Сталин кивнул будущему наркому иностранных дел.
Всё это время Тухачевский стоял с полными ужаса глазами. Он просто не понимал, почему он не может пошевелиться и почему не может молчать, когда ему задают вопросы. Да даже увильнуть как-то от правдивого ответа не может. А тут ещё прямо при нём, без суда его приговаривают к расстрелу. У него ещё теплилась надежда, что когда его повезут в тюрьму, чтобы там привести приговор в исполнение, соратники смогут его отбить и освободить. Но надеждам не суждено было сбыться.
– Виктор, может, всё же пригласим товарища Власика? – Сталин пристально посмотрел мне в глаза.
– Иосиф Виссарионович, мне самому это не доставляет удовольствия, но чем меньше народа знает о том, что здесь происходит, тем лучше. Тем более что у Николая Сидоровича другие обязанности.
– Ну, что же, тогда действуйте, товарищ Головин. – Сталин отошёл на несколько шагов.
Я взял в руки пистолет, ранее отобранный мной у Тухачевского и, подняв его на уровень лба приговорённого, произнёс:
– Именем Союза Советских Социалистических Республик…
Выстрел из маленького пистолета прозвучал, как залп из гаубиц. Аура лежащего на полу погреба Тухачевского стремительно гасла.
– Приговор приведён в исполнение, – спокойным голосом сказал Сталин. – Товарищ Молотов, зафиксируйте это в протоколе.
Труп Тухачевского вынесли люди Власика, а мы в полной тишине остались ожидать прихода другого фигуранта. И Молотов, и Будённый, и Ворошилов были ошеломлены теми показаниями, что дал Тухачевский, и скоростью вынесения и исполнения приговора. Они с явно видимой опаской посматривали в мою сторону, пытаясь понять, какую роль я играю рядом со Сталиным. То, что я его карающий меч, они уже
