Константин Калбанов - Рыцарь - Кроусмарш
За время блужданий, он только один раз повстречал ручей, с пригодной водой, где и пополнил свои запасы. Но вот уже вторые сутки ему не попадались источники воды, хотя ковыль и рос буйно, и наличествовали балки, но вот воды не было. Возможно и даже скорее всего ее можно было найти под землей, в уже высохших руслах ручьев и речек, которые наверняка протекали по дну по меньшей мере половины балок, но он не умел этого делать.
Однако воду он расходовал экономно, и у него пока еще была одна полная фляга, так что для паники время пока не пришло. Он и не паниковал. Бодро переставляя ноги, он беспрерывно, ярд за ярдом, глотал расстояние, отделяющее его от земель подвластных людям, только там он мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Однако, как говорится: «Слишком хорошо, тоже плохо». И это плохо настигло его примерно в середине дня, в лице трех степняков, несущихся во весь опор, в его строну. Убегать по ровной как стол степи от всадников. Глупость и напрасная трата сил. Пусть он отвоюет сотню ярдов, пусть две, итог один. Его настигнут и тогда он не сможет достойно сопротивляться. Уж лучше так, пока ты полон сил и твоя рука тверда.
Видя неизбежность столкновения, так как орки целеустремленно неслись в его сторону, Брат Адам сбросил мешок на землю, размял плечи и встряхнул руки. Мешок он положил пред собой, на него уложил арбалет, с уже наложенным болтом. Потом взял два ножа и зажал их лезвия между указательными и средними пальцами с внешней стороны ладоней. Когда орки приблизились достаточно близко, он вздел вверх руки, демонстрируя свои пустые ладони, и то, что он готов покориться судьбе.
Орки приблизившись буквально в плотную, остановили своих коней в шагах пяти от него, и тыча в него руками, начали хохотать, своим омерзительным, рычаще-клокочущим смехом. Они радовались и не скрывали этого. Еще бы, отправившись на охоту, а об этом говорили перекинутая через круп одной из лошадей антилопа, и висящие с боков других лошадей несколько зайцев и птиц, хорошо поохотились, в довесок к успешной охоте, они нежданно-негаданно, оказались обладателями хорошей добычи, рабы из людей стоили дорого.
Слишком долго тянуть было нельзя, в любой момент они могли прекратить веселиться и начать вязать пленника, а так все складывалось для Стилета лучше некуда, а сейчас перед ничего не подозревающими орками был не инквизитор и не служитель господа, а именно Стилет. Орки расслаблены, внимание их отвлечено, быстро среагировать они не успеют.
Резко махнув руками в сторону всадников расположившихся с краев и не дожидаясь результата, он как бы продолжая движение, нагнулся и ухватил арбалет. Уже распрямляясь, он услышал как смех двоих захлебнулся, клинки попали именно туда куда он их и отправил. Третий едва успел осознать, что, что-то не так и прекратив смеяться уже хотел послать вперед коня, хватаясь при этом за ятаган, но предпринять что-либо он уже не успел, так как удар в грудь, тяжелого арбалетного болта, опрокинул его на круп лошади. Мгновение и все было кончено.
— Здравствуйте. Меня зовут Стилет. Я убийца. Ха-ха-ха!!!
***— Может, все же уберем его? Свое дело он сделал, сведения разузнал и доставил их. Больше он нам не нужен.
— Опять ты торопишься, Баттер. Какой смысл нам его убирать, если нам все равно нужны помощники, или ты решил сам осуществлять задуманное, — укоризненно покачал головой архиепископ Игнатий.
— Но он слишком много знает.
— Да. Но пока он нам нужен. Нам так и так, нужно будет привлекать к этому делу людей, так давай использовать тех, кого не нужно вводить в курс дела. Этот, по меньшей мере побывал в их руках и вернулся, хотя я лично мало в это верил, он знает, что нашествие орков неизбежно и истинно верит в то, что мы намерены помочь людям, посеяв в их умах семена сомнения в том, что раньше считалось непреложным. Работа большая и кропотливая, и ее нужно проводить повсеместно, а много народу посвящать в это нельзя. В ком я уверен сегодня, так это в брате Адаме, потому что он с нами и душой и телом.
— Когда-то он был столь же предан епископу Йоркскому, но все же предал его.
— Как ты не поймешь. Не предавал он епископа, он искренне считал, что тот действует в разрез с учением церкви, и своими действиями несет вред, всему христианству, он просто выполнял свой долг, так как он это видел. Сейчас он видит свой долг в том, чтобы донести до людей то, что людям нужно приготовиться к схватке не с дикими орочьими племенами, а с организованной силой. Если он увидит, что мы хотим возвыситься, получить в руки неограниченную власть, воспользовавшись смутным временем, то тогда он будет для нас опасен.
— О чем, ты Игнатий. Я никогда не стремился даже к тому, чтобы быть архиепископом, к чему мне сейчас плести заговор, чтобы возвыситься. Да и ты никогда не стремился ни к чему подобному, мы всегда хотели только служить Господу нашему и пастве его, в меру сил и умения.
— Не смотри на меня так. Если бы это было иначе, то я давно уже был бы в Папской резиденции, способностей и знаний у меня, как и у тебя, достаточно, возможности были, но мы остались там, где как мы считаем можем больше принести пользы, для людей.
— Но тогда…
— Тогда у брата Адама нет причин, уличать нас в чем-либо, а значит и предавать.
Как ни странно это звучит, но в словах обоих представителей высшей иерархии инквизиции не было ни капли лжи или фальши, они действительно всегда искренне верили в то, что творят волю Господа, и всегда действовали в интересах его паствы. Вот и сейчас, уверившись в том, что Синод ведет ошибочную политику в отношении орков и людей, они решили действовать, не преследуя ни каких личных интересов, готовые принести себя на алтарь, во имя спасения человечества. Но они не были готовы погибнуть не достигнув успеха, потому что в своей гибели видели и гибель людей.
— Плохо, что ему не удалось разузнать побольше об армии орков. — Задумчиво проговорил архиепископ Баттер.
— Плохо, — согласился его собеседник, — но хорошо уже то, что он принес весть о том, что орки все же придут. Во всяком случае, у нас уже нет сомнений в правильности намеченных нами действий. Скольких людей ты сможешь задействовать?
— В моей епархии две крепости, а значит четыре инквизитора, но напрямую их задействовать я не смогу, однако в самое ближайшее время они получат приказ, направлять всех бежавших из плена и освобожденных в Саутгемптон, лично ко мне. Подозреваю, что людей будет не много, но вода камень точит. Отпущенные неизменно по секрету станут рассказывать о своих похождениях своим знакомым, те своим, так слухи распространятся. В селах так же найдется с десяток священников, которые в беседах с паствой, не прилюдно конечно, начнут в разговорах упоминать о странном различии в поведении лесных орков и степных. Слухи поползут, оно и к лучшему.
— Послушай, а если организовать карательный поход?
— Идея не плоха, — загорелся Баттер. — Пожалуй так и сделаю. Дождусь какого ни будь нападения орокв, а потом организую поход возмездия. Отдам распоряжение братьям не устраивать обычного досмотра, и позволить воинам брать добычу в свое удовольствие. В поход будут привлечены и местные жители, большая часть из которых бывшие воины, плюс баронские дружины, сил гарнизонов крепостей будет не достаточно, так что все награбленное разнесется по всем королевствам. Да, решено. Так и сделаю. А что у тебя с людьми?
— Не больше десятка, которым я могу довериться. Ты захватил то, о чем мы с тобой уговаривались? — Игнатий имел ввиду, орочьи деньги, украшения, утварь, которые несли на себе следы цивилизованных орочьих государств.
— Да. Правда не так много, все уместилось в одну повозку, но слишком много я думаю и не надо, это может вызвать не желательный интерес у наших собратьев, а для слухов достаточно и этого. Игнатий, мне страшно от того, что мы задумали.
— Мне тоже, но иного выхода я не вижу. Чтобы люди были готовы, они должны знать.
Оба инквизитора внимательно посмотрели в глаза друг другу и у обоих в глазах читались страх и сострадание. То, что они задумали, приведет на костер многих, так как их братья по ордену будут безжалостно преследовать ересь во всех ее проявлениях, а значит, по всем людским землям запылают костры, так как иначе как выжигать скверну коленным железом и очищающим пламенем, они не умели бороться с еретиками. Были еще и епитимьи, но только это применялось за малые грехи и провинности, в этом случае на такое снисхождение рассчитывать не приходилось, ибо сомнению подвергались неизменные постулаты, ибо выходило, что Церковь все эти века врала своей пастве, называя орков порождениями сатаны.
***Солнце заливало своим светом улицы славного города Винчестер, еще час назад улица была в тени, так как косо падавшим лучам преграждали путь высокие дома, в то время по улице идти было сплошным удовольствием, так как лето выдалось жарким. Но теперь солнце совершив свой неизменный оборот уже беспрепятственно заливало всю улицу, теперь спасительную тень можно было найти только в переулках. Однако необходимость гнала людей по улицам, несмотря на жару. Кто-то шел за покупками, неся пустые корзины, кто-то уже возвращался, с уже наполненными, кто-то направлялся в кузнечный конец, кто-то в горшечный, кто-то высматривал и тех и других и третьих, выискивая зазевавшихся, чтобы облегчить их кошельки. В общем славный город Винчестер, жил своей обычной жизнью, и этот день ничем не отличался от многих других, которые уже миновали, и от тех которые еще минуют.
