Каинова печать (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна
— Ты задержался, мальчик, — прошипела, словно змея, Йуллер, комментируя его появление в узкой комнате с приземистым потолком.
— Этого требовала осторожность, — безо всякого приветствия ответил он, прежде чем высокомерно заметить. — Мне не нравится, когда ты меня так называешь, и потому лучше бы тебе прекратить свои насмешки.
— Я обдумаю это… Мальчик.
— Обдумай-обдумай. А заодно и то, какой идиотизм обращаться для встречи со мной в замок Его высокопревосходительства! — взвился Леккео, от ярости даже притопывая ногой. — Ты совсем обезумела передавать записки с таким содержанием по официальным каналам?!
— Я сначала поразмышляла над прочими вероятностями, а затем поняла, что у меня аж голова разболелась столь много думать. И если болонку герцога чего-то там не устраивает, то шавка и сам себе набрешет какое-либо оправдание.
— Не смей меня так называть!
— А ты попроси своего хозяина издать какой-нибудь указик о том, как к тебе правильно обращаться, — посоветовала нахалка. — Тогда будешь даже пальчиком в бумажку тыкать, словно взаправдашний шут.
— Прекращай, Йуллер. Говори, чего тебе от меня надобно, и убирайся, — скрипя зубами медленно проговорил Леккео.
— Ты мне на днях приснился, вот я и решила тебя проведать.
— Иди в… — начал было секретарь, который и не ожидал, что его возможно разозлить ещё больше, но демонесса рассмеялась во весь голос и продолжила с издёвкой:
— Снова увидела твоё прехорошенькое плаксивое личико в могиле! — гадина сделала вид, что от переполняющих её эмоций даже вытирает слёзы. — Столько веков прошло, а до сих пор не могу сдержаться. Ну и рожа у тебя тогда была!
— Через две минуты это место перестанет подходить для приватной беседы, но я могу уйти и раньше. Повторюсь. Что тебе надобно?
Леккео заполучил предостаточно памятных воспоминаний об этой демонессе, чтобы даже не озвучивать свою угрозу, а сразу переместиться в недоступную для неё зону. Однако он до мурашек боялся того, что она может натворить. Йуллер знала слишком много о нём, и особенно об его нелегальном перемещении в Ад.
— Ты помнишь те времена? Как ты тогда рассыпался в проклятиях, не думая, в какую сторону дует ветер? Как заверял, что сделаешь всё, чтобы отцепить лапы демонов от себя и своего любимого мирка?
— И?
— Что «и»? Ну вот и оно. Ты достаточно ждал, чтобы эта возможность взяла, да и пришла к тебе.
— Йуллер, — округлив глаза от удивления, только и смог выговорить секретарь Дзэпара, а затем прочистил горло, искренне радуясь, что хотя бы выпроводил наглую тварь прочь из общественных комнат замка.
— Как бы до тебя донести, Йуллер? Понимаешь, любая цель подразумевает наличие возможности идти к ней.
— Ты оглох, что ли, мальчик?! — вдруг рявкнула Йуллер так, что он машинально в испуге отпрыгнул назад. — Я тебе говорю, что возможность пришла! Пришла я к тебе, пришла! Соображаешь?!
Взгляды собеседников встретились.
— Речь о новом рефаиме? — уже куда как более спокойно полюбопытствовал Леккео, показывая этим свою заинтересованность.
Йуллер утвердительно кивнула:
— Мы обязаны воспользоваться лазейкой.
— За будущей матерью неусыпно наблюдают.
— Тогда вспомни о Дагна.
Задумчиво поджатая узкая нижняя губа придала Леккео ещё более детский вид.
— Их родоначальница умело ограждала дочерей от истины. Нынешняя Кхалисси подобна дитя.
— И всё же мы сможем заручиться этой поддержкой.
Леккео, как и Йуллер, прожил не одно тысячелетие, но в силу трусливой предусмотрительности не был готов рисковать без более высокой вероятности. Он и с этой‑то демонессой решился на обсуждение вопроса только потому, что был уверен — ни один Высший не станет с ней сотрудничать. Никто его сейчас не проверяет. А потому даже угрюмо заметил:
— Или получить кинжал в спину. Ты знаешь, к кому обращена её верность.
— О, мальчик, — беззаботно усмехнулась демонесса. — Преданный. Одно слово, но такие разные значения! Нынешняя непогрешимость Дагна обусловлена лишь платой за вынужденное служение. А мы можем назначить им цену за абсолютную свободу. Чуешь разницу?
— Вскоре я найду тебя. Постарайся за это время найти ещё доводы.
После этих слов секретарь Его высокопревосходительства, кутаясь в свой плащ, поспешил обратно. Время встречи кончилось, но он вплоть до самого замка слышал в своём сознании едкий вопрос Йуллер.
«Ты хочешь этого. Что тебе ещё нужно?» — с усмешкой спросила она.
* * *Приёмная герцога отвечала его достаточно аскетичному вкусу. Внутри комнаты не имелось ни одного лишнего предмета, и при этом каждая деталь была связана друг с другом. Пространство представляло из себя единое целое, а потому стороннему наблюдателю могло показаться странным насколько баронесса Ахрисса, облачённая в лёгкое красное платье, гармонично выделяется на общем фоне. Она походила на алые губы белокожей красавицы Белоснежки. Так же приковывала к себе внимание и вызывала желание прикоснуться. Вот только демон, хозяин замка, глядел на чарующую посетительницу безо всякого восхищения. Он был задумчив и хмур, как если бы с минуты на минуту готовился подняться с высокого кресла и повести в бой целую армию.
— Неужели ситуация по-прежнему не требует вашего вмешательства? — мягко осведомилась Ахрисса, подходя к герцогу до неприличия близко и кладя руки ему на плечи. Дзэпар не выразил ни недовольства таким поступком, ни одобрения. Он остался недвижим и сосредоточен.
— Несомненно, я дам ему понять, что некоторые моменты считаю неприемлемыми. Но в остальном мои намерения неизменны. Лучшее, что возможно, это встать в стороне. Ал’Берит, как и его сестра, великолепно действует вопреки. Предвидит удары и своевременно защищается так, чтобы стало удобно нанести решительный удар. Выиграть битву с ним очень просто — её достаточно не начинать. Если не провоцировать, то он и сам остановится.
— Судя по тому, что век, когда перестанут судачить об его чудачествах, так и не настаёт, вашей мудрости не хватает очень многим.
— Даже мудрецам порой не хватает терпения равнодушно делать выводы из его причудливых поступков. Вот, например, мы с вами. Хотя мы и заинтересованы в Ал’Берите, а и то возмущены им до крайности. Что говорить о тех, кто видит в нём только врага?
— О, говорите за себя и Форксаса! Я отнюдь не возмущена, — с милой усмешкой возразила Ахрисса. — После первого покушения на женщину, ситуация стала видеться мне пикантной, увлекательной и многослойной. С этого маленького камушка началась грандиозная лавина. Она камнепадом обрушится на головы и погребёт под собой многих.
— Да. Именно так. Ал’Берит заставит весь Ад жёстко взглянуть на пробелы в законодательстве, — подтвердил Дзэпар и ладонью предложил баронессе сесть в кресло. Её близость ему наскучила. — В другое время мне было бы даже приятно посодействовать ему, но этот замысел несёт на себе глубокий отпечаток случайности, нежели мастерства. Иначе, если бы подобное и началось, то совсем не так. Нынешнее видится мне не ловким ходом, а публичным издевательством над основами.
Демонесса грациозно присела, поправляя волосы, чтобы выгоднее показать свою красивую шею, и продолжила разговор:
— Однако, надеюсь, ему хватит созданных для себя в связи с этим проблем, чтобы всё же убить рефаима. Иначе господин Аворфис неприглядно завершит всю интригу личной дуэлью.
— Я уже сделал вывод, что подобного без существенной провокации не произойдёт, — с чувством собственного превосходства ответил герцог и закурил трубку.
— Вы интригуете. Он не только благоразумен, но и сосредоточен на чести рода до крайности.
— Он до крайности сосредоточен на доскональном соблюдении букв закона, — все три головы демона презрительно улыбнулись. — Вам ли не знать, во что превратил Аджитант господин Аворфис?
— О-о-о, — хихикая, протянула Ахрисса. — У Ал’Берита теперь самый добропорядочный город во всём Аду.
— Хотел бы я добавить ещё «и скучный», но всё не получается, — буркнул Дзэпар. — Но всё же перейдём к обсуждению не дел Аджитанта, а личности второго заместителя его наместника. Он отчаянно стремится ни в чём не походить на свою мать, а потому его характер сформировало неуклонное соблюдение правил. Хаос отрицается им в проявлении даже самых скромных эмоций. А потому, видя в действиях Ал’Берита нарушение морали, а не закона, господин Аворфис сделает привычный для себя вывод. Его благоразумие проявится разве что в том, что он не будет требовать законопослушности и от остальных.
