Труболесье - Влад Туманов
В это же время по квартире разносился приятный, пряный аромат запечённых булочек с корицей, только–только вышедших из старой советской духовки. Всему виной была пожилая, но бодрая для своих шестидесяти двух лет старушка. Она носилась как угорелая, ожидая прихода гостей к праздничному столу. Девятое мая в семье Корнаевых считалось одним из самых важных праздников в году, наряду с рождеством и пасхой. Всё дело в отце Аглаи Павловны.
Будучи ещё совсем молодым, он воевал в Великой Отечественной войне и был удостоен множества наград, за что и заслужил уважение своих детей и внуков. Истории про его военные подвиги обсуждаются в семье каждый год, а количество выпитых за него рюмок давным–давно перевалило за сотню. Аглая Павловна уверена, что если бы не несчастный случай на заводе, в котором погиб её отец, оставив их с матерью одних, в сложные времена перестройки… то жили бы они сейчас совершенно по–другому. Но, как и любой другой человек, переживший суровые девяностые и тяжёлое начало нулевых, Аглая Павловна не привыкла жаловаться на жизнь и даже в свои шестьдесят два года продолжала работать в налоговой.
Семья Аглаи Павловны была небольшой. Олег — сын Аглаи, да любимая, но своенравная внучка Елизавета. Олег, некогда успешный бизнесмен, живший в Москве и управляющий сетью элитных автосалонов, пять лет, как потерял свою жену, мать Лизы, буквально сгоревшую в странном пожаре, разгоревшемся в их частном доме. Пожар охватил почти весь первый этаж за мгновение ока. Мать Лизы в это время находилась на втором этаже, отсыпаясь после тяжёлого рабочего дня, а отец находился в отъезде. Как позже сообщили врачи, она умерла во сне от угарного газа, даже не успев открыть глаза и испугаться. В том огне пострадала и Лиза, вернувшаяся домой с вечерних занятий и попытавшаяся помочь матери выбраться из огненной западни. Но всё, что у неё получилось — это заработать сорок процентов ожогов тела, отчасти затронувших и её лицо. В то время отец пустил почти все свои средства, чтобы вернуть дочери прежний внешний вид, и удалось это у него на славу, на лице почти не осталось следов, сохранился только небольшой поврежденный участок на шее и груди.
Потеря жены стала для Олега серьёзным ударом, и даже забота о дочери не смогла отвести его от запоя. Потратив все свои сбережения на помощь дочери, он ушёл в него с головой, буквально окунулся на целый год, не замечая ничего и никого вокруг себя. Его «друзья» в это время, делая вид, что помогают с бизнесом, подмяли всё под себя и оставили Олега с дочерью на улице. Овдовевший и обедневший сын Аглаи Павловны был вынужден обратиться к матери за помощью. И пускай сын Аглаи за десять лет жизни в Москве, так ни разу ей не позвонил без серьезного повода… Сердобольная старушка пустила непутёвого сына в отчий дом.
Устроившись водителем троллейбуса, Олег всё время старался искать какие–то подработки, в надежде вернуть всё, что потерял, но проблемы с синими заплывами перекрывали ему путь в светлое будущее. Все попытки заканчивались очень быстро, даже не успевая разгораться. Деньги спускались на водку, чтобы задушить душевные травмы, а силы тратились, чтобы допить эту самую водку и при этом не уснуть.
Но эта история не про Олега Корнаева, а про его дочь — восемнадцатилетнюю девочку, с натугом закончившую одиннадцатый класс, не имеющую друзей и проводящую весь свой досуг за компьютерным столом в попытках сбежать от суровой реальности и издевательств со стороны сверстников. Отец Лизы, давно привыкший к подобному образу жизни своей дочери, старался не вмешиваться в её личные дела и комнату Лизы обходил стороной. Он больше предпочитал дальнюю комнату, в которой отсыпался после работы. Аглая Павловна же наоборот всеми силами старалась вытащить внучку из обжитой конуры и всячески приобщала её к «нормальной», как ей самой казалось, жизни:
— Лизооочкааа! Выходи! — постучавшись в деревянную белую дверь, с висящим на ней плакатом «Не входить», Аглая Павловна тяжело вздохнула и перекинула через плечо кухонное полотенце: — Лиза! Ну, сколько можно! Я просила тебя мне помочь ещё с утра! Сейчас уже полдень, а ты всё ещё спишь! Парад пропустила, так хоть помоги салат нарезать! Скоро гости придут!
Послышавшиеся за дверью шаркающие звуки, словно кто–то нехотя переставляет ноги, приободрили Аглаю Павловну, заставив её широко улыбнуться и замереть в ожидании. За дверью раздался глухой щелчок дверного замка, открывшегося следом шпингалета, а за ними скрипучий звук старых дверных петель, отворивших проход в комнату. В медленно открывшемся дверном проёме стояла красивая девушка, совсем юная, но в очень потрёпанном состоянии. Весь её облик явно указывал на то, что девочка провела бессонную ночь за монитором. Карие глаза устало смотрели куда–то сквозь Аглаю, большие мешки под глазами походили на синяки и, казалось, сейчас лопнут, а тёмные волосы, убранные в хвост, торчали в разные стороны и явно не видели воды с мылом уже несколько дней. Даже домашняя пижама, купленная Олегом на день рождения дочери и некогда подчёркивающая её утончённую фигуру, была вся заляпана и помята. Единственное, что выглядело нормально, это беспроводные наушники, висящие на шее, из которых тихо играла какая–то современная, незнакомая Аглае мелодия.
— Лиза, ну сколько можно? На кого ты похожа? — Аглая вскинула руками и громко ахнула. — Господи! Приводи себя в порядок, гости уже вот–вот придут! Бегом!
Тяжело вздохнув, Лиза кивнула бабушке, пробормотала что–то невнятное и громко зевнула, захлопывая дверь. Брякнувшее в наушниках уведомление из новомодного мессенджера, заставило Лизу дёрнуться и подбежать к компьютеру. На мониторе виднелось сообщение от согильдийца Лизы по многопользовательской игре в жанре РПГ.
«Сообщение от Хорд: Эмбер, рейд поставим на ночь. Ты с нами или без тебя сегодня? Нужно же ещё из прошлой подземки выйти. Я сам пока не заходил, с семьёй маюсь. Давай через шесть часов?»
Состоя в одном из самых сильных кланов сервера, Лиза зарабатывала на рейдах неплохие деньги, особенно для подростка, хоть и не делилась своими успехами с родными. Отец бы всё отобрал, посчитав, что сможет вложить деньги лучше, нежели это сделает его дочь. Такой расклад Лизу в корне не устраивал, а потому она привыкла прятать деньги от отца и бабушки. Для неё было удобнее, чтобы её считали за бестолковую девицу с нулём на счёте, чем за очередного инвестора давно уже угасших амбиций спятившего и спившегося отца. Нет, конечно же своего отца Лиза любила, но презирала из–за его слабости и нерешительности справится
