А. Демченко - Серый экспресс (СИ)
- Вот как? Странно... - Протянул я.
- Да что уж тут странного? - Смольянина явно оседлала любимого конька, и мешать ей я не стану. Катком переедет, но вещать не перестанет... даже над могилой. По глазам видно. - Посудите сами, цветы, они ведь самые хрупкие создания, хранить их по такой погоде труд немалый. Перемерзают.
- А как же согревающие воздействия? - Удивился я.
- Сразу видно, что вы с цветами не знаетесь. - Вздохнула хозяйка. - У цветов, если говорить по-модному, структура очень уж нежная, диапазон ее крайне узок, а потому, ежели рядом есть какие сильные наговоры, оболочка цветка непременно диссонирует, а самый цветок при том, быстро увядает. Вот и греют цветочные лавки лишь свечами, а те, что побогаче, проводят водяное отопление, но уж непременно так, чтоб никаких воздействий и близко не было. Оттого-то, и цветы так дороги к зиме выходят. Потому и мой сад, также отапливаемый, выращенный без всех этих модностей естествознания, считается одним из лучших в Европе.
- Вот так новости. - Покачал я головой, но тут же усмехнулся. - А скажите, только честно, Заряна Святославна, ведь заговариваете все же цветочки-то? По-старому, а?
- О чем вы? - Сделала непроницаемое лицо Смольянина, но тут же рассмеялась. - Догадались-таки, Виталий Родионович? Ну да, увиливать не стану. Разумеется, я им помогаю, чем могу. Но вы уж, будьте любезны, молчите о том.
- Ну что вы, Заряна Святославна. Я буду нем как рыба... Если вы поделитесь со мной толикой той красоты из ваших цветников, что славится на всю Европу. - С самым серьезным видом кивнул я.
- А вам палец в рот не клади, ваше благородие! - Со смешком констатировала хозяйка, поднимаясь с кресла. - Ну что ж. Договорились. Идемте выбирать ваш откуп?
- С превеликим удовольствием. - Ответил я, поднимаясь следом.
Всю дорогу до обширных теплиц, и даже во время похода по ним, мне приходилось осторожно отбиваться от попыток Смольяниной разузнать, кому же предназначен будущий букет. Правда, в зимнем саду отделаться от допроса оказалось куда как проще. Я был искренне восхищен окружившим меня буйством красок, и очарован странным сочетанием радующих летней зеленью, ароматами и яркими цветами, теплиц, со скупо подсвеченным небольшими светильниками, хмурым ноябрьским садом, ощетинившимся голыми ветвями облетевших деревьев, что виднелся за огромными стеклами. А хозяйка была настолько довольна произведенным эффектом, что почти прекратила донимать меня расспросами.
После долгих и мучительных выборов, я, наконец, остановился на изящных розах нежно-персикового цвета.
- М-да. Пожалуй, в следующем году нужно будет посадить еще пару таких кустов. - Заключила Смольянина. - Вряд ли я, конечно, буду ими торговать, но судя по тому спросу, которым пользуются именно эти цветы, в противном случае, я рискую остаться и вовсе ни с чем.
- А что? Кому-то они уже приглянулись? - Поинтересовался я, наблюдая, как Заряна Святославна аккуратно срезает для меня бутоны.
- Вы, Виталий Родионович, уже второй человек, кто на этой седмице просит у меня эти розы.
- Так может стоит подумать о торговле всерьез? - Спросил я.
- Знаете, ваше благородие... День, когда я начну торговать цветами из этого сада, станет последним в моей жизни. - Неожиданно резко ответила Смольянина. - Деньги, милейший мой Виталий Родионович, еще не все. Их можно заработать, найти, украсть, отнять в конце-концов... А вот эти цветы, это... это сама жизнь, понимаете? Такая же маленькая, хрупкая и бессмысленная, но при этом невообразимо красивая. И я еще не пала так низко, чтобы торговать ею направо и налево.
- Извините, Заряна Святославна. - Я, честно говоря, был сильно сконфужен отповедью хозяйки дома...
- Ништо, Виталий Родионович. - Так же внезапно Смольянина смягчилась, и начала бережно заворачивать цветы, перекладывая их соломой. - Это я должна у вас просить прощения. Вспыхнула, словно спичка. Давайте оставим это, с вашего позволения?
- Разумеется. - Кивнул я. - Я вас прекрасно понимаю, уж извините, ляпнул не подумав. Нетрудно ведь догадаться, что для вашей школы, такое отношение к живому, противоестественно... Но вот взбрело в дурную голову. Простите неразумного.
- Полно вам, Виталий Родионович. Забудем о том. - Улыбнулась Смольянина, протягивая мне бережно завернутые цветы. - Идите уж, восхищайте вашу ладушку.
- Как вы...? - Опешил я.
- Ох! Неужто угадала? - Звонко рассмеялась Заряна Святославна. - Ну конечно, извозчика отпустили, куда ж в такую темень пешком-то идти? Ай я недогада. Но какова девка-то... а?! Огонь! Ну же, Виталий Родионович, полно вам смущаться. Сами проговорились, уж не обессудьте!
- Ой, Заряна Святославна... Вам бы дознавателем служить. Всех воров, в один миг бы на чистую воду повывели... - Со вздохом признал я, но некоторые мысли заставили меня нахмуриться, что не укрылось от хозяйки дома. - Вот что, Заряна Святославна. У меня к вам будет одна очень серьезная просьба. Прошу вас, всем что для вас дорого. Никому, ни в коем случае не говорите о том, что узнали.
- Ну вы уж меня совсем за болтушку какую держите. - Вздернула носик Смольянина.
- Поймите Заряна Святославна, я не сплетен вовсе опасаюсь. Будь только в них дело, и не просил бы ни о чем подобном, зная ваше отрицательное отношение к распространению слухов. - Я пустился на отъявленную лесть в адрес хозяйки и, заметив, что та уже вполне благосклонно поглядывает в мою сторону, договорил. - Здесь, совсем в ином дело. Вы же знаете, служба в Особой канцелярии не так проста. Не дай бог узнает какой вор или злоумышленник, о моей симпатии к Ладе, худо ей прийтись может. Она ведь не дворянского звания, а значит и опаски никакой у злодеев не будет. Разве что мести побоятся. Так ведь месть, она ж мне Ладу, в случае чего, не вернет...
- А что? И вправду мстить стали бы, Виталий Родионович? - Тихо спросила Смольянина, явно впечатленная моей маленькой речью. - На хольмганге?
- От него увернуться можно. А от пули - не выйдет. - Покачал я головой.
Заряна Святославна застыла на месте, смерила меня долгим пронизывающим взглядом, после чего кивнула.
- Не врете. Вижу. Ох и судьбинушка же у вас, Виталий Родионович... Словно кладбище за спиной стоит. - Вздохнула Смольянина. В ответ, я только пожал плечами. А что делать, если так оно и есть... кладбище, в смысле. На котором и своих и чужих, наверное, поровну... Заряна Святославна неожиданно погладила меня по руке, удерживающей собранные ею цветы, и грустно улыбнулась. - Ничего, Виталий Родионович, все ушло. Оставьте ИХ там, где должно быть, нечего им тут делать... И идите домой. Там вас живые ждут. А обо мне не волнуйтесь. Смолчу... Не за лесть вашу, по совести. Ступайте. Ну...
Коротко поклонившись, я прижал поплотнее цветы к груди и, выйдя из зимнего, в сад обычный, направился к дому, напрочь позабыв об оставленном у хозяйки владения, пальто, шляпе и перчатках. Всколыхнувшиеся было воспоминания, разбуженные волхвой, неохотно, но улеглись на дно памяти, так что к крыльцу своего дома я подошел в более или менее нормальном настроении. Хотя радужным я бы его не назвал. Усталость и дурные предчувствия, что снова заворочались в груди, отнюдь не добавляли радости.
Дверь мне открыл Лейф. Чуть округлив глаза от моего вида, тем не менее, он весьма шустро понял диспозицию и, молниеносно спрятав цветы на высоком шкафу для верхней одежды, проводил меня в гостиную. Пообещав через полчаса подать ужин, Лейф тут же скрылся в коридоре, а я устроился в кресле у камина, и принялся бездумно перелистывать страницы записок Хейердалла.
Глава 3.
Не буди лихо... пока спит тихо.
Цветы, Лейф, по моей просьбе, поставил в вазу и отнес в комнату Лады, незаметно от девушки. Ему было это проще проделать, пока та крутилась в комнате, накрывая на стол. Вообще, меня несколько удивило поведение Лейфа в отношении сестры. Точнее, его реакция на наши с ней нарождающиеся отношения. Тьфу ты, совсем язык заплелся. Просто еще по "той" жизни, я помню, что страшнее отца девушки, для ухажера может быть только ее брат, при этом не особо важно, старший или младший. Помнится, одного моего коллегу, не самого маленького роста и комплекции, шестнадцатилетний пацан, со второго этажа, в одном исподнем в окно вышвырнул, под аккомпанемент воплей сестрицы, недовольной такой концовкой романтического вечера. А тут... Непонятно как-то... Ну да и черт с ним, пока. Буду решать проблемы по мере их поступления, тем более, что как раз в данном случае, все складывается совсем неплохо, и проблем, вроде бы, не предвидится. А вот с другой стороны, неприятностей можно и нужно ждать, в неопределимых количествах. Недаром же, моя, примолкнувшая было за день чуйка, уже начала сосредоточенный попил внутренностей? Ну а раз на мирном фронте у нас пока тишина и покой, значит, пора озаботиться делами военными... И как можно скорее, пока эта сволочь, язву мне не проела!
