Я – неандер (СИ) - Лопатин Георгий

С собой решил взять пять человек, то есть одних взрослых парней, оставив младших пацанов и девушек на охране. Сделал им тележки, загрузились хамоном и двинулись в путь, прихватив с собой пса Инь. Члены моего отряда тоже жаждали обзавестись псами, что я им обещал, сразу после того, как освоят на должном уровне грамоту.

Кстати, мои собаки тоже обзавелись полноценными доспехами (благо я их еще со щенячьего возраста приучал таскать на себе куски шкур), а элементы на спине даже имели стальные пластины, пусть и тонкая жесть, меньше миллиметра, но защитит от когтей и зубов тех же волков или махайрода в случае схватки на ура. Да и от копья тоже спасет, если придется иметь дело с людьми. Главное под удар дубины или лапы пещерного медведя не попасть, тут без вариантов.

Шли тяжело и было бы еще тяжелее, но пробившаяся трава не давала совсем уж изгваздаться в земле. Постепенно природа восстанавливалась от отравления кислотным дождем, хотя кедры так и стояли с голыми ветвями, лишь очень немногие вновь обзавелись хвоей.

До соленых озер добрались за пятнадцать дней, трижды попав под дождь, хорошо, что мы были готовы к такой погоде, мало того, что повозки имели крышу, так палатки устанавливались внутри повозок. А если еще отопление «включить» если погода совсем уж мерзкая, холодная и сырая, так и вовсе кайф, тепло, сухо, мухи не кусают… Разве что паре часовых не позавидуешь, но и они под зонтиками.

Дважды на нас выходили волчьи стаи голов по десять-пятнадцать, и позорно ретировались поджав хвосты, осыпанные стрелами, в обоих случаях потеряв по три члена стаи.

Но вот и соленые озера. Как я и ожидал, они все были полны дождевой воды и соль полностью растворилась. Так что хорошо, что когда двинулись от Чулыма, по максимуму запаслись дровами. Придется соль выпаривать, чем мы и занялись. На керамические листы, похожие на те, что ставят в духовки, наливали воды и разводили под ними костры, как вода испарялась, добавляли еще до тех пор, пока не образуется достаточно толстый слой соли.

Муторное и малопроизводительное занятие, но деваться некуда. Я покопал лопатой тут и там в надежде найти слой соли под землей, но обломался. Благо этих листов взяли сто штук, так что в день у нас получалось выпарить около ста килограмм соли. Правда дров на это уходила прорва и приходилось постоянно совершать за ними рейсы, ну и за пресной водой заодно.

За дровами ходил я, беря в помощь то одну, то другую пару ребят. Все-таки у озера подобраться к ним незаметно невозможно, степь вокруг голая и ровная как стол, нападающие попадут под массированный удар еще на дальней дистанции, сначала дротиками закидают, потом стрелами… А вот в зарослях тальника да в траве вполне можно укрыться и подкараулить дровосеков.

Что и произошло.

Сначала дал знать об угрозе Инь, зарычав.

— Назад! Ко мне! Щиты!

Парни не подвели и среагировали достаточно быстро и четко, по крайней мере встали по обе стороны от меня и прикрылись подхваченными с тележек прямоугольными щитами раньше, чем нас атаковали. Сначала полетели камни, но наша стенка выдержала этот обстрел.

Щиты у нас были из пиленых досок дополнительно обшитые кожей, правда без умбонов, так что удары камней держали надежно, тем более мы встали на колено и держали щиты обеими руками.

Пока шел обстрел, я, честно говоря, недоумевал, что вообще происходит? Как-то не в традиции нандеров нападать вот так, ни здрасьте тебе, ни до свидания, какие-никакие переговоры должны были состояться, бросание предьяв. Если они считают, что мы вошли в зону их охотничий угодий, то должны были попытаться сначала об этом сказать.

Да и не могли они определить эти земли таковыми. По уже давным-давно сложившейся традиции, возведенной в закон территория, где находится соль является общей землей, то есть нейтральной, каждый может прийти и взять соль. Это даже место для встреч, если уж совсем приперло и надо во что бы то ни стало дождаться другой род для совершения обмена женщинами.

Но, мир изменился, не в лучшую сторону и значит кто-то решил забить на законы толстый болт, так сказать, прогнулся под изменчивый мир… прям как сам автор песни с такими словами. А значит это какой-то бандитский род каннибалов, что решили пойти по простому пути и жрать всех, кто приходит на соленые озера. Вопрос в том, сколько они тут уже орудуют и скольких успели сожрать.

Обстрел быстро прекратился, противник с ревом кинулся на нас с копьями. Выглянув из-за щита, увидел, что врагов насчитывается семь человек.

— К бою!

Поработать из лука не получалось из-за плевой дистанции, пят-семь секунд и противник приблизится на расстояние удара, по той же причине отпадали дротики, пока замахнешься тебя уже копьем огреют.

Так что пришлось хвататься за холодное оружие, я выхватил меч, а ребята — топорики.

Все произошло как на тренировках, а тренировал не только я ребят, но и сам тренировался вместе с ними, а то теория без практики ничто. Вот и сейчас, принял удар на щит, одновременно отводя его в сторону, шаг вперед и рубящий удар по противнику в район шеи. Фонтаном хлынула кровь…

Ребята тоже не сплоховали и с противным хрустом раскроили своим противникам черепа.

Нападавшие даже не сразу осознали масштаб потерь и продолжили атаку и снова все прошло по отработанному сценарию, с одним лишь отличием, своего второго противника я пронзил тычковым уларом в район горла, а ребята своим визави разворотили грудины.

Последний оставшийся в живых наконец увидел, что дело дрянь и опрометью сиганул прочь, но отпускать его никто не собирался. Парни синхронно бросили свои топорики и у беглеца появились своеобразные крылья.

А вот теперь без собаки было не обойтись.

— Инь! След!

Пес немного покрутившись на месте засады, уверенно взял след и повел нас в сторону стойбища из которого по наши души пришла эта «великолепная семерка». С ними нужно было разобраться, ибо нам тут еще черт те сколько куковать, прежде чем выпарим достаточно соли.

Бежали за псом недалеко, километра три, обогнули невысокий, но большой по площади холм и увидели стойбище из трех чумов.

Нас заметили издалека и навстречу кинулось пять человек.

— Дротиками пли!

В общей сложности метнули девять дротиков завалив троих, а потом закидали попытавшихся удрать стрелами.

Подошли к стойбищу уже шагом.

— Всем выйти! — приказал я, причем на нескольких неандертальских диалектах.

У меня вдруг прорезались способности к языкам. Впрочем, остальные нандеры тоже неплохо осваивали чужую мову, так что спустя месяц мы друг друга отлично понимали, тем более что по большому счету языки их бедны, и одна героиня из «Двенадцати стульев» тут была бы чуть ли не профессором филологи преподавая ораторское искусство, но я естественно вводил общенеандертальский язык на основе русского, что довольно сильно пришлось трансформировать. Если слово начиналось с согласной буквы, то она убиралась, так же изымалась одна из согласных если они шли друг за другом или между ними вставлялась еще одна гласная, например слово «календарь» трансформировалось в «аленадарь».

— Ч-черт… — сплюнул я, подойдя ближе и увидев груду человеческих костей перемешанных с дерьмом. — Прах к праху, мля…

Штук тридцать черепов насчитал. И кто сказал, что это единственное место, где данные каннибалы стояли?

Из чумов стали выходить женщины, сорок две «штуки» насчитал, плюс три подростка, из них две девушки и один мальчик шести лет. Большинство женщин при этом находилось на разных сроках беременности.

— Ч-черт… Нет, этих я к себе не поведу… и так много, надо распихать их по родам.

А вообще-то меня что-то напрягает количество людоедских родов. Проблема не только в том, что они других людей жрут, проблема в том, что людоедство может спровоцировать опасную болезнь с сильно мудреным названием. Первое слово похоже на «трансмиссия», потом — губчатая чего-то там… не помню. В общем происходит поражение центральной нервной системы, мозг становится похож на губку, отсюда и название.