Александр Прозоров - Паутина зла
Оборотни подступали, некоторые догадались вооружиться оглоблями и колами, так что полоса сверкающей стали уже не могла держать их на расстоянии. И тогда Олег внутренне сдался.
— Именем Асфири! — нарочито негромко сказал он, и наступила тишина.
Ведун вздохнул, потрогал все же разодранное ухо, скривился от боли и продолжил:
— Именем хозяйки нашей Асфири! Я ее суженый, вы не должны нападать на меня.
Оборотни и не нападали, но и не расходились. Сплошная стена мерзких морд, с клыков капает слюна, в глазах желание убивать. Они боялись, но не имели сил оставить добычу.
— Он говорит правду!
Олег опустил саблю и привалился к стене сарая, когда сверху раздался знакомый звонкий голос. Асфирь медленно снижалась, будто с самого неба. Вышло очень изящно, а когда она, покосившись на Середина, еще и поболтала ножками в воздухе, он не смог сдержать улыбки. Не смог, хотя за миг до этого ему показалось, что от девушки к краю крыши тянется тонкая паутинка…
— Молодец, сообразил! — Чародейка поманила Олега за собой и первая пошла на расступающуюся толпу. — Только что-то поздновато. Надо было с самого начала сказать, что ты мой.
Середин шел за ней молча, чувствуя одновременно и облегчение, и стыд. Пусть только на миг, только чтобы спастись — но он спасовал перед девчонкой, перед паучихой.
— Мирополк рассказал мне, что ты благополучно вернулся с болота. Вообще-то, я не сомневалась. Если ты тогда в лесу мой лоскуток подобрал, то иначе и быть не могло. Но все же… Страшно там, в топях.
— Водяной твой слуга, — вспомнил Середин. — Встречу его — зажарю вместе со всеми русалками. Если бы я знал, не пошел бы ни на какие болота. Зачем тебе это было нужно?
— Ты мой суженый, но я ведь не простая невеста. Я хочу тебя испытать, посмотреть, каков ты.
— Ну и каков? — без интереса, просто чтобы поддержать разговор, спросил Олег.
— Хорош, — улыбнулась Асфирь. — Злой, никому не веришь, между дракой и разговором всегда выбираешь драку — настоящий слуга добра! И еще умный, только медленно соображаешь.
— И зачем тебе такой жених? Я бы его и в тюрьму не принял.
— Ты честный, вот что главное. Ты готов идти до конца. Ты верный… Если, конечно, веришь. А что злой — так это мне просто нравится. Я ведь тоже когда-то была очень злая! — подмигнула ему Асфирь. — Как только люди не умирали в деревне Глинки… А потом и еще кое-где. Детство мое такое было, ты мне его напоминаешь.
— Я напоминаю тебе молодость, старушка, — буркнул себе под нос Середин. — Вот теперь все понятно. В твоем возрасте это бывает… Сколько тебе лет, Асфирь?
— Много! — отмахнулась чародейка и вдруг начала таять. Они как раз дошли до опушки леса, оборотни разбрелись кто куда. — Ты дел натворил, ведун, а невесте твоей исправлять! Я в Озерцы, за живой водой для побитых тобою людишек. Мертвая-то здесь в запасе имеется… Прощай пока, Олег, не уходи далеко.
— Обещать не могу, — сказал Середин пустому месту и с кряхтением опустился на пригорок.
Овражки лежали перед ним как на ладони. Трупы, раскиданные между домами, отмечали маршрут, которым прошел ведун, а под окном, где он держал оборону, валялась их сразу груда. Злой… Станешь тут злым, когда тебя собираются порвать на части. Олег, морщась, потрогал ухо.
Оборотни разошлись, заботиться о телах никто не собирался. Точнее, одно существо собиралось — Асфирь. Она их бог, она дарует им вечную жизнь в пределах своего царства. А вот Глеб уже не вернется… Если сравнивать болото и мир, сплетенный Асфирью, то здесь, конечно, гораздо уютнее. Оборотни счастливы, а те, что еще остаются в Озерцах людьми, ждут не дождутся своего счастья. Недаром у Олега сорвалось про чурок сиволапых. Злой? Станешь тут злым.
Позади раздался шорох. Ведун обернулся, выставляя вперед саблю, которую так и держал в руке. В десятке шагов стоял волк. Именно «стоял», потому что на его месте уже возник Мирополк. Середин посмотрел в голубые волчьи глаза, усмехнулся.
— Следить за мной приставлен? Где же тогда раньше был?
— Нет, не приставлен. Что, потрепали тебя?
— Есть немного, — признал ведун, опять трогая ухо. — Устал я что-то.
— А ты отдохни. Спешить-то некуда! И подумай над моими словами спокойно. Асфирь здесь бог. Про болото ты верно вспомнил, там свои боги… А знаешь, ведун, отчего озерный водяной сам пошел в услужение Асфири, под руку ее попросился?
— Вот даже как? — присвистнул Олег с деланным удивлением.
— Да, так и было. А случилось это, потому что болотные войной на озера пошли, воду замутили, крикс гнилых наслали. Если бы не Асфирь — сейчас болота к самому Святогорову холму бы подходили.
— Война была? — усмехнулся Олег. — Жаль, я не видел.
— Да ты тогда еще, поди, и не родился, — улыбнулся и Мирополк.
Про себя ведун подумал: когда он родился и родился ли вообще — это вопрос отдельный и крайне интересный. Вот только обсуждать его с этим розовощеким сектантом было бы глупо.
— А сколько ты уже служишь Асфири, Мирополк? Выглядишь молодо, но говоришь, что остался человеком. А сам к тому же в волка обращаешься — странно это как-то. Не сходятся концы с концами. — Середин даже погрозил пальцем Мирополку: — В чем-то ты, добрый молодец, привираешь.
— Ни в чем! — рассмеялся верный слуга чародейки и, легко вскочив, сбежал вниз, к деревне, придерживая одной рукой ножны. Уже у крайнего дома обернулся: — Понимаешь, ведун, я человек лишь тогда, когда нужен Асфири! В остальное время вместо меня по лесу бродит волк, но ко мне он не имеет никакого отношения. Я ничего не помню, да и не нужно мне это. Он — волк, я — человек. И ежели сложить все те часы, что я был нужен хозяйке, получится, почитай, год или два.
— И ты думаешь, что это называется «быть человеком»? — выкрикнул сверху Олег. — Может быть, ты сто детей загрыз, пока был волком!
— Да не бываю я волком! Волк сам по себе, я сам по себе! Жди меня здесь, я скоро принесу мертвой воды, лечить тебя стану.
Середин сплюнул от охватившей его досады. Встретился один обычный с виду человек, который к тому же очень гордится этим и оборотнем становиться не торопится, так оказалось, что и он тоже… Даже еще хуже прочих.
— Не буду тебя ждать, сам справлюсь! Умник, электрическая сила! Богиню себе нашел!
Олег встал и решительно зашагал прочь. Пора было навестить источник мертвой воды. Зачем — Середин уже и сказать не мог, но хотя бы повод имелся. Ухо болело жутко, сильнее даже, чем рваная рана на плече и почти ободранные в схватке с «двойником» ребра.
Петляя по лощинам, ведун быстро оставил позади проклятую деревню Овражки и направился к впадине, которую отчего-то не заполняла мертвая вода. Как это может выглядеть, он пока представить себе не мог. Мертвая вода, по понятиям Олега, обязана вести себя точно так же, как и обычная. Почему должно быть иначе? Ведь живая вода из Святогорова холма только бодрит — и ничего больше. Для чар мало воды, нужны сами чары…
Мертвая вода
Дорога оказалась длиннее, чем думал ведун, и связано это было с его состоянием. Наговоры уже не справлялись с остановкой кровотечения и обезболиванием — иногда с организмом даже магия ничего не может поделать. Каждый подъем давался с трудом, а двигаться приходилось, как назло, поперек бесконечных оврагов.
Когда Олег уже решил, что просто-напросто заблудился и, кроме оборотней да волков, ничего в этом лесу не найдет, с очередного обрыва перед ним открылся вид на какую-то странную котловину. Довольно обширное пространство будто кто-то вдавил в землю, и лес в этой вмятине почему-то не рос. Зато росли кустарники, и такие густые, что Середин быстро отказался от идеи пробиваться напрямик.
«Коли есть источник, то должна быть и тропа к нему, — рассудил ведун. — Не может же Асфирь по воздуху ведра таскать? То есть, возможно, и может, но не станет».
Он не ошибся: тропа имелась, и довольно широкая. Готовый в любой миг нырнуть в кусты, Олег пошел по ней и очень скоро услышал журчание ручья. Поразмыслив еще немного, в кусты Середин все-таки полез, рискуя окончательно испортить одежду. Ведь странная получалась штука: источник есть, а котловина не заполнена водой. Куда же она девается?
Как можно осторожнее Середин наконец добрался до границы кустов и, раздвинув ветви, увидел источник. Ключ находился посреди круглого каменного бассейна примерно десяти шагов в поперечнике, его можно было заметить по легкому свечению, исходившему от струи. Далее мертвая вода наполняла бассейн, стекала из него по каменному желобу на землю и… просачивалась в нее, уходила в почву. Некоторое время Олег с каким-то благостным равнодушием наблюдал эту картину, даже не пытаясь как-то ее объяснить.
Но время шло, и ведун почел за лучшее хоть что-то предпринять.
— Уходит — и уходит, — высказался он о воде, обращаясь к самому себе. — Какое твое дело? Пора полечиться.
